Глухая пора листопада - Давыдов Юрий Владимирович - Страница 140

И она властвует – откровенно провокаторским «методом» Судейкина или «деликатным» – Плеве, который, скажем, поддакивая министру Толстому, когда тот говорит о необходимости закрыть «Отечественные записки», нетерпеливо дожидается выхода очередного номера журнала, упиваясь «неуловимо вредным направлением» истинной изящной словесности. Или «методы» министра Толстого, упрямо убежденного, что все эти «нигилисты и отрицатели» рождены и вскормлены «не нашей действительностью», что все это идущее от литературы на погибель молодому поколению зло – «оттуда»… И даже прекрасный проект вызревает у министра: «Обратить прессу в подобие правительственного департамента, а журналистов – в департаментских чиновников, разве что без форменного сюртука…»

Впрочем, столь достоверно изображенная трагичность времени не делает роман Ю.Давыдова безнадежно пессимистичным. И не только потому, что Дегаев в финале книги изобличен, что читатель знает о предстоящем – уже на новом уровне – подъеме революционного движения (хотя читателю известны также и предстоящие трагедии). В романе «Глухая пора листопада» нет ложного бодрячества под занавес, так часто смазывающего серьезный, глубокий художественный анализ; нет попытки найти выход в не существующие на самом деле ворота. Автор рецензируемого романа не собирался ни пугать, ни обнадеживать своего читателя. Ему важно было проблему исследовать. Он делает это глубоко, серьезно и жестко. Приговор чудовищному порождению царизма – Дегаеву и дегаевщине – в романе окончательный и не подлежит никаким кривотолкам.

Быть может, эта художественная беспощадность, органично возникающая в реалистически точно воссозданной картине жизни, во всестороннем исследовании явления, и вселяет в читателя надежду, оставляет чувство светлое даже после того, как он проходит кругами ада тех лет. Знание всегда оставляет ощущение силы, а понимание причин не может не вселять надежду. Победа здесь уже в определении «рептилии», в том, что она вытащена на свет божий, что ей не укрыться в тени высоких слов и «романтических» рассуждений о «миссии», предстоящем «благе» и якобы не различимой сразу «пользе».

Новый мир. 1968. №12

ПИСЬМО О.АНДРЕЕВОЙ22

Дорогой Юрий Владимирович,

Я приношу Вам свою благодарность за Вашу книгу, представляющую собой огромную ценность. Вы впервые приоткрыли еще мало изученную часть истории русской общественности и делаете доступным для широкого читателя незабываемый образ Г. А. Лопатина.

В детстве я видела его в доме моих родителей. В Италии он приезжал к нам, и я помню, как восьмилетней девочкой играла с ним в крокет на площадке в нашем саду. Образ его на всю жизнь сохранился в моей памяти точно таким, как Вы его описываете: большим, одаренным, щедрым, с неукротимой силой.

Мой муж и я надеемся познакомиться с Вами в один из наших ближайших приездов в СССР.

Мы оба желаем Вам творческой работы в намеченной Вами линии и шлем Вам самый дружеский привет.

Ольга Андреева.