Двенадцать шагов. Книга 1 (СИ) - Вернер Тим - Страница 65

Глава 19

(По пути)

       Дверь распахнулась, громко стукнув в стену.

       Оракул поднял голову и тяжело вздохнул. Демонстративно вздохнул, потому выражения лица посетитель не увидел бы: капюшон скрывал.

       Дверь с грохотом захлопнулась за Рамором. Он решительно прошагал к столу, ударил в него обеими ладонями — как будто без того мало грохотал. Навис над Оракулом и злобно рявкнул:

       — Что ты сделал?!

       — Хм... — Оракул окинул его задумчивым взглядом. — Помог страждущей женщине. После ждал ее сестру, которая стояла за ней в очереди. Надо понимать, очередь ты распугал...

       Рамор еще раз с силой ударил ладонями по столу и, словно оттолкнувшись от него, распрямился, продолжая грозно взирать с высоты своего роста. Оракул даже пожалел, что он в капюшоне: Рамор ведь совершенно не видит, насколько его не пугают все эти грозные жесты.

       — Я о Сакаре, — процедил тот, глядя свысока. — Что ты сделал с ним?

       Оракул тихо фыркнул. Как будто это он взвалил на плечи ребенка груз обязанностей лорда, с которыми тот никак не в состоянии справиться. Которые тому вообще не нужны — ему нужно совсем другое, его тянет к другому: к книгам, костям, амулетам и гадальным картам.

       А вместо этого приходится брать в руки меч и побеждать в битвах.

       Этого никто не мог предвидеть, даже Оракул: что первая же битва Сакара будет такой трудной, и что Сакар победит. Случилось чудо, не иначе. Но как надолго молодому лорду хватит чудес?

       Оракул был даже немного рад, что Рамор пришел к нему. Победа Сакара уже стала легендарной. И Оракулу хотелось узнать, каким именно образом она была одержана. Ну, кроме того, что чудом. Сам же Сакар, даже если придет, не скажет. Сакар давно закрылся от всех, замкнулся в себе. И слепец Рамор только сейчас смог это разглядеть.

       — Что за побрякушку вы ему навязали на пару со своим безумным охотником? — угрожающе спросил Рамор, когда понял, что ответа на первый свой вопрос не дождется.

       — Хорошая побрякушка же, — пожал плечами Оракул. — Он победил? Победил. Всем доказал, что силен? Доказал. Не понимаю причин твоего гнева...

       — Ты еще не видел моего гнева! — рявкнул Рамор и стукнул по столу теперь кулаком, да так, что кости с картами подпрыгнули. Оракул покосился на кости, перевел взгляд на Рамора, спросил:

       — Не надоело бить стол?

       Рамор устало вздохнул, ответил гораздо тише, но все равно сквозь зубы:

       — Надоело. Всё надоело, — отмахнулся, прошагал к лавке и бухнулся на нее. Подпер спиной стену, вытянул вперед длинные ноги в тяжелых сапогах, прикрыл глаза. — А этот глупец надоел больше всего. Он и раньше, бывало, вел себя странно, а теперь я вообще не понимаю, кто он такой.

       — Он Сакар… — напомнил Оракул.

       — Да что ты говоришь! — недобро прищурившись, процедил Рамор.

       — И он лорд, — спокойно закончил мысль Оракул. — А что эти два определения между собой не вяжутся, я тебе давно пытался объяснить.

       — Всё было нормально, пока ты не притащил своего ненормального охотника, и он не заразил моего лорда!

       — Сакар сам решился на битву, — напомнил Оракул. — Охотник прибыл уже после того, как лорд принял решение. К тому же всё началось гораздо раньше. Ты сделал его тем, кем он стал, Рамор. Хватит искать виноватых.

       — Ты сам прекрасно знаешь, что только так ему удалось выжить!

       — Не знаю, — покачал головой Оракул. — И ты не знаешь. Но ты ведь пришел не старые споры вспоминать? И твои гневные тирады — тоже не цель визита. Ты ими прикрываешься, чтоб не признавать, что дело совсем плохо, раз тебе приходится обращаться ко мне. И раз тебе нужна моя помощь.

       — Мне нужны успокоительные травы, — мрачно возразил Рамор. — Желательно такие, чтоб ещё и память стирали.

       — Ты участвовал уже в… десятках битв? Что там произошло, что только теперь тебе понадобились травы?

       — Сакар.

       — Я не смогу ничем помочь, если не узнаю, в чём дело, — напомнил Оракул.

       — Ты же всеведущий, — хмыкнул Рамор. — Вот и угадай!

       Помолчал, вздохнул и всё-таки решился начать рассказ:

       — Мы как раз поднялись на холм, когда вернулся гонец…

***

       Запыхавшийся гонец влетел в шатер лорда, тот поднял взгляд, отрываясь от карты. Задумчивый холодный взгляд, который всё чаще замечал Рамор. На который с тех пор, как отправились в путь, постоянно наталкивался, как на стену.

       — Нужно отступать! — выдохнул гонец.

       Сакар и бровью не повел. Не пошевелился. И совершенно не изменился его взгляд. Ответил, как всегда, мягко:

       — Нет, — и только потом уточнил. — Почему?

       Ответил, даже взгляда на Рамора не бросив. Он больше не спрашивал совета. С тех пор, как они выдвинулись в поход, а то и несколькими неделями раньше, сразу после отъезда дурацкого Алекса, Сакар стал другим. Еще более молчаливым. Замкнутым. Отсутствующим и задумчивым. С совершенно нечитаемым взглядом, устремленным куда-то вглубь себя. Рамору, который всё боялся, что мальчика может поглотить тьма, постепенно начало казаться, что он пропустил момент поглощения. Что Сакара уже нет, что за него говорит эта самая тьма. И для того, чтоб доказать себе, что это не так, он постоянно пытался завести разговор.

       Сакар легко шёл на диалог, и говорил привычно мягко, и улыбался тепло, тонко усмехался, цитировал кого-то из великих — когда столько прочитать успел? Но вот взгляд — не менялся. Сакар готовился к битве где-то глубоко внутри себя. По-своему.

       Теперь-то Рамор видел: все его слова и улыбки — маска. В поход во главе армии выступил совершенно незнакомый ему человек. Закованный в кожу и железо вместо шелков.

       Человек, которого Рамор совершенно не знал.

       — Горные! — выдохнул гонец.

       Горных тут не должно было быть. Поселение, которое когда-то оставил отец Сакара, всё это время находилось в руках дикого племени, но — человеческого. Горные же были просто страшной легендой, которая существует где-то на периферии мира и никогда не приближается к людям. Ну, последнюю сотню лет — так точно. Говорили, они живут на головокружительных высотах, в пещерах, снегах и льдах. Говорили, их сотни племён. И не берут их ни стрелы, ни копья, ни мечи. И сила их огромна, шаманы могущественны, а сами они они похожи на людей лишь издали. Впрочем, и издали их никто уже давно не видел.