Двенадцать шагов. Книга 1 (СИ) - Вернер Тим - Страница 4

       — Ну да. Если будешь долго смотреть на дорогу, то на ней появится этот твой Алекс…

       Потом хмыкнул еще раз, осторожно приподнял двумя пальцами ткань плаща, присмотрелся.

       — Ага, — добавил задумчиво, — если парадный плащ надеть, то точно появится…

       Сакар резко развернулся, сбрасывая руку, — взметнулись мягкие тёмные локоны — и решительно зашагал прочь по темному коридору.

       — Ещё и голову помыл! — восхитился Рамор, догоняя.

       — Подходит к концу второй день, Рамор, — заговорил Сакар, не останавливаясь и не оборачиваясь. Его голос прозвучал непривычно жестко, холодно. Обычно Сакар говорил куда мягче, куда тише, почти напевным шепотом.

       Но не сегодня.

       — Оракул обещал, что Охотник придёт на исходе второго дня, — нетерпеливо напомнил он. — Второй день подходит к концу...

       И покосился так, будто Рамор мог выполнить обещанное Оракулом. Да даже если б это было в его силах, не выполнил бы. Не хватало! Оракул никогда ему не нравился, Рамор давно уже вывел бы лживого гада на чистую воду, не приноси он такие несусветные доходы его лорду.

       Ну и еще потому что немного побаивался. Несмотря на то, что во все его басни Рамор не верил, иногда, очень редко, Оракул и впрямь казался ему воплощением той самой тьмы, в которую так легко и естественно ныряет Сакар.

       — Ну, раз Оракул обещал… — многозначительно протянул Рамор в ответ.

       Он, конечно, понимал, что занятия магической ересью, бросания карт и костей, эта манера кутаться в тёмный шёлк, умение застыть неподвижным изваянием — хоть какой-то, да образ. А народу нужен понятный образ нового лорда, особенно учитывая его неказистую внешность, очевидную физическую слабость, болезненность и ни одного героического свершения за восемнадцать лет жизни и уже более года — на вершине холма.

       Образом этакого темного мага можно легко запугать народ. Но так же легко — и настроить против себя. Кроме того, вся эта белиберда плохо влияла на умение Сакара мыслить трезво.

       Пока дело касалось мелочей, было терпимо. Но теперь Сакар решил, что для победы в его первой битве ему просто необходима волшебная печать из заброшенного Храма Ветров на горе Собр, а это уже попахивало сумасшествием. Теперь же стало и того хуже — теперь он ждёт в гости какого-то волшебного дядьку, которого, кстати, не приглашали. Которого Оракул просто пообещал.

       Чтоб им пусто было. И дядьке, и Оракулу.

       “Лучше бы жену ему наобещал… — мрачно думал Рамор, шагая в ногу с лордом. — Давно пора”.

       И выругался про себя, потому что и сам уже начал бросать взгляды в каждое окно. Не ждал никого, конечно, — просто проверял.

       Но ведь там и проверять было нечего!

       — Послушай, — сказал Рамор, — до сего часа, насколько мне известно, никто, даже отдалённо напоминающий твоего Охотника, не миновал Городских ворот. Если минует, сойка тут же донесёт до нас весть. А пока позволю себе напомнить, что у тебя ещё есть важные дела, которые…

       — Что-нибудь важнее битвы? — насмешливо уточнил Сакар. Кажется, немного успокоился — голос потеплел, в него вернулась былая мягкость, напевность.

       Рамору показалось, что Сакару стоило определенных усилий ее вернуть. И подумалось: может, он постоянно прикладывает усилия, чтобы она была? Может, на самом деле он, настоящий он, то и дело ныряющий во тьму, звучит иначе?

       И сейчас было иначе, когда застал его врасплох. А теперь он совладал с собой — и голос вернулся.

       — Здесь я с тобой абсолютно согласен, — воодушевленно согласился Рамор вслух. — Нет ничего важнее! Но готовиться к битве нужно, изучая настоящие карты, а не гадальные! И не шастать по храмам за древними артефактами, а разработать тактику!

       — Для тактики у меня есть ты, — улыбнулся краешком губ Сакар. Тепло и по-дружески, едва заметная улыбка, которая есть у него лишь для Рамора — больше ни для кого.

       Насколько фальшивая?

       Рамор открыл было рот, чтобы возмутиться, чтобы донести мысль, что он не всегда будет рядом. Что если уж решил биться — то бейся. Что он не отец лорду, не его второе “я”, что нянькой быть уже устал. Всего лишь человек, немногим старше, немногим больше повидавший в жизни. Начальник стражи старого лорда когда-то, личный страж молодого лорда теперь. Не более.

       Многое он мог бы сказать, но бросил взгляд в окно, выругался и остановился. Сакар развернулся так резко, что едва не заехал всей своей пышной гривой Рамору по носу. И к окну не подошел — прыгнул.

       Посреди дороги, которая только что пустовала, будто бы из ниоткуда возник мчащийся к замку во весь опор всадник. Рамор точно помнил: еще миг назад его не было, а теперь вот он — в пяти сотнях шагов от ворот, не более. В окутавших всадника клубах пыли можно было разглядеть ездовое животное — гигантского монстра, облаченного в шипастую броню и рогатый шлем. По бокам, ниже седла, отливали сталью зубчатые пластины, показавшиеся поначалу крыльями. Сам всадник, по сравнению с чудовищем, казался мелким, был в чёрном, и всё, что Рамор сумел рассмотреть — воротник, который поначалу принял за маску: широкая полоска кожи, закрывающая не только шею, но и нижнюю часть лица.

       Сакар же не рассматривал ничего. Бросил на Рамора торжествующий взгляд и поспешил навстречу гостю. Рамор решил пока ничего не говорить и направился следом, в очередной раз догоняя. Естественно, встретить Охотника стоило лично. Хотя бы для того, чтобы спросить, как он обошёл городскую стражу. Ведь если этот пробрался, пробраться могут и другие. И намерения их могут быть куда менее миролюбивыми, нежели простое выкачивание золота из карманов лорда.

       И если на причуды с артефактами Рамор еще смотрел сквозь пальцы, то допустить серьёзной опасности не имел права. Слишком много сил потратил на Сакара. После смерти старого лорда он всеми правдами и неправдами отвоевал право мальчика на то, чтобы жить, править, принять титул, положенный ему по наследству. Так хотел бы лорд.

       А сам Сакар никак не удержался бы. Слишком уж он тихий. Почти незаметный. Тень. И каждый раз, когда кладешь на плечо руку, боишься, что рука провалится в пустоту.

       Рамору приходилось делать за него всё. Наверное, старый лорд предвидел такой исход, когда много лет назад вытащил Рамора из сущего ада. И не зря приблизил к себе, к семье. Он знал: у Рамора больше никого нет. И он до последнего будет биться за старого лорда, а потом — за его наследие.

       По крайней мере, до того момента, когда рука все-таки провалится в пустоту.

***

       Когда он толкнул тяжелую створку двери и шагнул на крыльцо, всадник был уже во дворе. Сакар нетерпеливо сопел за спиной, но хоть не пытался протолкаться: ждал, пока Рамор сделает несколько шагов, пока придержит дверь.