Боги-в-злате (ЛП) - Кайм Ник - Страница 24

На пол мягко опускались книги с порванными и обгоревшими страницами. Остальная часть библиотеки, должно быть, погибла в прошлом пожаре или каком–то ином происшествии. Но внимание Варогаланта привлекло не это. Он заметил выжившего культиста. Форма мужчины была разодрана, кости в ноге раздроблены. Он полз на животе, будто слизень, оставляя за собой след из темной крови. Варогалант вздернул его на ноги.

— Облегчи душу и скажи, куда он ее забрал, — низким угрожающим тоном сказал он и, достав мизерикордию, прижал ее к горлу человека.

— Я не боюсь… б-боли… — с трудом выдавил мужчина, прежде чем обмякнуть. — Император… защищает…

Варогалант с рыком отпустил мертвого культиста.

— Они сражаются с нами, но все равно взывают к Нему, — пробормотал он, вскинув голову и на секунду крепко зажмурившись.

— Мы найдем ее, брат, — пообещал Адио. Давящее на Варогаланта бремя никогда не было более очевидным, чем сейчас.

Его ответ был прост.

— Мы должны.

В этот момент Меровед поднялся на ноги, и тут же бессильно рухнул назад.

Картовандис увидел его первым и, заскочив в яму, бросился к раненому, с трудом дышащему наставнику.

— Взрыв не мог его серьезно ранить, — сказал Адио.

— Без аурамита… — начал Варогалант.

— Он все равно Адептус Кустодес, — оборвал его брат.

Картовандис снял поврежденную броню Мероведа и обнаружил под ней черную, гниющую вокруг сердца рану.

— Он умирал еще до того, как вошел в библиотеку.

— Похоже на осколок кости, — произнес Варогалант, встав над ними обоими, когда те склонились над Мероведом.

Адио осмотрел бинты, прогнившие почти насквозь.

— Он пытался вычистить и перевязать рану.

Все они видели подобное прежде, больше века назад у Львиных Врат.

Меровед натужно закашлялся, и Картовандис придержал его голову, чтобы немного ослабить боль.

— Ты умираешь, старый друг, — произнес он.

Меровед посмотрел на него краем глаза и ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы.

— Прости, Сир… — Его голос был слабым, словно скрежет пера по пергаменту.

— За что, щит-капитан?

Ухмылка Мероведа стала печальной улыбкой.

— Я не был им уже долгое время.

— Ты всегда оставался моим щит-капитаном.

Меровед протянул дрожащую руку и взял Картовандиса за плечо.

— Я знаю, что ты хотел отплатить мне. Закрыть долг.

Картовандис ничего не сказал. Все молчали. Адио почтительно склонил голову, бормоча клятву. Варогалант отошел, чувствуя себя лишним.

— Ты пришел сюда… — продолжил Меровед. — И уже отплатил за него. Знай, я никогда не сожалел о решении уйти. Здесь, в конце службы, я нашел свою цель…

Он протянул на ладони устройство — черную металлическую коробочку в форме орлиной головы. Знак их ордена.

— Ее зовут Гедд, — сказал Меровед. — Она наблюдает. Она будет знать. — Он хитро улыбнулся. — Она будет знать.

Картовандис нахмурился, обменившись с Адио непонимающим взглядом.

Меровед стиснул порозовевшие от крови зубы.

— Довольно, — прохрипел он. — Я отслужил свое. Это конец.

Его дыхание стало судорожным, а затем резко участилось. Его глаза расширились.

— Это ко…

Он замолчал и обмяк.

— И грянул Колокол Потерянных Душ… — промолвил Адио.

Они скорбно склонили головы.

Картовандис поднял мрачный взор.

— Задание остается невыполненным. — Он посмотрел на устройство, данное ему Мероведом, и уже собирался включить его, когда заговорил Варогалант.

— Тут что–то есть, Сир. Тебе нужно взглянуть.

Он стоял среди валявшихся книг и свитков, сжимая в руке обгоревшие бумаги.

— Вот, — сказал он, протянув Картовандису несколько листов.

Это были части различных генеалогических древ, судя по хрупкости пергамента, древние, а еще обрывки результатов терранских переписей тысячелетней давности.

Орн был членом Экклезиархии, а потому мог получить записи, недоступные обычным жителям, однако здесь были колониальные данные, в которых каталогизировались человеческие диаспоры после войны Стыда. Их нашли и вынесли из храмов и архивов. Имена семей и кланов были собраны в подробных, пускай неполных, деталях. Каждый следующий документ проливал больше света на предыдущий. Родословные, восходящие до ранней терранской истории, к жестоким дням Старой Земли перед Объединением. Чтобы собрать все это, потребовалось бы несколько жизней.

Картовандис проанализировал информацию за несколько секунд, и одно название звучало у него в сознании над всеми остальными — конец ниточки, которую тянул Илакс Орн.

— Сигиллиты. 

Двадцать третья глава

Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры

Они были близко. Орн знал это, когда тряхнул головой, избавляясь от слабой тошноты и экзистенциального ужаса перемещения материи. К краям его одежды цеплялись щупальца варпа, быстрое рассеивающиеся из–за возвращения реальности в нереальность царства грез.

Ему не больше не было куда бежать, других убежищ не осталось. Это было его последнее логово в глубинах Воргантиана. Орну пришлось признать, что он впал в отчаяние. Меровед выследил его, и они придут. Его сородичи. Очень скоро. Орна печалила мысль о том, какими слепцами они были. Они познают откровение. Грядет просвещение. А затем все перестанет иметь какое–либо значение. Он выполнит свою цель.

— Готовьтесь, — сказал он одному из своих последователей. В глазах солдата горел огонь просвещения. Он кивнул и резким голосом принялся отдавать приказы горстке остальных.

Они сгинут. Ни одна смертная армия не устоит перед Десятью Тысячами. Он сомневался, что хоть кто–то в Галактике смог бы. Поэтому ему приходилось обращаться за пелену пустоты.

— Осталось недолго… — напомнил себе Орн, лишь сейчас заметив инфернально обращавшуюся Вексен-клеть. — Крутись, крутись, крутись… — сказал он, пока внизу все громче гремели цепями носители.

И Клеть крутилась, и наследник Сигиллита кричал вместе с ней.

Двадцать четвертая глава

Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры

Орудийный катер уже ожидал их, когда они вышли из библиотеки с телом Мероведа. Нес его Картовандис, и в руках кустодия он отчего–то казался меньшим, как будто со смертью его покинула частичка души, которая поддерживала его и придавала сил. Адио с Варогалантом шли в почетном карауле, и поднялись на корабль в мрачном молчании. Оттуда они полетели к наблюдательному залу, где их встретила женщина по имени Урсула Гедд.

— Значит, он мертв, — сказала она, глядя на неподвижное тело Мероведа. — Я и подумать не могла, что вы можете умереть.

Гедд ждала их в арсенале наблюдательного зала. Она переборола желание упасть на колени, хотя стремление и казалось почти неодолимым. Ее сердце застучало от близости к подобным существам, однако грусть из–за смерти Мероведа усмирила и это также. Скорбь, даже от такого непродолжительного альянса, могла подождать. Эгида прибыла, а значит, Воргантиан еще можно было спасти.

Должно быть, сторонний наблюдатель мог бы найти сцену в арсенале абсурдной. Женщина в потрепанной униформе и броне миротворца, стоявшая над телом мертвого исполина в компании трех мрачных спутников, походивших на статуи из мифической эпохи, ловящие каждое ее слово.

— Моча Святого… — пробормотала она, и тут же пожалела о сказанном.

Лидер или, по крайней мере, тот, кого она сочла за главного, нахмурился.

— Прошу прощения…

— Сир Картовандис, — подсказал он. — Мы можем умереть, Урсула Гедд. Мы, как и ты, из плоти и крови.

Гедд, нахмурившись, обвела их взглядом.

— Сразу и не скажешь.

Гедд понимала, что ей следовало проявить больше уважения, но последние несколько недель она жила с разъедающей рассудок пульсацией, постоянно давившей на сознание. Из–за нехватки отдыха и нормальной пищи у нее запали глаза и появились темные мешки. Она почесала шею, задев ногтями металлический ошейник. У нее ныли зубы и ломило кости, но она была жива, и это чего–то стоило. А еще Гедд получила цель, и именно это требовалось ее новым союзникам.