Царь пустыни (СИ) - Теоли Валерий - Страница 42

Вторгшийся во дворец нарушитель не представлял из себя ничего выдающегося. Повелитель теней, как величаво называли себя и подобных ему подземные эльфы, преодолевшие начальную стадию Пути Тьмы. В ближнем бою довольно неприятно сражаться с таким. Для Молота, избравшего Путь Воздуха, теневики никогда не были опасными. Наилучшая тактика против них – атаковать издали.

Страж собирался заблокировать способности колдуна и, обезвредив, порыться в его памяти. Старцы постоянно нуждаются в знаниях, пусть и самых незначительных. Любая мелочь пригодится при составлении картины происходящего в пустыне и за её пределами. В случае же с колдуном вытянуть из него сведения исключительно важно.

Молот не считал его сильным противником и очень удивился поражению Когтя от божественного оружия, брошенного смертным. Иное бы не пробило кожу и кости, по прочности не уступающие мифрилу. Если бы не дублирующие системы органов и огромный запас энергии, потребовавшийся для почти мгновенного изолирования повреждённых участков тела, страж бы погиб. Копьё едва не осушило его.

В дальнейшем колдун не использовал ни мощных артефактов, ни заклятий. Он убегал, размахивая зачарованными топорами. Очнувшийся Коготь принял его за обыкновенного теневика, у которого чудом оказалось в руках копьё богов, и решил закончить с ним побыстрее, чтобы вернуться к преследованию нарушителей.

Всё должно было сложиться иначе.

Коготь успел послать предостерегающий сигнал, прежде чем с ним разорвалась ментальная связь, и в месте, где он находился, возникла аура колдуна. В следующее мгновение стража выбросило из облака отравляющего газа, он пролетел сотни три шагов и, пробив собой бархан, упал в соседнюю ложбину. Связывающие его с Молотом астральные узы передавали сведения о многочисленных переломах, разрывах и тяжёлых ушибах внутренних органов. Под застывшим в неестественной позе напарником скапливалась белесая жидкость, заменяющая ему кровь. Прорвав кожу, торчали из ран осколки костей. Судя по замедлившейся регенерации, у Когтя осталось мало айгаты, и без посторонней помощи он будет восстанавливаться недопустимо долго.

Место теневика занял обладатель ауры Заступника Предвечной Тьмы. Вот он действительно опасен. Калорские боевые маги далеко не всегда выходили победителями из поединков с такими противниками, предпочитая сражаться с ними группой. Коготь выбыл из боя, и противостоять Заступнику придётся в одиночку, что грозит потерей сразу двух стражей, а это непозволительная трата ресурсов для старцев. Необходимо отступить – отвлечь врага и, забрав покалеченного Когтя, лететь в город.

Молот выплюнул струю самовоспламеняющегося секрета. Оранжевый огонь достиг скопления газа, от грохота последовавшего взрыва страж оглох. Его подкинуло ударной волной, выводя на предположительно безопасное расстояние от врага, крутануло, он с трудом выровнялся, расправил сломанные крылья и завис, восстанавливая кости и мышцы и изучая преображённую местность. Он не надеялся убить носителя Тьмы столь лёгкой комбинацией заклятий. Стихия огня у Молота, в отличие от воздушной, развита плохо, температура горения секрета низкая, взрыв газа хоть и довольно мощный, но недостаточно, чтобы продавить броню из тёмных духов. Впрочем, целью было не уничтожение, а оглушение и ослепление.

Вражеская аура чёрной звездой прочертила пустынный пейзаж. Враг прыгнул! Молот успел отклониться от прямого удара ребром ладони, его лишь зацепило, раскроив грудную клетку. Лёгкие и центральное сердце с основными сосудами уцелели. От краёв раны растекался по жилам осязаемый мрак. Неуклюже маша крыльями, страж переместился назад и вверх, на ходу возводя изолирующие блоки вокруг раны и отторгая поражённые ткани. Плоть вываливалась из груди чёрными кусками, аура стража претерпевала метаморфозы, выталкивая сгустки темнеющей айгаты.

Падающий враг раскинул руки в стороны. Чёрная броня обволакивала его, повторяя контуры человеческого тела и доспехов.

Неистово хлопая крыльями, дабы не рухнуть, Молот вбирал воздух и сжимал его в мешке лёгких. Грудная клетка и живот раздулись до размеров гигантской бочки, и всё равно страж продолжал вдох. Формула заклятья на языке повелителей сильфов засветилась, обхватив корпус тугим обручем. Сформированные из спрессованного воздуха лезвия кололи, резали стенки бронхов. Верхние, нижние, центральные лёгкие заполнились до отказа, Молот не задействовал только располагающуюся в низу живота четвёртую пару. Выдох! Ударившие из груди со скоростью ураганного ветра воздушные клинки рассекли лёгкие, гортань, пасть и невидимой смертью рухнули на упавшего врага.

Дождь Призрачных Клинков мощнейшее заклятье Школы Воздуха. Страж применял его всего трижды, сражаясь в разное время с воплотившимся старейшим лоа, драконом и ангельским чемпионом. Все три противника пали, а героя-мага царица Амигулэ нарекла Молотом и удостоила чести быть её телохранителем.

Носителя Тьмы прибило к песку. Он стоял в образованной ветром песчаной воронке, прикрывшись руками и согнувшись. С грохотом непрерывный поток лезвий срезал с него чёрную броню, чешуйка за чешуйкой, рассекая на лоскуты облепивших колдуна духов. Страж выдувал остатки воздуха, с неудовольствием отмечая, что смертоносный дождь закончится раньше, чем погибнет враг. Аура того угасала свечой на ветру, а с ней уносился и защитный покров, оставляя обожжённое тело.

«Умри! Умри!» – мысленно желал Молот опустившемуся на колени противнику.

Заступник Предвечной Тьмы упал с последним призрачным клинком. К тому моменту он превратился в кровоточащий шмат плоти, в котором, к досаде стража, ещё теплилась жизнь. Молот прилагал огромные усилия, чтобы удержаться в воздухе. Он потратил почти всю духовную силу и большую часть жизненной на создание заклятья. Без подпитки из стороннего источника восстановление внутренностей затянется на часы. Рисковать, добивая врага, страж счёл неуместным. Перед тем, как покалечить Когтя, колдун тоже не казался опасным.

Приземлившись у бархана, Молот взял на руки напарника и, не оглядываясь, взлетел. Он возвращался во дворец. Если колдун доживёт до следующей ночи, и старцы отдадут приказ, страж царицы закончит начатый бой.

Глава 12. Карас-Гадор

Пепел сыпал с серых небес на укрытые полумраком улицы. Оказавшись здесь снова, я поразился тишине и пустоте руин. В прошлый раз то тут, то там бродили мертвяки в лохмотьях и мелькали тени, ощущалось присутствие таящихся в подземельях хищников и кого-то могущественного, подавляющего волю и внушающего первобытный ужас. Сегодня погибший город спал.

Я стоял на пороге удивительно хорошо сохранившегося храма. За мной опускалась на площадь лестница, охраняемая по бокам потрескавшимися статуями древней. В шаге от меня припорошенный пеплом пол граничил с водной гладью бассейна. На розовой воде покачивались крупные цветы белого лотоса, окружая платформу, где возлежал на подушках весьма упитанный мужчина в белой тоге. Вьющиеся белоснежные волосы падали на округлые плечи, сливаясь с лежащей на груди пышной бородой. Кожа незнакомца имела светло-оливковый цвет, редкий для имперцев и эльфов и распространённый среди абаримцев. Ярко-жёлтые глаза словно светились изнутри, придавая сверхъестественности образу. Властность сквозила во взоре, позе, выражении лица. Он олицетворял собой праздность короля, привыкшего отправлять на смерть тысячи подданных. Отталкивающий тип. К стоящим у края бассейна нефритовым колоннам храмового зала крепились цепями золотые курильницы в виде цветков лотоса. Сизый дымок вился к потолку, наполняя зал запахами благовоний.

Великан махнул ручищей, приглашая подойти по узкому мостику с древесными перилами к платформе. Другой он перебирал чётки, при более пристальном рассмотрении оказавшиеся вскрытыми лаком костями фаланг пальцев.

– Ты кто? – остановившись на середине мостика, спросил я.

Мужчина в тоге, задумчиво разглядывая меня, указал на колышущиеся цветы.

– Не догадываешься?