Мы, монстры. Книга 3: Зверь (СИ) - Вернер Тим - Страница 54

       Ух'эр как раз вправлял челюсть, потому ответить не мог, и Эйра продолжила:

       — Вот как можно быть такими лицемерами? Если уж говорить о людях. Говорят, что умереть вместе — это красиво, но сделать так сами — не-ет, не хотят. Вот начали бы умирать, разбившись на пары, во имя любви, знаешь, сколько крови бы мне досталось... — и мечтательно улыбнулась.

       — Мне, — сказал Ух'эр и сел. Ударил себя ладонью по спине. Хрустнул хребет.

       "Ага, — подумала Эйра, — сделаем вид, что он у тебя есть, милый братец, будто это не ты только и делаешь, что сидишь у ног своего драгоценного Лаэфа и ему поддакиваешь..."

       А вслух переспросила:

       — Что?

       — Умершие, даже в твою честь, мои, — хрустнул плечами он. — Тебе, как обычно, остается довольствоваться слезами, крошка.

       Усмехнулся, но вышло еще более криво, чем всегда: не до конца вправил челюсть. Ударил кулаком с другой стороны — и та с сухим треском стала на место.

       — Сейчас никто из нас ничем не довольствуется, — мрачно напомнила Эйра.

       Ух'эр запрокинул голову и оскалился во всю свою черную пасть. Так резко запрокинул, что Эйре показалось: сейчас голова отвалится совсем и с тем же оскалом покатится прочь. А то и засмеется по пути. Но голова держалась, а брат все показывал зубы.

       — Отчего же? — весело удивился он. — Ты, как я вижу, вполне довольна ногтями! — и доверительно спросил. — Вкусные?

       Эйра сердито сощурилась, но ноготь изо рта вынула. А то Ух'эр еще тоже попробовать захочет. Он, конечно, не всерьез, но все прекрасно знают, как далеко он может зайти со своими шутками. Пол руки откусит, такими-то зубищами...

       — Я чего к тебе пришел... — начал он, сделал паузу, старательно вправляя руку.

       — Пришел? — с нажимом переспросила Эйра.

       Ух'эр вздохнул и признался:

       — Упал. Но не просто так упал, малышка. От радости! От гордости! — подумал и добавил. — Ну и потому что смеялся сильно.

       Схватился обеими руками за голову, дернул ее, возвращая на место.

       — И что смешного? — равнодушно спросила Эйра. На самом деле ей было интересно, но за напускным равнодушием чувствовала себя привычнее, спокойнее. Тут все вокруг такое скучное, что даже истории Ух’эра кажутся интересными, а шутки — смешными.

       Все серое, мрачное, одинаковое.

       И яблок нет.

       — Ты, сестра! Ты смешная! — Ух’эр ткнул в нее пальцем, а потом задумчиво уставился на него. Палец не указывал на Эйру — торчал совсем в другу сторону. Ух'эр вздохнул, схватился за него другой рукой, дернул, выровнял. — Ты там такое учудила!

       И ткнул тем же пальцем вверх — о человеческом мире, значит, речь.

       Он все не поднимался на ноги, потому Эйра присела напротив. Совсем близко. Уставилась в глаза и снова потянула ноготь в рот. С наслаждением хрустнула зубами: почти так же, как брат — костями.

       Потребовала:

       — Расскажи!

       И очень надеялась, что сейчас ее глаза не горят тем воодушевленным нетерпением, которое захлестнуло с головой. Не стоит показывать ему свою слабость. И плевать, что он и так все ее слабости знает.

       Он придвинулся ближе, так, что на руке, палец которой до сих пор держала во рту, Эйра ощутила его ледяное дыхание.

       — Наплела сетей ты, подруга! — доверительно прошептал. — Люди до сих пор в них, как в паутине. Но самое смешное — не только люди. Путаются, спотыкаются, падают…

       — Это разве хорошо? — она убрала руку, двинулась еще ближе, и теперь его дыхание было уже на губах. — Наш общий маленький эльф запутается, увлечется и никогда не позовет нас, а мы ведь его так ждем…

       — Не-ет, — замотал головой Ух’эр и радостно заулыбался. — Чем скорее запутается, тем скорее упадет, тем скорее поймет, что без нас ему не встать. Это ведь твои сети, сестренка! Ты же еще ни разу не плела таких, из которых можно выбраться! Хоть нога, хоть рука, хоть шея — что-то все равно остается в петле.

       — А если он не захочет выбираться? — Эйра не думала, что говорит. Ух’эр был слишком близко, и думать мешало его присутствие, его безумный сверкающий взгляд, такой близкий сейчас, его дыхание. Хоть что-то интересное за все это время... Остальное сейчас было неважно, и хотелось просто что-нибудь говорить. Тем более — это еще один шанс сделать вид, что говоришь по секрету, и придвинуться немного ближе.

       — Ми-илая… — Ух’эр заулыбался еще шире. Уголки губ медленно поползли к ушам, обнажив острые черные зубы — гораздо длиннее и острее, чем положено бы иметь в человеческом облике. Ну и улыбка вышла гораздо шире, чем бывает у людей, теперь казалось, что если не голова отвалится — так ее верхняя половина. Впрочем, это же Ух'эр. Его человеческий облик в принципе всегда относителен. — Твои сети такие липкие, что в них впору задохнуться. Разве можно не хотеть их сбросить?

       Схватился за собственное колено, нажал, хрустнул.

       Легко вскочил на ноги и, хромая, побрел прочь.

       Эйра обиженно надулась. Осталась сидеть на серой сухой земле, глядеть ему вслед. Бездумно поднесла руку ко рту и бездумно закусила не ноготь — палец. Так быстро ушел... Что за привычка такая: приходить, говорить, улыбаться, быть близко, а потом — раз! — и вон уже, ковыляет прочь, растворяясь в тени ближайшей черной глыбы.

       Она не хотела, чтоб Ух’эр покидал ее так быстро. В конце концов, он убил ее, она — его. Может она теперь рассчитывать на чуть более близкие отношения? Чтобы чуть больше одного мгновения, нескольких холодных вдохов и одного сверкающего взгляда.

       Ей показалось, что он остановился. И может быть, обернется сейчас.

       Эйра сделала вид, что сосредоточена на собственном вкусном пальце и даже скосила на руку глаза.

       Нет, не все ее слабости знает Ух'эр.

       И хорошо, что не все.

***

       Лаэф спрыгнул со скалы, взметнулись полы черного плаща, подняли вихрь из теней, но тени тут были тонкие, рвались и просачивались — не то, что тучи Ух’эра. Может, тени тоже намазать смолой?

       Лаэф не провалился сквозь них, удержался, но слишком быстро полетел вниз, слишком тяжело опустился на ноги. Чуть не упал. Пришлось. Иначе — не успел бы. Иначе она снова ушла бы, почуяв его приближение.

       Круто развернулся, оглядываясь. Так и есть: он нашел ее. Наконец-то нашел.