Этюд о крысином смехе (опубликованный вариант) - Давыдов Павел - Страница 6

– Принесите стакан вина! – крикнула леди Джейн, склонившись над безжизненным телом мужа. – Быстрее! Дэниелу плохо!

– Да-да, принесите вина! – сказал Дэниел, моментально очнувшись.

Нотариус, тем временем, продолжал:

– «…младшему же моему сыну – Грегори – завещаю книгу «Торжество добродетели», хранящуюся в верхнем ящике моего письменного стола, ибо уверен в нем и считаю, что он сам в силах добиться всего, чего пожелает, и материально обеспечить свое будущее». Завещание вступает в силу через десять дней, дата, подпись и… и все, господа…

Толпа зашумела. Большинство собравшихся было разочаровано. Все бурно обменивались впечатлениями.

Мы с Холмсом спустились вниз, пробились к лорду Блэквуду и поздравили его с получением наследства. Дэниел сидел на полу и хлопал в ладоши. Рядом с ним стоял Грегори. Вопреки моим ожиданиям, он был спокоен. Грегори воспринял случившееся, как должное.

Люди хлынули к выходу, и через две минуты холл опустел. В холле, не считая нас с Холмсом, остались только братья и доктор Мак-Кензи. За окнами темнело. Волнами подкатывала усталость. С галереи свалилась крыса, но не разбилась – проломился пол, и она с хохотом провалилась в образовавшуюся дыру. Я почувствовала, что схожу с ума.

– Уотсон, вам кажется, что вы сходите с ума? – спросил Холмс, пристально вглядываясь в мои глаза.

– С вами немудрено, – огрызнулся я, сообразив, что хохотала не крыса, а Холмс.

– Не обижайтесь, старина, я просто хотел вас разыграть. Дело в том, что меня давно занимал вопрос о том, могут ли крысы смеяться. Я даже написал небольшую монографию на эту тему. – И Холмс с гордостью посмотрел на меня.

– Гениально! – устало сказал я, догадавшись, что Холмсу очень хочется услышать это слово.

– Из темноты, как призрак, возник Квентин.

– Между прочим, сэр, – мрачно сказал он Дэниелу, – вы тут развлекаетесь, а дверь в кабинет покойного лорда открыта настежь, и у порога валяется сломанный замок. К чему бы это?

– Надеюсь, ничего не пропало? – безразлично осведомился Холмс.

– О Боже! – воскликнул Грегори. – Там хранится завещанная мне книга! Последняя память об отце!

Переглянувшись, братья бросились вверх по лестнице. Впереди бежал Грегори – за ним, задевая костылем за перила, несся Дэниел.

– За мной, Уотсон! – вскричал Холмс. В одно мгновенье он обогнал братьев и скрылся за углом.

Я бросился за Холмсом, но не смог обогнать даже Дэниела. Сзади, не отставая, пыхтел доктор Мак-Кензи, бормоча на ходу латинские числительные. Мы проносились по темным сырым коридорам, поднимались по бесчисленным лестницам, путались в переходах, сшибая статуи, рыцарские доспехи и друг друга. Три или четыре раза нас обгонял Холмс, вновь исчезая где-то вдали. Наконец, мы, запыхавшиеся, все в синяках и ссадинах, остановились около распахнутой двери в кабинет Блэквуда.

Нас встретил Квентин.

– Моя книга! – прохрипел Грегори, пытаясь отдышаться.

– Да, сэр. Ее нет, сэр! – торжественно произнес Квентин. Все его существо как бы говорило: «Что, съели?»

Мы ворвались в кабинет. Первое, что предстало нашему взору, были пустые ящики, выдернутые из стола. Кругом были разбросаны какие-то бумаги, гаванские сигары, всякая мелочь. Книги «Торжество добродетели» нигде не было.

Глава 7.

В дверях появился Холмс.

– Как, вы уже здесь? – сказал он. – А я искал вас этажом выше!

– И как вам понравилась крыша замка? – мрачно съязвил Квентин.

Некоторое время Холмс тупо молчал. Но не прошло и пяти минут, как он открыл рот и разразился демоническим хохотом. О его чувстве юмора в Англии ходили легенды.

– А книгу-то украли… – некстати ввернул Дэниел. Холмс закончил смеяться так же внезапно, как и начал.

– Как укра… – поперхнулся он. – Ну, конечно. Я так и думал. Было бы очень удивительно, если бы она оказалась на месте!.. Надеюсь, вы искали в камине, в матрасе и под подушкой? Нет? Ну и не надо. Ее наверняка нет.

– Но кто же мог совершить столь подлый поступок? – с благородным негодованием воскликнул Грегори.

Холмс просиял.

– Надеюсь, ни у кого из присутствующих… – многозначительно начал он, – не вызывает сомнения утверждение, что лишь одно гнусное существо могло совершить это преступление.

– Если вы намекаете на леди Гудгейт, – меланхолично заметил я, – то могу вас обрадовать: она ни на секунду не покидала зал.

– Вечно вы смотрите не туда, куда нужно, Уотсон! – взорвался Холмс. – Подумать только! Загубить такую версию! А сами-то вы можете предложить что-нибудь дельное?! Крик Холмса разбудил задремавшего Квентина.

– Да, сэр? – сказал Квентин.

– Вот! – просиял Холмс. – Золотая голова! Квентин, переезжайте ко мне на Бейкер-стрит. Как вы относитесь к игре на скрипке и химическим экспериментом? Вот, например, вы знаете, что при окислении перекиси водорода перманганатом калия получается…

– Привидение. Я думаю, это привидение, – неожиданно сказал Дэниел, уставившись в камин.

Это предположение прозвучало так некстати и так нелепо, что Холмс осекся.

– Что? – подозрительно спросил он.

– Я думаю, что привидение украло книгу, – сказал новый хозяин замка, – наше фамильное привидение, – с гордостью прибавил он, ударив себя кулаком в грудь.

– Видите ли, мистер Холмс, – извиняющимся тоном начал Грегори, – в нашем роду из поколения в поколение передается легенда о призраке замка Блэквудов. Конечно, это древняя сказка, и не один здравомыслящий человек не станет принимать ее всерьез.

– Призрак вполне мог стащить книгу, он такой. Например, в тысяча триста пятнадцатом году он сожрал все окорока, заготовленные на зиму сэром Уильямом Блэквудом. А в одна тысяча шестисотом году, когда в Лондоне открылся всемирно известный театр «Глобус», он украл из замка глобус – глобус Англии, изготовленный по специальному заказу Ричарда Блэквуда – королевского постельничего. Это была большая потеря для Англии, – Дэниел всхлипнул и утер дрожащей рукой слезу.

– Позвольте мне задать вам вопрос, джентльмены, – подал голос доктор Мак-Кензи. В течение всего разговора он сидел на кресле в углу, держа в тонких нервных пальцах сигару, и внимательно наблюдал за происходящим. – Мне хочется спросить, когда впервые появился этот призрак, так сказать, «аб иницио» [с начала (лат) – прим. OCR], в терминологии североамериканских полинезийцев?

– Первое упоминание о призраке замка Блэквудов, – вступил мистер Грегори, – датируется тысяча триста восемьдесят четвертым годом. Он появился в замке после таинственной смерти старшего сына барона Кристиана Блэквуда, который был найден с искаженным от ужаса лицом и разорванным горлом рядом с гигантской мышеловкой собственной конструкции, поставленной им на крысу-оборотня, обитавшую по преданию в мрачных подземельях нашего замка.

Дэниел, напряженно внимавший рассказу брата, вздрогнул и покосился куда-то в темноту, за спину Холмса.

– Слуги, – продолжал Грегори, – напуганные появлением призрака, в ужасе бежали из замка. Все оставшиеся, включая барона и его супругу, погибли. Их конец был поистине ужасен: барон был найден задушенным в собственной постели, лучший друг барона по боевым походам граф йоркширский Генрих Спесивый был заколот, лекарь барона был отравлен, а супругу Кристиана извлекли из колодца…

Внезапно темное ночное небо за окном прорезала ослепительная молния. Дэниел, лицо которого и без того было мертвенно бледным, побледнел еще больше и придвинулся поближе ко мне. По чести говоря, мне тоже было как-то не по себе от рассказов младшего Блэквуда.

– И впредь призрак появлялся в замке всякий раз, – голос Грегори дрогнул, – как умирал очередной его хозяин. Хозяева очень редко умирали здесь – в основном, смерть настигала их на поле брани. Поэтому призрак появлялся лишь семь раз за шестьсот прошедших лет. И каждый раз история повторялась: всякий, кто оставался в замке на вторую ночь после появления призрака, был обречен.