Под Локком (СИ) - Запата Мариана - Страница 76

И в этот момент я не испытывала ни страха, ни беспокойства, когда пошла за ним в кровать. Но, когда мы улеглись, я вдруг занервничала.

— Ты должна признать правду, детка, — пробубнил он, дотронувшись до моего лба кончиками пальцев. — Это не просто дружба для меня.

Глава 29

На моей заднице определенно что-то было.

И на спине.

И на шее.

И определенно это нечто на моей заднице меня разбудило. Мне редко снятся такие сны, так что, когда я почувствовала незнакомое тепло, охватившее мою голую ягодицу, я поняла, это не сон.

В одном я точно уверена: я в постели Декса, и простынь была спущена ниже моей талии.

Я уснула поверх нее, в этом не было никакого сомнения. Сморгнув это коматозное состояние, я оглянулась через плечо посмотреть, что это на мне.

Мне не следовало удивляться.

Эта глыба под одеялом переходила в упругое предплечье, которое соединялось с широким бицепсом впечатляющего размера даже в расслабленном состоянии.

Чертова рука Декса забралась ко мне в трусики и обхватила меня за голую ягодицу.

Он говорил, мы просто будем спать?

Я попыталась откатиться, но это что-то на моей спине было тяжелым и неподъемным, поэтому я сделала вывод, что это была грудь Декса, которая давила на меня. Так что, что бы там ни было на моей шее, это явно была часть анатомии Декса.

Ёлы-палы.

Какого черта, о чем я думала, когда соглашалась лечь с ним в постель?

Ты думала о том, что он тебе нравится, что ты доверяешь ему!

Если бы он не был Вдоводелом, я, возможно, не была бы так напугана, верно? Мое чутье подсказывало, что ответ — громкое да. Было ли это все, что удерживало меня от него? Я могла с этим разобраться, пока он не начал орать на меня. Декс-который-Чарли — это нечто большее, чем просто внешность, которая добавляла ему очков. Он как алоэ вера, грубый и колючий снаружи, но внутри скрывается такая сентиментальная мягкость. Может он закатил бы глаза, если бы я когда-нибудь произнесла это вслух, но это правда.

Вот почему я старалась относиться равнодушно к этим длинным пальцам, сжимающим мой зад, и к его дыханию на моей шее.

Когда я попыталась выскользнуть из его объятий, рука передвинулась с моей задницы на талию, притянув меня обратно.

— Куда ты? — сквозь сон спросил Декс напряженным голосом.

— В ванную, — оцепенев, прошептала я.

Он зевнул, его пальцы сжали меня.

— Лгунья. Ложись спать, — пробормотал он, снова уткнувшись в это сладкое местечко на шее у линии роста волос. Проснувшись даже еще больше, чем до этого, я ощущала тепло его рта в миллиметре от своей кожи.

— Декс, — прошептала я.

Его рука двинулась по моей спине, чтобы скользнуть обратно под хлопок моих трусиков, и его большой палец лениво закружил по коже под ними.

— Декс, — да, это прозвучало не очень-то убедительно.

— Пожалуйста, давай спать дальше, — тепло от его рта усилилось в тысячу раз, когда он это пробормотал. Мое бедное тело не могло справиться с большим и теплым Дексом, обнимающим меня.

— Я иду спать на диван.

Он рыкнул в ответ, заставив меня покрыться мурашками.

— Декс, перестань, — я попыталась защититься, но это оказалось бесполезно.

Он ничего не сказал, его большой палец продолжал медленно вычерчивать круги прямо по центру моей ягодицы. Если уж на то пошло, мне показалось, что его тело прижалось еще ближе к моему.

— Расслабься, детка, — пробормотал он наконец.

Как будто это так просто. Мое тело было напряжено. Говорить себе о том, что это было неправильно, словно как сражаться с океанским приливом — противоестественно.

— Я не могу.

— Можешь, — гладкая ладонь Декса сжала мою ягодицу, и я резко втянула в себя воздух. Какого дьявола я сопротивлялась этому?

— Я не знаю, что мне делать, — проболталась я, зажмурив глаза.

— Зато я знаю, моя сладкая девочка, — его усмешка была выразительной и порочной.

И после этих слов, мне следовало бы сдаться полностью. Перестать бороться и пусть дальше все будет, как будет.

Прежде, чем я поняла, что он делает, его рука вынырнула из моих трусиков, вес его тела исчез с моей спины. Две огромные бесцеремонные ладони сжали мои лодыжки сразу же после этого и опрокинули меня на спину.

А затем он оказался на мне.

Опираясь на руки и колени, он склонил ко мне свое прекрасное мужественное лицо, покрытое густой темной щетиной. Мягкие губы, ярко-синие глаза и Уриэль приветствовали меня.

И как будто этого было недостаточно, чтобы сломить меня, он был еще и без рубашки. Под его гладкой, загорелой и упругой кожей ощущались твердые, словно вылепленные, мышцы, над которыми он работал большую часть недели в спортзале. И сейчас он нависал надо мной, без какого-либо намека на дружеские отношения, как это было в Остине. Черт, это было совсем не так, как неделю назад после дня рождения его племянницы…

О, Боже. О. Мой. Бог.

Я недавно уже видела его без рубашки, но его торс был настолько хорош, что с каждым разом он нравился мне все больше и больше.

Первым, что мне снова бросилось в глаза, были маленькие стальные колечки в его идеальных темных сосках. Маленькие соски на мускулистой груди и идеальные выступающие шесть кубиков. Шесть кубиков, которые предшествовали сладким изгибам V-образной мышцы, исчезающей внизу черных боксеров… которые не скрывали массивную выпуклость у него в паху.

И тогда я вспомнила, что у него есть пирсинг и на члене.

Какого черта мне удалось не лишиться сознания — это тайна покрытая мраком. Что не было тайной, так это почему у меня во рту внезапно все пересохло. Я уверена, что перестала дышать. Любой мужчина или женщина почувствовали бы то же самое на моем месте.

Декс был лучшим из всех, кого я когда-либо видела на фото или телевидении. Я могла бы даже назвать его божественным, если бы он не выглядел так, будто работал на дьявола, а не на хороших парней. Черные и цветные линии охватывали почти весь его торс, возвышая его магическую эфемерную красоту. В течение пары последних месяцев я никогда не видела его одетого во что-то меньшее, чем джинсы и футболку, за исключением нашего пребывания в Хьюстоне и того раза, когда мы вместе спали в кровати.

И в этот момент я была признательна ему, что спустя столько времени я могу увидеть все так близко. Каждый рукав из татуировок на его руках, что я видела день ото дня, истекал кровавыми чернилами, переплетаясь в узорах на его плечах и груди. Только его живот был чист от ярких черных, синих, серых и красных чернил, которые разукрашивали его кожу. Уриэль, его татуировка-осьминог, познакомил меня со своими большими, красивыми деталями и классическим, поразительно ярко красным телом.

Я с трудом перевела взгляд от контрастных цветов к его паху и обратно. И тут заметила, что он смотрит на меня своими серьезными ярко-синими глазами.

— Черт, — его голос прозвучал хрипло, но не так, будто спросонья, а совсем иначе. — В какой гребаной вселенной я жил, если думал, что смогу послушаться твоего брата?

Святый Боже.

Несмотря на то, что мне удалось удержаться от полной отключки, мой голос умер тысячью смертей от совершенства Декса Локка. Поэтому я смогла ответить ему лишь трясущейся нервной улыбкой.

— Айрис.

О дорогой Боже.

— Я никогда не причиню тебе боли, — прошептал он.

Иисус. Это было нереально.

Я хотела его, и это было плохо, потому что, я знала, мне следовало уйти и вести себя как порядочная женщина. Как женщина, которая видела жизнь своей матери, разрушенную лживым, запавшим в ее сердце байкером. Но мужчина надо мной не был лжецом. Он был добрым и заботливым, под защитой которого, я была будто спрятана в кокон, состоящий лишь из огня и чувств. Уверена, что смогла бы жить без этого. Я смогла бы жить без этого, и все было бы прекрасно, но… это звучало чертовски ужасно.

Я бы приняла это. Я бы приняла Декса с его ужасным темпераментом, который никогда не заставит меня сомневаться в том, что он беспокоится обо мне и заботится, хотя единственное с чем он не мог справиться, это со своим взрывным характером.