Операция «Катамаран». Падение. После похорон - Фалуш Дьёрдь - Страница 111

Первые залпы прогремели из-за сервиза сподовского фарфора. С тарелок из этого сервиза семейство только что откушало десерт.

— Вряд ли мне осталось долго жить, — произнес Тимоти слабым меланхолическим голосом. — Детей у нас с Мод нет, так что не стоит обременять себя на остаток дней бесполезными пожитками. Но на память о далеких милых днях я хотел бы получить этот сервиз. Разумеется, он не моден, и вообще такие сервизы сейчас не в цене, но… Так вот, я вполне удовольствуюсь им и, пожалуй, булевским мебельным гарнитуром из белого будуара…

— Опоздали, дядя, — перебил его Джордж с веселой ухмылкой. — Сегодня утром я просил Элен оставить сервиз за мной.

Тимоти побагровел.

— Оставить за тобой? Что это ты имеешь в виду? Ничего еще не решено. И на кой дьявол тебе сервиз? Ты ведь не женат!

— Я коллекционирую сподовский фарфор, представьте себе. Но у меня нет никаких возражений против гарнитура. Я его и даром бы не взял.

Тимоти не удостоил своим вниманием гарнитур.

— Не нахальничай, молодой человек! Я постарше тебя, и, кроме того, я единственный оставшийся в живых брат Ричарда. Этот сервиз мой, понятно?!

— Почему бы вам не взять сервиз из дрезденского фарфора, дядя? Тоже превосходная вещь и, безусловно, столь же дорогая вам по воспоминаниям. Как бы то ни было, сподовский сервиз мой. Первым пришел — первым получил, знаете ли.

— Ничего, ничего подобного, — брызгал слюной Тимоти.

Мод строго проговорила!

— Пожалуйста, не расстраивай дядю, Джордж. Ему это вредно. Разумеется, он получит спод, если ему так хочется. Право первого выбора принадлежит ему, а вам всем придется подождать. В конце концов, он брат Ричарда, а ты всего-навсего племянник!

— И вот что я скажу тебе, молодой человек. — Тимоти кипел от злости. — Будь все сделано как следует, весь этот дом со всем, что в нем есть, был бы моим. Если бы не это смехотворное завещание…

Он откинулся назад, приложил руку к сердцу и простонал:

— Мне плохо… Нельзя ли… немного бренди?

Мисс Джилкрист выбежала из комнаты и тут же вернулась с небольшим стаканчиком этого благодетельного средства в руках.

— Вот, мистер Эбернети. Прошу вас, пожалуйста, не волнуйтесь так. Не лучше ли вам лечь в постель?

— Не будьте дурой! — рявкнул Тимоти, одним духом проглотив бренди. — Лечь в постель? Я намерен защищать свои интересы.

— Ты просто удивляешь меня, Джордж, — снова вмешалась Мод. — Твой дядя совершенно прав. Если он хочет получить сподовский сервиз…

— Тем более это такое уродство, — вмешалась Сьюзен.

— А ты придержи язык! — коротко распорядился Тимоти.

Худой молодой человек, сидевший рядом со Сьюзен, внезапно поднял голову. Голосом, чуть более визгливым, чем обычно, он сказал:

— Не смейте так разговаривать с моей женой!

Сьюзен быстро произнесла:

— Все в порядке, Грег. Я не обиделась.

— Зато я обиделся.

Спокойно, как всегда, заговорила Элен:

— С твоей стороны будет очень мило, Джордж, если ты уступишь дяде этот сервиз.

— Тут не может быть и речи о каких-то уступках! — Тимоти по-прежнему задыхался от возмущения.

Но Джордж отвесил Элен легкий поклон:

— Ваше желание закон, тетя Элен. Успокойтесь, дядюшка, чашки-плошки ваши. Я просто пошутил.

— Он пошутил, скажите на милость! — взорвалась Мод. — У дяди мог быть сердечный приступ!

— Полно, полно, — веселился Джордж. — Дядюшка, вероятно, переживет нас всех. Знаете, битая посуда…

Тимоти пронзил его яростным взглядом.

— Я не удивляюсь, — прорычал он, — что Ричард разочаровался в тебе.

— Что такое? — Все добродушие Джорджа словно рукой сняло.

— Ты ведь заявился сюда сразу после смерти Мортимера, надеясь, что Ричард сделает наследником тебя, верно? Но мой бедный брат быстро тебя раскусил. Он знал, куда уплывут денежки, если попадут тебе в руки. Удивляюсь, что он вообще тебе что-то оставил. Лошади, игра, Монте-Карло, иностранные казино, а может, и что-нибудь похуже! Ричард подозревал, что от тебя всего можно ожидать!

Крылья носа у Джорджа побелели, но он сказал довольно сдержанно:

— Поосторожнее в выражениях, дядя.

— Я плохо себя чувствовал и не мог приехать на похороны, — медленно продолжал Тимоти, — но со слов Мод я знаю, что сказала Кора. Кора всегда была дурой, но если в ее словах что-то есть, я знаю, кого подозревать…

— Тимоти! — Мод встала, спокойная и несокрушимая, как скала. — У тебя был трудный вечер. Я не могу допустить, чтобы ты снова заболел. Ты сейчас же отправишься в постель. Элен, мы возьмем сподовский сервиз и мебельный гарнитур. Надеюсь, возражений не будет?

Ее взгляд обежал собравшихся. Все молчали, и она решительным шагом вышла из комнаты, поддерживая под локоть своего мужа и отстранив мисс Джилкрист, нерешительно топтавшуюся на пороге.

— Изумительная женщина! — прервал затянувшееся молчание Джордж. — Одно слово, изумительная!

Майкл Шейн внезапно рассмеялся:

— Словно сцена из «Наследства Войси»! Кстати, мы с Розамунд хотели бы получить малахитовый стол из гостиной.

— Ну нет! — воскликнула Сьюзен. — Я хочу его взять.

— О боже, все начинается снова! — Джордж в комическом ужасе поднял глаза к потолку. — Вот что, леди. Как насчет того, чтобы бросить монетку? Или разыграть столик в карты?

Лицо Сьюзен озарилось очаровательной улыбкой.

— Мы с Розамунд поговорим об этом завтра.

Мисс Джилкрист поспешила внести свою лепту в установление мира:

— В этом доме столько прекрасных вещей. Зеленый стол просто прелесть. Я такого никогда не видела. Он, должно быть, дорого стоит.

— Его стоимость, конечно, будет вычтена из моей доли наследства, — сухо откликнулась Сьюзен.

— О, простите, я не хотела сказать… — Мисс Джилкрист не знала, куда деваться от смущения.

— Стоимость стола можно вычесть из нашей доли, — вставил Майкл. — Даже добавив для ровного счета восковые цветы.

— Они так чудно выглядят на этом столе, — механически пробормотала мисс Джилкрист. — Так к месту, так художественно.

Элен поспешила перевести разговор на другое и обратилась к иностранному гостю:

— Вам, наверное, все это кажется очень скучным, мсье Понталье?

— Нет, нет, мадам, напротив, я чувствую себя польщенным тем, что мне было дозволено, если можно так выразиться, прикоснуться к жизни английской семьи. И дом… Как хорошо будет здесь моим исстрадавшимся подопечным. Такой покой, такая тишина! Впрочем, я слышал, что на него были и другие претенденты. Какая-то школа… Ну, не совсем школа, а заведение, которым руководят монахини. Быть может, семья предпочла бы продать дом им?

— Вовсе нет, — равнодушно отозвался Джордж.

— Орден Сердца девы Марии, — продолжал Пуаро. — К счастью, благодаря доброте неизвестного благодетеля мы смогли предложить несколько более высокую цену. — Теперь он прямо обратился к мисс Джилкрист: — Вы, кажется, не любите монахинь?

— О, право же, мсье Понталье, вы не должны… То есть я хочу сказать, что лично ничего против них не имею. Но мне всегда казалось, что ни к чему вот так удаляться от мира. Хотя, я уверена, они очень бескорыстны и делают много добра.

— Меня удивляет, — вставил Джордж, — это их: стремление одеваться в какие-то средневековые балахоны. Неужели они считают, что богу приятнее смотреть на них, если они таскают на себе эти неуклюжие и антисанитарные одеяния?

— К тому же в них все они так похожи друг на друга, — подхватила мисс Джилкрист. — Глупо, но я прямо обомлела, когда я была у миссис Эбернети и к двери подошла монахиня, собиравшая пожертвования. Хотите — смейтесь, хотите — нет, но мне показалось, будто это та же самая, что приходила в наш коттедж в день следствия по поводу смерти бедной миссис Ланскене. У меня, знаете ли, было такое впечатление, словно она меня преследует. Но это никак не могла быть одна и та же монахиня, потому что первая собирала на орган для церкви святого Варравы, а вторая на что-то связанное с детьми.

— Может быть, они походили друг на друга лицом? — поинтересовался Пуаро.