Операция «Катамаран». Падение. После похорон - Фалуш Дьёрдь - Страница 102

— Безусловно.

— Теперь миссис Шейн. — Мистер Гоби потер носи поведал левой манжете своей рубашки: — Говорит, что ходила по магазинам. Ничего странного, особенно если учесть, что накануне она узнала о наследстве. Вряд ли покупала что-нибудь на самом деле, так как уже по уши в долгах и кредиторы настойчиво требуют уплаты. Вероятнее всего, просто приценялась к тому и сему, примеряла платья, приглядывалась к драгоценностям. Я напустил на нее одну из моих молодых леди, знающую, как обращаться с этой театральной публикой, которая никогда не помнит, где и по какому поводу она с кем-то знакомится и знакомится ли вообще. Пару минут они болтали о всяких сценических новостях, а потом моя девочка вставляет этак небрежно, что она, дескать, видела миссис Шейн там-то и там-то в интересующее нас время дня. Большинство женщин ловится на это и возражает: «Не может быть. Я тогда была в…» Ну, неважно где. Большинство, но… не миссис Шейн. Она лишь посмотрела пустым взглядом и говорит: «Вот как?» Ну, что прикажете делать с такими людьми?

— Безнадежно, — с чувством поддержал Пуаро. — Уж мне ли не знать? В жизни не забуду убийства… одного лорда. Я, Эркюль Пуаро, чуть было не оказался в дураках по милости особы с умом прямо-таки примитивным. Такие люди часто в состоянии совершить преступление, не мудрствуя лукаво, и затем пустить дело на самотек. Будем надеяться, наш убийца, если в этом деле есть убийца, высокого о себе мнения и не преминет порисоваться. Но продолжайте, прошу вас.

Мистер Гоби вновь заглянул в свою книжечку.

— Мистер и миссис Бэнкс, которые говорят, что весь день провели дома. Ее, во всяком случае, дома не было. Она отправилась в гараж, вывела свою машину и куда-то уехала на ней примерно в час дня. Вернулась в пять. Не могу сказать, на какое расстояние она тогда ездила, потому что с тех пор пользовалась машиной каждый день.

Насчет мистера Бэнкса мы раскопали кое-что любопытное. В интересующий нас день на работе его не было. Похоже, он уже просил пару свободных дней по случаю похорон. И с тех пор явно манкирует своими обязанностями. Служит в приличной старой аптеке — и там от него не в восторге. Говорят, временами на него находит странная и очень неприятная для окружающих раздражительность.

Итак, нам неизвестно, чем он занимался в день смерти миссис Л. Он не поехал с женой. Швейцара в доме нет, никто не знает, когда жильцы приходят и уходят, так что, возможно, он действительно провел весь день в квартире. Но вот в его прошлом есть кое-что интересное. Еще примерно четыре месяца назад, то есть перед самым знакомством со своей теперешней супругой, мистер Бэнкс находился в психиатрической клинике. Ничего страшного: просто, как говорят врачи, нервное потрясение. И в клинику-то он явился добровольно. Судя по всему, перед этим допустил какую-то ошибку при составлении лекарства, в то время он работал в другой аптеке, в Мэйфере. Все обошлось, женщина, принявшая это лекарство, оправилась, фирма рассыпалась в извинениях, и никакого дела возбуждено не было. В конце концов, всякий может ошибиться. Бэнкса даже не уволили, он ушел по собственному желанию, заявил, что слишком потрясен случившимся. Но позже у него наступил полнейший упадок духа, и он объявил своему врачу, что, дескать, его мучает чувство вины, что все это он сделал умышленно, женщина, видите ли, была с ним груба и заносчива, он разобиделся на нее и нарочно добавил в лекарство почти смертельную дозу какого-то зелья. Заявил: «Ее нужно было покарать за то, что она осмелилась разговаривать со мной таким тоном!» А потом ударился в слезы, называл себя грешником, недостойным того, чтобы жить, и тому подобное. Медики определяют такое состояние каким-то длинным словом. В общем, решили, что ошибку парень допустил все-таки неумышленно, а теперь просто фасонит. Так или иначе, его поместили в этот самый санаторий или клинику и через некоторое время выписали как выздоровевшего. Вскоре он встретил мисс Эбернети, потом получил работу в небольшой аптеке, где служит сейчас. Сказал там, что полтора года не был в Англии, и представил какую-то старую рекомендацию. На новом месте ничем не проштрафился, но другой фармацевт, его коллега, говорит, что иногда мистер Бэнкс ведет себя странновато. Ну, например, однажды какой-то клиент сказал, не всерьез, конечно, что не прочь приобрести в аптеке яд, чтобы отделаться от своей супружницы. А этот Бэнкс и говорит ему тихо и спокойно: «Могу устроить… Это будет стоить вам две сотни фунтов». Тот, разумеется, почувствовал себя неловко, свел все дело к шутке. Возможно, так оно и было, только мне кажется, что этот Бэнкс не из шутников.

Перейдем теперь к сельским жителям. Мистер и миссис Тимоти Эбернети. У них неплохая усадебка, но явно не хватает денег на ее содержание. Налоги и неудачное приобретение акций. У мистера Эбернети неважно со здоровьем, и это обстоятельство, судя по всему, служит для него главным источником интереса и даже развлечения в жизни. Без конца жалуется то на одно, то на другое и любит, чтобы все плясали вокруг него. Ест за троих и кажется довольно крепким физически, если соблаговолит что-нибудь сделать сам. В доме нет никого, кроме приходящей прислуги, и никто не осмеливается зайти в комнату мистера Эбернети, если он сам не позвонит. Утром на следующий день после похорон он был в исключительно плохом настроении. Обругал прислугу, миссис Джонс, съел только завтрак и отказался от ленча. Был один в доме, и никто его не видел с половины десятого утра и до утра следующего дня.

— А миссис Эбернети?

— Отбыла из Эндерби на машине в упомянутое вами время. Явилась пешком в маленький гараж в местечке под названием Кэтстоун и объяснила, что машина внезапно отказала в двух милях оттуда.

Механик отвез ее на место аварии, выяснил ситуацию и сказал, что автомобиль придется отбуксировать в гараж и вряд ли его удастся отремонтировать до вечера. Леди казалась очень расстроенной, но, делать нечего, договорилась на местном постоялом дворе о ночлеге, попросила завернуть ей с собой несколько сандвичей, так как, дескать, она хочет воспользоваться случаем и прогуляться по окрестностям. Вернулась на постоялый двор только поздно вечером. Лицо, сообщившее мне эти сведения, этому не удивляется: гнусная и неопрятная дыра.

— А время?

— Сандвичи она взяла в одиннадцать. Если миссис Эбернети прошагала милю до шоссе, там она могла попросить кого-нибудь подвезти ее до Уоллкастера. Не буду вдаваться в подробности насчет расписания автобусов и тому подобное. Скажу только, что теоретически она имела возможность совершить… э, нападение, если оно было совершено во второй половине дня.

— Насколько мне известно, врач считает крайним пределом половину пятого дня.

— Заметьте, — вставил мистер Гоби, — я бы не счел это вероятным, миссис Эбернети, по-видимому, весьма достойная дама, которую все любят. Обожает своего супруга, нянчится с ним, словно с ребенком.

— Да, да, комплекс материнства.

— Она рослая и здоровая женщина, сама колет дрова и нередко втаскивает в дом огромные корзины с поленьями. Может в случае чего разобраться с забарахлившим мотором в машине.

— Я как раз собирался спросить… Что, собственно, случилось у нее с автомобилем на этот раз?

— Причину поломки было трудно обнаружить и нелегко устранить. И это могло быть сделано умышленно кем-то, для кого возиться с машиной — занятие привычное.

— Великолепно! — воскликнул с сарказмом Пуаро. — Ничто не исключено, все возможно. Бог мой, неужели мы не можем вычеркнуть из списка подозреваемых абсолютно никого? Как насчет миссис Лео Эбернети?

— Тоже исключительно приятная леди. Покойный мистер Эбернети очень ее любил. Она гостила у него примерно за две недели до его смерти. Ее состояние заметно уменьшилось после войны. Ей пришлось отказаться от собственного дома и снять в Лондоне небольшую квартиру. Правда, у нее есть вилла на Кипре, где она проводит часть года. Имеет племянника, которому помогает получить образование, и время от времени оказывает финансовую поддержку паре молодых художников.