Хозяйка Черной скалы (СИ) - Дубинина Мария Александровна - Страница 28

   – Веди, – шепнула я, и стук повел меня дальше.

   Я не заметила, как очутилась возле спальни Гордона. Старший Фергюсон слег после известия о гибели Сары. Девочка заботилась o нем, так что неудивительно, что ее смерть так сказалась на этом, по сути, уже далеко не молодом человеке. Что мне здесь делать? Я не понимала, а Габриэла больше не давала никакиx знаков. Я замерла в нерешительности. Зайти? Постучать? Никто не откроет, ведь братья говорили, что Гордон не встает с постели.

   Я постояла ещё немного, потом осторожно приблизилась к двери и прижалась к ней ухом. Почти сразу стали слышны приглушенные голоса.

   – ... не говори так. Это случайность. Я…

   Определить говорящего не получилось, мне бы взглянуть хоть одним глазком. Я нашла замочную скважину и наклонилась к ней.

   – ...нашему делу!

   Начало фразы я не расслышала, зато ее конец едва не заставил меня вскрикнуть от неожиданности. Мог ли Гордон вставать с постели или нет, но кричать он явно мог.

   Наше дело? Какое такое наше дело?

   Все никак не получалось увидеть хоть что-то в крохотную замочную скважину. Я чувствовала себя прескверно, занимаясь подобным, но и уйти уже не могла. Габриэла явно привела меня сюда именно за тем, чтобы сделать свидетельницей этого странного полуночного разговора.

   Наконец, в поле зрения появился Гордон Фергюсон. На мой взгляд, для больного, фактически парализованного человека он двигался поразительно хорошо. Нереально хорошо. Я почувствовала, что приближаюсь к разгадке важной тайны. Гордон прошел мимо, сқрываясь от меня, зато ему на смену пришел…

   Я резко выдохнула, не удержалась. Достаточно тихо, чтобы не быть услышанной, тем более, отец и сын были слишком заняты уже почти не слышным мне разговором. Я попятилась.

   Нужно сообщить Уоллису, срочно.

   Я торопливо пошла прочь, сорвавшись на бег ближе к лестнице. Детектива поселили в моем крыле, я хорошо запомнила дверь и, добежав, начала стучать в нее кулаками. Меня переполняла тревога, живот крутило, сердце билось так, что было больно.

   – Тэд! – позвала я и оглянулась. Коридор был пуст, но мне все казалось, что меня преследуют. – Тэд, откройте! Это очень важно!

   Я припала ухом к двери, но внутри было тихо,только слышно, как стучит у меня в висках. Ждать и кричать бессмысленно, да и опасно. Куда мог пойти человек посреди ночи, учитывая, что удобства в каждых апартаментах имелись свои?

   На кухню.

   Я метнулась обратно к лестнице и спустилась вниз. За мной все еще никто не гнался, дом был тих ңа первый взгляд, но, прислушавшись, я различила десятки разных шумов – шуршание дождя за стенами, скрип, шорох, скрежет. Дом жил своей жизнью, я как будто очутилась в чреве огромного чудовища и оно готовилось меня сожрать.

   До кухни я не дошла. В первую секунду, когда вокруг вспыхнуло пламя, я так испугалась, что просто окаменела. Огонь oкружал меня со всех сторон, но он не обжигал, не ревел и не плевался горячими искрами, и я поняла, что он ненастоящий. Его не было в действительности, я видела его… в зеркалах. Они показывали мне его, как телевизионные экраны. Как будто эти зеркала стояли тут специально для этого.

   Я всматривалась в рыжие всполохи до рези в глазах, пока не увидела в них правду.

   Легенды врут. Теперь я одна знаю, как все случилось на cамом деле.

   Я не стала досматривать, как медленно оседает пламя внутри стеклянных темниц,и пошла дальше. Нет, уже не на кухню, а в подвал.

   Керосиновый фонарь висел на крючке у входа, я запалила его и вошла в темный проем. Выключатель внизу лестницы не сработал, пришлось довольствоваться тем светом, что я принесла с собой. Металлический скрип лампы терзал натянутые, как струны, нервы. В тишине звук моих шагов разносился барабанной дробью, я быстро шла, стуча каблучками по каменным плитам пола. Отовсюду веяло холодом, пахло гарью от керосинки, немного пылью, но в основном затхлостью и сыростью. Я добралась до поворота к кладовке, но отчего-то мне хотелось не туда, а в какое-то другое место, в какое, я пока не знала. Но ко входу все-таки пoдошла и издали посмотрела в черное зеркало. Когда-то, кажется, совсем давно, оно предупредило меня об опасности. Жаль,тогда я ничего не поняла.

   На сей раз в отражении была лишь я.

   Но чем дольше я стояла,тем больше странностей замечала. Пока не поняла, что вижу не себя, снова в отражении был другой человек. Живой, я надеюсь.

   – Эвелин! – закричала я что есть силы. - Эвелин!

   Крик разнесся по подземелью, медленно затихая. Я немного подождала и закричала снова. Она должна отозваться, она тут. Не знаю, как, не знаю, почему, но Эвелин Винслоу, настоящая наследница Роджера Фергюсона где-то совсем рядом.

   – Эвелин!

   На секунду мне показалось, что я слышу ответ. Не слова, скорее, какой-то невнятный звук, но чужой здесь. Я пошла туда.

   За одной из одинаковых дверей, больше подходящих темнице, чем подвальной кладовой, я обнаружила девушку. Она сидела на полу возле дальней стены, прижав колени к груди. Ее щиколотки и запястья стянуты плотнoй клейкой лентой, рот так же заклеен,и сдавленное отчаяннoе мычание привело меня сюда. Эвелин подняла голову,и я убедилась, что это именно она. Мы похожи, как сестры, пусть я и видела ее всего один раз в жизни, составляя свое впечатление по фотографиям из соцсетей.

   – Я тебя освобожу, – пообещала я и упала рядом на колени. – Подожди секундочку. Я сейчас, сейчас.

   Под рукой не оказалось ничего острого, и я попыталась разорвать путы руками, но тщетно. Лента даже не растянулась.

   Эвелин жалобно мычала, из ее глаз градом лились слезы.

   – Сейчас, сейчас…

   Я зарычала, пытаясь освободить ее руки, но тут Эвелин странно замолкла, я подняла голову и увидела, как она огромными от ужаса глазами смотрит прямо перед собой. Мне за плечо. Я начала оборачиваться, как вдруг затылок прошила резкая боль, мир покачнулся,и я провалилась в темноту...

ГЛΑВА 12. Кровавое колесо судьбы

   Я ощутила холод,и это привело меня в чувство.

   Поначалу мне показалось, что я ослепла, потом в мрачную черноту перед глазами начал проникать странный дрожащий свет. Я часто заморгала, до слез, и наконец, увидела хоть что-то. Но, признаться, неведение было куда приятнее.

   Рядом кто-то прерывисто дышал. Я попробовала пошевелиться, однако руки были связаны за спиной, а вот ноги почему-то свобoдны. Я попыталась подняться, но тут поняла, что руки мои стянуты за каменной колонной, лишая меня возможности передвижения. Пошевелила пальцами и задела что-то теплое и мягкое.

   Рядом был человек, ещё один пленник.

   – Эвелин? - позвала я шепотом. В ответ услышала сдавленный плач. Мне рот не заклеили,интересно, почему? Не боятся, что кто-нибудь услышит мои крики?

   А я не собиралась кричать. Не надо иметь много мозгов, чтобы понять, я под землей,и кто знает, под замком ли вообще. В бессознательном состоянии меня могли перенести хоть на другой қонец острова, а я понятия не имела, сколько времени провела в отключке.

   – Мы выберемся отсюда, Эвелин, - пообещала я и с усилием постаралась развести руки, запястья, похоже, склеены такой же липкой лентой, как у Эвелин. Если как следует поработать, она растянется, и я смогу вытащить руки из клейкого плена. Только на это понадобится время, а его не было. От напряжения сводило мышцы,из-за неудобного положения быстро заболели плечи. Я объяснила Эвелин, что делаю, надеюсь, она в состоянии понимать. Может, у нее получится даже быстрее, чем у меня. Насколько я помню, она в университете занималась плаванием, она должна быть сильнее меня физически.

   А пока стоит оглядеться и понять, где мы находимся.

   С этим оказалось сложнее. Я прежде не видела похожего помещения на Черной скале. Просторный зал, немного напоминающий рукотворную пещеру, с высоким сводом, колоннами вдоль стен. Они были грубо обработаны, едва ли это часть замка, скорее мы действительно глубоко под ним, быть может, даже под подвалами. На меня накатил страх, с которым я тут же принялась активно бороться. Нет времени на панику. Вдох-выдох, вдох-выдох. Рано или поздно детектив Уоллис обнаружит пропажу – не только меня, но и якобы запертого под арестом Вэнса Фергюсона. А ведь это он разговаривал с отцом в его спальне. Вот тебе и заперли.