Заоблачная. Я, ведьма (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 35

Анела рыком напомнила о себе:

— Проваливай-ка к своим ведьмам! Нечего тебе у нас делать!

— А как же Князь Упырей?! — моя робкая попытка вразумить неприветливую волчицу была заранее обречена на провал, но я хотя бы попыталась. Анела презрительно фыркнула:

— Мы с ним сами справимся. Не нужна помощь!

Я растерянно смотрела в горящие ненавистью чёрные глаза блондинки, а пальцы машинально ласкали кругляши амулетов. Словно теплые искры с недавнего луга пробежали по коже, и я спохватилась — я же эмпатка! Я же ведьма! О боги, и когда я привыкну, наконец, к своим способностям?! Проникнуть в сознание Анелы не составило ни малейшего труда, наблатыкалась, наверное. А было там смутно. Ярость душила волчицу, бессильная слепая ярость потери. Гибель Нечая стала для Анелы страшным ударом, не только сама утрата друга, соплеменника и предводителя, но и сознание своей некомпетентности как телохранителя. Анела осталась жива, а тот, кого она обязалась защищать, — погиб. А ей теперь с этим жить. Боль и тоска вылились в ярость и жёсткость, и я даже удивилась — почему со мной всё не так? И позавидовала волчице — та хоть страдает! А я… Думаю о левых вещах…

Анела, ощутив, вероятно, нежданное вторжение в свой мозг, отчаянно затрясла головой, заскребла её лапой. Волки заворчали, приближаясь, сужая круг. Мне стало страшновато, даже с грозным Боровым, который поднялся на задние лапы и угрожающе зарычал. Самое время начинать паниковать! Сжав амулеты в ладони, я машинально выставила вторую руку вперёд, защищаясь, провела в сторону, не зная, как удержать оборотней. И на меня обрушилась лавина их мыслей! Всех сразу, от примитивной «съесть её, разорвать на клочки!» до трусливой «что она делает с Анелой?»

Хоть страх и зудел по позвоночнику неуёмными холодными мурашками, я закрыла глаза. Вспомнив лешего, представила, как мягкие плюшевые щенята спрыгивают с моей руки и весело скачут в мысли волков. Облизывают их, уютно устраиваются в головах, переворачиваясь на спину и подставляя розовые беззащитные животики. Поскуливают радостно, приглашая почесать и потормошить. Ничего другого в башку не пришло…

Но, как ни странно, именно этот образ подействовал на стаю. Волки замолчали и остановились, а я попыталась обласкать ожесточённую Анелу. Подумала с тайной гордостью, что Дала была бы в восторге от меня!

Блондинка в изнеможении улеглась на мшистую землю, отказавшись от борьбы, и прорычала сквозь клыки:

— Всё! Хватит! Мы отведём тебя к Альфе…

— Не съедите? — уточнила я, отзывая щенят.

— Больно надо! — фыркнула Анела, тряхнув гривой светлой шерсти. — Что там есть?!

Я обернулась к хозяину подлеска:

— Спасибо, Боровой! Я у тебя в долгу!

— Медвежонок, — буркнул тот. — Расти. Не умри.

И, повернувшись тяжело, потопал обратно. Медвежонок? С чего это вдруг? Анела покосилась на подругу и снова презрительно бросила:

— Медвежий дух в теле ведьмы! Непристойно!

Я прищурилась в ответ:

— На себя посмотри! Нежная косуля в теле волка!

Оборотни негромко зафыркали, словно в насмешку над соплеменницей. Анела заставила их замолчать одним резким рыком и оскалила зубы:

— Лучше помолчи, а не то до Агея живой не доберёшься!

Но я не чувствовала злости в её мыслях. Только страх, что я расскажу всем о том, что творится в её голове. Ну и пусть остерегается! Может, подобрее будет.

Глава 14. Один день из жизни оборотней

Эскорт волчиц сопровождал меня до опушки леса. Когда мы подошли к поляне, солнце уже взошло окончательно, осветило Хортый Яр, позолотило контуры деревьев, заиграло бликами на воде дальнего озера. Анела довела меня до бревенчатой ограды поселения, сложенной из толстых заострённых кольев, и бросила охранявшему входные ворота парню с короткими рыжими волосами, одетому в джинсы и полотняную рубаху с поясом:

— Проследи, чтобы ведьму проводили к Невере!

Тот смерил меня хмурым взглядом с ног до головы, и в моих мыслях прямо-таки забил фонтан его недовольства. Ведьму он как-то сразу невзлюбил. Но ослушаться не посмел, только кивнул на ворота, приглашая меня внутрь.

За частоколом раскинулась холмистая поляна с растущими там и сям деревьями. Серебристые стволы берёз перемежались чёрными клёнами, кое-где каштаны роняли пожелтевшие увядшие лепестки цветов, а ещё в стороне ели накрывали лапами скамейку у родника. Протоптанные между холмов тропы причудливо извивались, пересекаясь в самых неожиданных местах, а от них разбегалась сетка тропинок, каждая из которых вела к норе. Приглядевшись, я увидела низкие двери и маленькие круглые окошки в каждом холме. Землянки! Конечно! Вон же и трубы жестяные торчат, из которых в небо струятся сизые дымки.

Заглядевшись на всю эту красоту, я притормозила, и мой конвоир весьма ощутимо ткнул меня в спину, чтобы придать потерянное ускорение. Я возмутилась, оглянувшись:

— Эй, полегче! Я не преступница, а в гостях, между прочим! С гостями надо быть вежливей!

— Незваный гость хуже медведя! — среагировал парень.

— А если я и есть медведь?! — дерзко спросила я, вспомнив обычные для Далы подколы. Парень оскалился, показав крупные даже в человечьем облике клыки, и кивнул куда-то вперёд:

— Невера обожает медведей! Под кизиловым соусом!

И не поймёшь — пошутил или правду сказал. Ну, надеюсь, племянницу медвежьего царя всё-таки побоятся съесть!

Мы вышли на небольшую площадь, утоптанную тысячами лап и ног. Такой своеобразный перекрёсток, что-то вроде городского центра. Чуть в стороне стоял колодец с торчащим ввысь журавлём, возле него переговаривались кумушки — все, как одна, в длинных юбках и лёгких разноцветных рубашках. Платки бы им на головы — и вышла бы реконструкция быта восточных славян! А так просто женщины, ждут очередь и меняются сплетнями. Я, наверное, стану для них очередной порцией баек и догадок. Пусть, мне не жалко! Только не пяльтесь с таким удивлённым отвращением, как на рогатую жабу!

Меня снова бесцеремонно подтолкнули — мимо колодца, лавочек, мимо искусно вырезанного из цельного ствола дерева идола в виде женщины в плаще с оторочкой из меха, мимо резвящихся в пыли волчат, с рычанием хватающих друг дружку за загривок. Прямо в распахнутые двери самой большой землянки. Пригнувшись, чтобы не задеть головой притолоку, я осторожно заглянула внутрь.

Вопреки ожиданиям, в жилище альфы было светло и просторно. И довольно-таки чисто. Одна-единственная комната, скрытая под землёй. Очаг посередине. Широченная кровать в углу и такая же, но поскромнее размерами, в другом. Стол с двумя лавками. На очаге варится в котле суп, судя по запаху — из мяса с грибами. Я нащупала ногой пологую лесенку и медленно спустилась до пола. Женщина в широком платье обернулась от оконца под потолком и взглянула на меня.

Невера была высокой, ладно сложенной, под стать Нечаю, и беременной до самых зубов. На последнем месяце, судя по огромному животу, обезобразившему фигуру. Тёмные волосы, свободно пущенные по плечам, обрамляли грубоватое, но красивое бледное лицо, светлые глаза смотрели прямо и пристально, не мигая. В первый момент я даже оробела, забыв все приветственные слова, которые сочиняла в лесу. Съест или помилует?

Невера неожиданно улыбнулась, но улыбка вышла грустной и совсем не хищной. Голос у волчицы оказался глубоким и властным.

— Ведьма? С чем пожаловала?

— Здрасьте, — пробормотала я, вовремя вспомнив, что умею говорить. Подражая Агею, коснулась груди ладонью. Пальцы нащупали амулеты, и мне сразу стало спокойнее.

— Здравствуйте, — уже уверенно начала я. — Я пришла выразить соболезнования по поводу гибели вашего супруга.

Она моргнула пару раз, и лицо на миг исказила гримаса боли. Но Невера быстро взяла себя в руки и ответила с глубоким кивком:

— Благодарствую. Но это не единственный резон, не так ли?

— Собственно… Я шла с Агеем из Вырьего Яра, надеясь на ваше гостеприимство, но в пути немного… гхм… Потерялась! А теперь мне нужно срочно с ним поговорить!