Нелюбимый (СИ) - Кармазина Александра - Страница 61

— Элейн?

— Да? — откликнулась она, не прекращая заниматься салатом.

— Посмотрите на меня, Элейн, — подошел к ней Зак.

Оставив помидоры, она подняла на него ясный взгляд. Сейчас, когда женщина говорила о любви всей своей жизни, она перестала быть такой холодной, как несколькими минутами ранее. В невероятно красивых, аккуратно подведенных глазах, появилось нечто такое, что делало ее почти не земной, не похожей на других.

— Ах, да, — казалось, она вспомнила что-то очень важное. — Вы ведь хотели поговорить? Жена Рея… Да. Я потеряла телефон и…

— Элейн… — перебил ее Брайсон, невольно передергиваясь.

— Да?

— Когда должен прийти Реймонд?

— Вот, — указала она на часы. — Он всегда приходит где-то к часу и… — брюнетка замолчала, неопределенно поведя рукой в воздухе, а затем закрыла глаза. Тяжело переведя дыхание, Элейн провела языком по пересохшим губам. Пальцы женщины разжались. Нож со стуком упал на стол. — Я совсем забыла. Он же звонил… У него совещание и…

— Реймонд умер, Элейн, — Зак сжал ее запястье. — Почти три недели назад его кремировали.

— Что? — нервно рассмеялась брюнетка. — Это шутка такая? Плохая шутка и…

— Элейн! — снова перебил ее Зак, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног.

Глаза женщины увлажнились, когда до нее дошла реальность происходящего. Сморгнув накатившиеся слезы, Элейн встряхнула головой. Она словно только что вынырнула из-под воды, и теперь никак не могла полноценно вдохнуть.

Зак все еще держал ее за руку, опасаясь отпускать. На всякий случай, он сделал несколько шагов в сторону от стола, чтобы лишить ее возможности дотянуться до ножа. Хозяйка квартиры явно была не в себе, о чем свидетельствовали ее слова и уверенность в том, что вот-вот в дверь позвонит Кларк.

— Боже, — прошептала она, судорожно сглатывая.

— Спокойно, — Зак осторожно протянул руку, опуская ладонь на затылочную часть головы женщины, чтобы привлечь ее к своему плечу. — Спокойно…

— Я все еще жду его, — прошептала Элейн. — Все еще жду.

— Прошу вас, — Брайсон усадил ее на стул, — успокойтесь. Это просто нужно пережить.

— Кто вы?

— Меня зовут Зак Брайсон, — представился мужчина. — Я друг Мариссы и Майкла Ройса.

— Майкл… — повторила она. — Я помню его. Он приходил ко мне в больницу.

— Вы сказали, что потеряли телефон, — напомнил Брайсон. — Номер нужно восстановить. Вы сделали это?

— Там, — указала она в сторону выхода из кухни, а затем поднялась и пошла в указанном направлении.

В гостиной, в одном из кожаных кресел, валялась сумочка. Порывшись в ней, женщина достала смартфон и покрутила его в руках.

Взяв телефон, Зак обнаружил, что он полностью разряжен. Подключив гаджет к аккумулятору, Брайсон включил смартфон. Набрав свой номер, пустил один гудок. На дисплее его телефона высветилось имя любовницы Кларка.

— Просто села батарея, — повернулся он к хозяйке квартиры.

— Правда? — Элейн казалась удивленной, точно понятия не имела о том, что смартфоны следует заряжать. — Так странно…

Брайсон тяжело вздохнул, глядя на женщину. Несчастная настолько зациклилась на своей утрате, что попала в бесконечный день сурка. Из часа в час Элейн живет прежней жизнью, где все прекрасно, где все, что было у нее в жизни, продолжает существовать. Она встает по утрам, варит кофе, разогревает обед, в нетерпении посматривает на часы, а затем — в окно, надеясь увидеть того, кто больше никогда не постучит в ее дверь.

— У вас есть родные где-то? Я могу кому-нибудь позвонить, чтобы приехали? — поинтересовался Зак.

— Нет, — Элейн села на край дивана, тупо глядя перед собой. — Никого у меня нет больше. Я никому теперь не нужна.

— Ну, зачем вы так? — поморщился Брайсон, чувствуя, как болезненно сжимается сердце. Она была такой одинокой, такой брошенной, что хотелось пожалеть ее, обнять и прижать к груди, как маленького ребенка.

Тяжело переведя внезапно сбившееся дыхание, Зак присел перед любовницей Кларка на корточки. Он взял ее холодные руки в свои. Удивительно насколько одиноким может быть человек в городе полном людей. Элейн была невероятно одинока в эти моменты. Более того, потеряна и раздавлена не только морально, но и физически.

— Вы не понимаете, — прошептала женщина, поднимая на него зеркальный взгляд, полный невыплаканных слез. — Вы теряли когда-нибудь не просто любимого человека, а все? У меня ничего не осталось в жизни, Зак. Все, что имело смысл, что радовало меня и вдохновляло, ради чего я просыпалась по утрам и хотела жить дальше — это все Реймонд. Теперь его нет, а я все никак не могу осознать это. Разве такое возможно? Разве он мог оставить меня, зная это?

— Я не знаю, чем утешить вас, — вздохнул мужчина, поглаживая пальцы Элейн. — И что понимаю вас, тоже не могу сказать, потому что это будет ложью. Никто не сможет понять вас, но я точно знаю, что эта полоса кончится. Я не знаю когда, но она кончится.

— Уходите, — прошептала она. — Я хочу побыть одна.

— Вам нельзя сейчас оставаться одной, — возразил Зак. — Человеку нужен человек, чтобы справиться с бедой.

— Уходите, — повторила Элейн, поднимаясь на ноги.

Подойдя к окну, она какое-то время смотрела на улицу. Устав от однообразной картины, молодая женщина бесцельно прошлась по гостиной. Ведя рукой по мебели, она остановилась возле настенной полки с фотографиями. Глянцевые снимки хранили самые яркие моменты ее жизни: прогулки с Реймондом, поездки в Париж и Верону, походы на пляж — мелкие жизненные истории, которые складывались в одну — ценную и очень болезненную. Ценную — потому, что это все было, болезненную — потому, что больше не повторится. Никогда.

Понимая, что спорить и что-то доказывать бесполезно, Брайсон взял телефон Элейн и сохранил свой номер.

— Вам нужно будет просто позвонить, — положил он смартфон на стол, прежде чем покинуть квартиру Элейн.

Больше он ничего не мог сделать для нее на данном этапе. Она должна была сама осознать и принять случившееся. Ей следовало научиться жить с этим и только тогда Элейн сможет взглянуть на мир иначе. Любящее сердце должно самостоятельно справиться с болью, что призвана выжечь его дотла. Выжить или погибнуть — решать только ей.

Глава 4

Отложив телефон, Джин прислушалась. Сдвинув тонко выщипанные брови, молодая по-кошачьи женщина прищурила выразительные глаза. Сама того не осознавая, она даже приподнялась, напряженно пытаясь понять, что не так.

— Джин? — позвала ее Меган, обратив внимание на беспокойство подруги дочери.

— Вы слышите это? — повернулась к ней брюнетка, отбрасывая на спину длинные завитые в крупные локоны волосы.

— Что?

— Так тихо… — проговорила Джин, переводя беспокойный взгляд на лестницу, что вела на второй этаж особняка Майкла Ройса. — И это странно, — и ринулась наверх.

Оказавшись возле спальни Мариссы, Джин рванула на себя дверь. Влетев в комнату, огляделась по сторонам. Разобранная постель, недопитая чашка кофе, брошенное на пуф полотенце, распахнутый настежь шкаф… Подруги здесь не было. Не обнаружилась Марисса и в ванной. Кожей чувствуя неладное, Джин подошла к столу, где лежал дневник подруги, который сестра Майкла начала вести по просьбе Клайва Миллза. Книжка в мягком кожаном переплете открыта. Вдоль переплета покоится ручка.

…вторые сутки жесточайшей ломки. От боли и безысходности хочется лезть на стену. Честно признаться, я не верю, что это когда-нибудь кончится. Мне уже нет разницы, где и с кем я нахожусь. Все люди стали мне в тягость. Все…

С утра сильно кружится голова, а ночью меня тошнило. Впрочем, к этому я уже успела привыкнуть: тошнит меня постоянно. Я так и не смогла заставить себя поесть. Иногда мне кажется, что было бы легче, если бы отец довел начатое до конца. Нет, легче не мне, а моим родным и близким. Они заточены здесь, со мной. Никто ни единого раза не упрекнул меня ни словом, ни делом, но я чувствую, как становлюсь грузом на их шеях. Не думала, что доживу до подобного.