Исход Эдема (СИ) - Дженнингс Сайрита Л. - Страница 60

Он жив. Но ненадолго.

Он знает, что сейчас происходит. Они морочат голову Иден пустыми обещаниями, говоря ей, что она может жить дальше, она может быть счастливой, обычной и быть в безопасности, если только она будет сотрудничать. Лгут о том, что демоны не могут любить, и поэтому он никогда, никогда не сможет полюбить ее. Сбивают ее с толку, чтобы потом с легкостью внушить их безосновательную ерунду. Они ни хрена не знают о любви. Ее отец-достопочтенный преподобный, который оставил ее с психически больной наркоманшей — лишился права любить ее двадцать два года назад. И теперь он снова причиняет ей боль. Безвозвратно уничтожая ее дух и доброту, просто чтобы потом он смог убить ее. Потому что это то, что произойдет, если Легион не доберется до Иден вовремя. Он собирается убить свою собственную дочь.

Легион борется с оковами, и звук шипящей плоти заполняет маленькую темную комнату. Он чует запах собственной кожи, и, если бы у него хватило сил, он бы сейчас захлебнулся желчью. Он даже не может больше кричать, его горло слишком пересохло и кровоточит, он лишь может хрипеть от боли. Теперь уже недолго осталось. Как только они заставят Иден согласиться с их условиями, он им больше не понадобится.

У него едва хватает сил вздрогнуть, когда он слышит, как открывается тяжелая стальная дверь, позволяя тусклому свету проникнуть в крошечную темницу. Голова опущена, руки крепко сжаты, маленькая, закутанная в мантию фигура тихо приближается. Вот оно. Иден сдалась быстрее, чем он думал. Может быть, они пытали ее так же, как и его. Он бы не удивился, учитывая, что ее собственная кровь и плоть, хочет увидеть Иден распятую на пропитанном ангельским ядом кресте, Ли не исключает того, что Альянс вернется к их архаичным способам.

А это значит, что он уже опоздал.

Он снова борется с оковами, расходуя остатки своего небольшого запаса энергии и заставляя серебряную цепь врезаться в уже порванную кожу. Он не испытывает больше боли. Боль отходит на второй план, уступая место страху, который Ли испытывает по поводу смерти Иден. Он обещал спасти ее или умереть, пытаясь это сделать. И вот он…умирает, чтобы спасти ее.

Фигура в мантии подбегает к нему, достаточно близко, чтобы он почувствовал запах страха, исходящего из-под капюшона. Он улавливает запах и мгновенно замирает.

Женщина.

Но не просто женщина.

А мать Иден.

Он открывает рот, чтобы спросить, действительно ли они послали мать Иден убить его? — но слова рассыпаются, как пепел в горле.

— Побереги свои силы, демон, — резко шепчет она, разжимая ладони и показывая маленький темный мешочек.

Затем дрожащими, но быстрыми пальцами она развязывает его и показывает золотого рогатого зверя с блестящими алмазными глазами и кроваво-красным драгоценным камнем, зажатым за острыми, как бритва клыками.

Она на мгновение взвесила его в руке, глядя на его гротескную красоту, прежде чем шагнуть вперед на цыпочках.　

— Он тебе понадобится.

В ту же секунду кулон падает на кожу Легиона, и сама земля под ними содрогается от страха. Мать Иден отшатывается назад, с ужасом наблюдая, как тело Ли вбирает в себя монстра с алмазами, заключая его в гробницу из крови и костей, прежде чем исцелить себя до гладкой, совершенной плоти. Ли извивается и корчится на серебряном кресте, связки ломаются, как ветки. Он тяжело дышит и стонет, пока великолепная сила течет через него, прижигая его раны и заражая его кровь кристаллизованной магией. Когда дрожь под их ногами прекращается, Легион оседает на землю, обнаженный и тяжело дышащий. Он ставит одну босую ногу на холодный каменный пол, затем другую, поднимая свое великолепное тело, чтобы устрашающе нависнуть над дрожащим телом матери Иден.

Онемев от испуга, она подносит трясущиеся пальцы к губам, пока смотрит на человека — монстра — стоящего перед ней. В его сияющих словно алмазы глазах больше нет раскаяния. В его зверином рычании нет ни милости, ни милосердия.

Он сила.

Он боль.

Он. Есть. Легион.

И после столетий сна, зверь снова пробудился.

Николай Скотос

Довольная улыбка изгибает его чувственные губы, когда он смотрит на красивую фреску, которая охватывает стену его кабинета. Он часами смотрел на нее, вспоминая то время, когда чувствовал нечто большее, чем скуку. Надежду. Возбуждение. Ярость. Давно его ничего так сильно не трогало. Он устал даже от собственных выходок. Наказание нечестивых не волновало его. Это не вызвало презрения и боли, которые он все еще хранил в своем сердце.

До сих пор.

Все встало на свои места, как он и надеялся. Но какой ценой? Уничтожение человечества? Смерть одинокой девушки, которая преследовала каждую его гребаную мысль? Черт возьми. Он бы так не вышел из игры. Не без борьбы. Даже если на самом деле сражался не он.

Три стука в дверь говорят о прибытии гостя, но он не поворачивается. Другой мужчина прочищает горло, но он все еще не замечает его присутствия.

— Ты хотел видеть меня?

Люцифер ухмыляется.

— Да.

— Для?..

С глазами цвета черного абалона, он фокусируется на той части фрески, которая рассказывает историю Четырех Всадников Апокалипсиса.

Мор.

Война.

Голод.

Смерть.

«Поистине прекрасная история», размышляет он. Но, как и большинство историй, детали немного мутные. Тем не менее, так много потенциала, и теперь, когда все игроки выстраиваются в очередь, возможно, пришло время. Его отец будет недоволен, но опять же, когда он вообще заботился о том, чтобы угодить своему отцу? Тем не менее, он подождет. Как он всегда делает. Он будет ждать, и будет планировать, и просчитывать ходы.

— Николай, у меня есть для тебя задание, — наконец говорит Люцифер, все еще стоя спиной к ошеломленному колдуну. — Мне нужно, чтобы ты вернулся в мир людей.

— В мир людей? Для чего?

Люцифер плавно поворачивается лицом к столь же поразительному человеку, в его глазах искрится веселье.

— Я хочу, чтобы ты помог Се7мерке и сражался за меня. Хочу, чтобы ты сражался за Иден.

Николай хмурится, смущение искажает его идеальные черты лица.

— Почему бы тебе самому не сражаться за нее? Ты можешь остановить это…даже на игровом поле.

— Потому что я отказываюсь сражаться за того, кто не хочет меня, — отвечает Люцифер более решительно, чем намеревается. Он прочищает горло, прежде чем продолжить, заменяя оттенок гнева чем-то более грубым.　- Я не буду бороться за нее только для того, чтобы увидеть, как она снова бросится в его объятия.

Николай кивает один раз, понимая, что в тоне Люцифера слышится нотка уязвимости. Тем не менее, он возражает:　

— Ты же знаешь, я не могу. Ставрос привязан ко мне. Если ты отправишь меня обратно, он тоже сможет найти дорогу.

— Не моя проблема, — пожимает плечами Люцифер. — Ты хотел бросить мне вызов и помочь девушке, вот твой шанс. Сделайте это, а если выживешь, то можешь остаться со своей семьей. Потерпишь неудачу, и ты мой. На веки вечные. И к несчастью для тебя, твое пребывание будет постоянным.

Тень падает на лицо Люцифера, заставляя его завораживающий взгляд казаться еще более угрожающим. Он не лжет.

Если Николай потерпит неудачу, Люцифер сделает это своей личной миссией, чтобы обрушить на него всю мощь адского пламени. Николай предал его, и он ему позволил. Не потому, что он был слаб или мягок, а потому, что ему искренне нравился молодой Темный принц, и он восхищался его храбростью.

Но Люцифер не колеблясь сдерет с него кожу, если ему снова придется испытывать его терпение.

— А теперь иди, — продолжает Люцифер. — И если ты попытаешься обмануть меня, я с большим удовольствием позволю моим стражникам сделать то, что они хотят, с твоим драгоценным племянником. Такой красивый мальчик…