Исход Эдема (СИ) - Дженнингс Сайрита Л. - Страница 5

Подавив в себе смущение, я занимаю, приготовленное Люцифером для меня место. Рядом с ним. Мы все едва занимаем четверть стола, и около меня никто не сидит, интересно ждем мы еще кого-нибудь на ужин. Люцифер возвращается в свое роскошное с высокой спинкой кресло и улыбается.　

— Не люблю ревновать. Странная человеческая эмоция, да? Ни одна из них мне нужна. Поэтому я решил больше никогда их не испытывать. Надеюсь, ты не против того, как мы сидим за столом. Девушки предпочитаю все время проводить вместе, и как ты уже знаешь, это делает из них очень интересных партнеров в кровати.

Я качаю головой. Это все, что я могу ему дать.

— Хорошо! И прости мои манеры. Иден, этот красавец и мой гость — Николай Скотос. Я так понимаю, вы уже познакомились?

Словно звук его имени щелкает внутри переключатель и гасит всю доброту в его глазах. Неземные черты Нико превращаются во что-то темное и соблазнительное. Красота остается, но есть что-то зловещее в его усмешке. Он лениво смотрит на меня и раздраженно выдыхает.　

— Думаю, да. Они все на одно лицо. Мы трахались?

— Ох, Николай! — смеется Люцифер, прикрывая рот рукой. — Ах ты ж, шелудивый пёс! Нет, нет. Это Иден. Смертная, о которой я тебе рассказывал. Та, которая, я надеюсь, станет моей невестой.

Нико смотрит вниз на свои ногти, видимо, его больше заботят его кутикулы, чем я.　

— Невеста? Что тебя на это толкает? Уверен ты не потерял свой аппетит к разнообразию, друг мой.　

Люцифер переводит взгляд от Нико ко мне, в его постоянно меняющихся глазах теплится притворная нежность.　

— Ах, но Иден особенная. И когда ты испробовал столько всего, то ненароком прививается вкус к деликатесам.

Нико смотрит на меня бледно-голубыми глазами и пожимает плечами.　

— Ну раз ты так говоришь. Я бы предпочел вкусить все деликатесы в этой жизни. — Он щепает Аманду, и та визжит от восторга.　- Не волнуйся. Моего ненасытного голода хватит на нас двоих.

— Ха! И на этой ноте…

Люцифер взмахивает рукой и ждет, пока из скрытой двери появляется прислуга с подносами, на которой стоят тарелки с превосходно пахнущей едой и вином. Передо мной ставят маленькую тарелку с кростини[2], увенчанной креветкой в ароматном соусе и бокал наполняют сочно-красным вином.

— Кростини с креветкой с английским гороховым песто, сбрызнутая маслом трюфеля, — гордо сообщает Люцифер. — Попробуй.

Несмотря на то, что тело скованно страхом, живот мой урчит от голода. Я склоняю голову, чтобы помолиться — привычка, которая быстро сформировалась во время проживания с Се7 мёркой. Я резко вдыхаю, прежде чем закрыть глаза.

— О, дорогая, — хихикает Люцифер. — Нет нужды. Он не сможет услышать тебя, и даже если бы Он мог, то оставил бы твои молитвы без ответа, как и многие другие. Но не будем тебя отговаривать от соблюдения традиций.

Я высоко поднимаю голову, несмотря на их тихий смех. Я отказываюсь быть их вечерним шутом. Не позволю богохульствовать им за мой счет.

— Итак, Иден тебе понравились твои апартаменты? — спрашивает Люцифер, поднимая одну из многих вилок, лежащих перед ним. Словно по команде, остальные тоже берут вилки.

К черту все.

— Сойдут, — резко отвечаю я.

Он медленно жует и глотает, при этом не сводит с меня своих радужных глаз.　

— Ты можешь добавить свои штрихи. Просто скажи Саскии что тебе нужно и считай оно твое.

Он замолкает, словно ждет грандиозного шоу из благодарностей. Я просто переключаю внимание на свою нетронутую тарелку. И вот когда остается шесть блюд: Люцифер без умолку говорит, а я его игнорирую. Еда выглядит и пахнет восхитительно, но кроме нескольких кусочков и пару бокалов вина, меня мало интересует стремление Люцифера быть идеальным хозяином. Я просто хочу выбраться к чертям собачьим из этой комнаты, стянуть с себя этот бесстыдный показной наряд и запереться. Знаю, я должна играть по правилам, но я не могу. Не могу, когда раны моей реальности еще так свежи и сочатся из сердца.

— Если это всё, — тихо начинаю я, пока прислуга убирает со стола тарелки после десерта, — то я вернусь в свою комнату.

— Нет. Не вернешься.

Я поднимаю глаза и пытаюсь сосредоточится на суровом выражении Люцифера и игнорировать огонь в его глазах. Может быть, мое молчание, наконец-то, дошло до него. Отлично. Пусть видит, что я не собираюсь становиться его жалкой марионеткой.

— Иден, я прошел через многое, чтобы заполучить тебя, и несмотря на то, что твой комфорт является первостепенным, не забывай, кто сидит перед тобой. Ты ведь хорошо помнишь, что проявление доброты с моей стороны в новинку. Прими это во внимание. Я сглатываю свое волнение, позволяя ему скользить по моему сжатому горлу и осесть в полупустом животе.

— А если нет?

Черты его лица искажают злость и бешенство. Подавшись вперед, Люцифер ставит локти на стол. Шлюхи перестают тошнотворно хихикать. Даже звук возбужденных вздохов, жаждущих бойни смолкают.　

— Тогда молись своему Всевышнему, чтобы никогда не узнать этого.

Он медленно откидывается на спинку кресла и при этом не сводит с меня глаз.

— Теперь, когда ты наконец перестала вести себя, как ребенок, я хотел бы, чтобы ты кое-что увидела.

Я тщательно обдумываю свои следующие слова. Я могла бы покончить с этим прямо здесь. Могла бы плюнуть ему в лицо и сказать, чтобы валил нахер. Что он может мне сделать? Пытать? Убить? Нет никакой гарантии, что после того, как он получит желаемое, он этого не сделает. Так чего же мне ждать? Мука эхом отзывается в груди. Я не могу так с собой поступить. Не могу, хоть на секунду, поверить, что Ли рискнет своей жизнью и жизнями Се7мерки, чтобы спасти меня. Он сделал свой выбор, и в конце концов, им стала не я. Я никогда не была его выбором. Это миссия Адриэль или даже Лилит. У него было столько причин не выбирать меня, так что я была настолько глупа и слепа, чтобы поверить, что за меня стоит драться. Я одинокая девушка — одинокое серое пятно в его небе полном звезд, о котором быстро забывают. Я смотрю на красоту и великолепие зла, и мне интересно, что, если мы изменимся после всего этого. Он был изгнан и оторван от своего создателя. Неужели он виноват из-за своей разлагающейся души? Когда всего то хотел, чтобы его услышали и приняли его уникальность? Не могу винить его за то, что он не является картиной совершенной нравственности, потому что я также от этого далека. И кто мне скажет, что Бог еще не отвернулся от меня? Когда я скреблась и боролась за жизнь каждый чертов день с того самого момента, как только мать пыталась вырезать меня из утробы в попытке избавиться от меня?

Мы смотрим друг на друга еще полминуты, после чего я говорю:

— Хорошо. Показывай.

Улыбка Люцифера ослепительная и в тоже время обескураживающая.　

— С удовольствием. Я припас этот сюрприз. И сейчас…ты увидишь насколько глубоко я тебе предан.

Я громко сглатываю.

Я понятия не имею на что только, что согласилась.

Глава 3

— Сюрприз?

— Да, — протяжно произносит Люцифер, откидываясь назад в плюшевый бархат своего кресла с высокой спинкой. — Думай об этом, как о подарке от меня на новоселье. — Он щелкает пальцами, и прислуга поспешно наполняет наши бокалы.　

— Мне не нужны никакие подарки.

— Ну это ты так считаешь. Поверь мне…этот один из самых приятных. Уже догадалась, о чем речь?

Я сжимаю кулаки на коленях. Я больше не собираюсь играть в его игры. Я сделала то, что он хотел. Продала душу — тело — ради спасения мира, который давным-давно отвернулся от меня. Я пообещала себе, что больше не буду пить, но если мне придется сидеть здесь и дальше, то помощь алкоголя будет не лишней. Я протягиваю руку и беру только что наполненный вином бокал и выпиваю до дна. С другой стороны стола слышу неодобрительный рык, замаскированный под кашель. К счастью, Люцифер слишком поглощен собой, чтобы заметить.

— Нет. Поэтому, может уже хватит тянуть резину? Просто вручи его, — бросаю я вызов Люциферу, после того как слизываю последние капли Каборне с губ. Я скрещиваю руки перед грудью, чтобы хоть как-то заглушить предательский трепет моего сердца. Люцифер дважды хлопает в ладоши, подавая знак, что время пришло для подарка. Когда я слышу глухие крики, смешанные с громким «Ура!» от демониц-шлюх, сидящих напротив, желчь подкатывает к моему горлу.