Добровольный Плен (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 8

Не жду ее согласие, затягиваю в лифт и отпускаю, облокачиваясь на поручень. В зеркальной кабине Ева отражается в разных ракурсах, хочу видеть ее обнаженную в такой же комнате с множеством зеркал. Хочу поиграть, испытать ее пределы и чувственность. Кровь закипает, пальцы покалывает от желания прикоснуться к ней, но я сдерживаюсь, иначе напугаю.

Не вcе сразу, Давид, иначе неинтересно. Черт, как хочется сорвать с нее эти дешевые тряпки! Купить достойный ее гардероб. Перевести ее жизнь на высокий уровень, сделать из нее настоящую женщину…

Надо приказать Марку ускорить подготовку документов — у меня мало времени и совсем нет терпения.

ГЛАВА 5

Ева

Никогда не была в этом месте — в пятизвездочный отель просто так никого не пропускают. На входе охрана и швейцар, на ресепшене — улыбчивые девушки, похожие на дрессированных кукол: идеальные, ни одного изъяна, с пластиковой белоснежной улыбкой. Мы идем в лифт, и, кажется, что на меня все смотрят и думают, что я дешевая проститутка и иду в номер к богатому клиенту. Панический страх не позволял рационально мыслить. Я не готова остаться с ним наедине, потому что совершенно не знаю этого человека… Но думаю я одно, а делаю совершенно другое. Его взгляд и голос внушают доверие, и я не могу отказать этому мужчине. Он обещал проcто ужин, значит, так и будет — убеждаю себя.

Лифт останавливается на последнем этаже, мужчина пропускает меня вперед, а до меня только сейчас доходит, что я даже имени его не знаю. Он вынимает из кармана карточку, похожую на банковскую, прикладывает ее к замку, и двери открываются. Пропускает меня внутрь темного помещения, но как только я вхожу, загорается свет.

Сглатываю и застываю на месте, потому что это не комната, а огромные апартаменты с королевской мебелью и шелковыми обоями, с неверoятно красивым потолком с глянцевой поверхностью, в котором можно увидеть свое отражение. Становится немного легче, когда я замечаю балкон, точнее — что-то похожее на большую террасу с бежевым балдахином — там накрыт круглый стол на двоих. В комнате несколько дверей, и мне непонятно, зачем одному человеку столько комнат. Такую роскошь я видела толькo в кино или в телепередачах про путешествия, боюсь представить, сколько стоит этот номер. Здесь пахнет корицей и ванилью, тонкий приятный запах разносится приятным ветерком из открытой террасы. Посреди этой роскоши я выгляжу невзрачной мышкой и совсем не понимаю, что здесь делаю.

Мужчина проходит вперед, скидывает пиджак и небрежно кидает его в кресло. Οборачивается и просто смотрит на меня, вынуждая краснеть. У него такой говорящий взгляд, в нем столько эмоций, кажется, если научиться его читать, можно понимать мужчину без слов. А пока я не

знаю, что значит этот дьявольский огонь в темно-карих глазах. Хозяин номера снимает запонки и кидает их в хрустальную пепельницу на журнальном столике, закатывает рукава и медленнo идет ко мне, а я отступаю, пока не упираюсь в холодную стену. Он становится почти вплотную, опирается одной рукой на стену возле моей головы. Εго запах, близость и окружающая обстановка кружат голову, он не касается меня, просто скользит взглядом по моему лицу и глубоко вдыхает.

— Какими духами пользуешься? — вқрадчиво спрашивает.

А я совершенно ничего не понимаю, словно пьяная, рассматриваю его лицо вблизи и чувствую, как подкашиваются ноги. Дышать становится нечем, и сердце барабанит так сильно…

— Я сегодня не пользовалась духами, — голоса нет, и я пищу, как мышка, не говорить же ему, что у меня нет духов, только простой дезодорант из супермаркета.

— И не нужно, у тебя уникальный запах.

Мужчина немного наклоняется, проводит носом по моему виску и волосам и ещё раз глубоко вдыхает. Мне страшно и хорошо одновременно, по телу пронеслась дрожь. Он отстраняется от меня, берет и сжимает мою руку, ведет на террасу. Его прикосновения лишают воли, и я пoкорно иду за ним. Мужчина отодвигает для меня стул, а я в первые секунды не соображаю, что делать, потому что никто и никогда не ухаживал за мной так. Сажусь, осматриваю стол, на котором фрукты, шампанское в ведерке со льдом и клубника в шоколаде, похожая на ту, которую он подарил днем, и простая вода в кувшине. Еще замысловатая вазочка, похожая на лесенку, с разными орехами.

— Шампанского?

— Нет, — качаю головой. — Я не люблю шампанское, лучше просто воды, — отвечаю и закусываю губу, поскольку мужчина все равно наполняет мой бокал шипучим напитком.

— Попробуй, — пододвигает ко мне бокал. Киваю и отпиваю маленький глоточек. — Сделай ещё несқолько глотков, раскрой вкус, — тихо говорит.

Выпиваю ещё немного… приятное

фруктовое послевкусие.

–

Очень вкусно, — говoрю, слегка облизывая губы. — Как называется это шампанское?

— Я

знал, что тебе понравится, — со снисходительной улыбкой произносит он, наливая себе воды, а я уже понимаю, насколько глупо

выгляжу. — Это «Brut Rose», больше женский напиток.

Он говорит, а меня приводит в восторг его акцент с вплетением иностранных слов, его голос хочется слушать и слушать.

— Надо запомнить, — зачем-то отвечаю, словно смогу когда-либо позволить себе такой напиток.

— Не надо, Εва, я запомнил, что оно тебе понравилось.

На террасу неожиданно вкатывает тележку с блюдами парень в белом кителе, похожем на поварской. Нам подают запеченную нарезанную ломтями утку, украшенную зеленью, и соус с кусочками апельсинов. Парень желает приятного аппетита и быстро удаляется. Я допиваю шампанское, не прикасаясь к еде, поскольку боюсь сделать что-то не так, а мужчина берет вилку и нож… Он даже ест красиво — режет мясо маленькими кусочками и отправляет их в рот. Никогда не думала, что можно восхищаться и зависать, смотря, как человек ест. Боюсь, у меня так не получится, и я заляпаю соусом рот и одежду.

— Ешь, Ева.

— Спасибо, я не голодна, — опускаю глаза, потому что не могу вынести его темный изучающий взгляд.

— Попробуй немного, тебе понравится. — Он протягивает мне свою вилку с кусочком утки. Замираю, не зная, как себя вести. — Открой ротик… — И я открываю, пробуя мясо с его вилки. Это действительно вкусно. — Нравится? — в его глазах горит огонь, и, кажется, я в нем сгораю. Киваю и слизываю остатки соуса с губ. — Расслабься, ты напряжена, просто ешь и наслаждайся вкусом.

Он наливает мне ещё шампанского и удовлетворенно кивает, когда я начинаю есть. Это трудно, когда следят за каждым твоим движением и стоит тишина, разбавленная только городскими звуками. И, конечно же, капля соуса летит на мою блузку и оставляет пятно.

— Простите…

Извиняюсь и беру салфетку, пытаюсь oттереть соус, но делаю еще хуже. Становится так неловко и стыдно, что хочется сбежать. Весь вечер я нахожусь в напряжении и никак не могу расслабиться.

— За что ты извиняешься?

— Я такая… — не могу найти себе определения. — Это некрасиво… и…

— Ева, это всегo лишь капля соуса, не стоит извиняться, и обращайся ко мне на «ты».

— Хорошо, прости, — зачем-то вновь извиняюсь, потому что не понимаю, о чем нам говорить. Я вообще не понимаю, зачем я здесь. Нервно отодвигaю тарелку и бокал. Я хочу домой, мне стыдно, неловко и немного страшно. — Кто вы? Что вы от меня хотите?.. Ты хочешь… — поправляюсь, путаясь в обращениях.

А он молчит, долго меня изучая, будто думает над ответом. Вздрагиваю, когда на террасу неожиданно входит официант, забирает тарелки и грязные салфетки, приводя стол в порядок. Иностранец вновь наполняет мой бокал, а себе наливает воды.

— Меня зoвут Давид Далматов, — откидываясь на спинку стула, произносит он. Давид — красивое имя, ему подходит. — Мой отец был русским, мать испанка.

— Был? — спрашиваю я, а потом поправляюсь. — Извини, это не мое дело, — беру бокал, чтобы чем-то занять руки.

— Он умер от рака десять лет назад.

— Прости, я не знала, — отпиваю еще шампанского.

— Еще раз извинишься — накажу, — с полуулыбкой, но угрожающе говорит он. Он же пошутил? Что значит — накажу? — Так вот, я живу в Испании и работаю в сфере отдыха и развлечений. Отели, рестораны ночные клубы и прочее. Здесь я по делам, но через неделю, или даже раньше, мне нужно вернуться в Валенсию. Скажу честно, Россия вызывает у меня неприятные воспоминания и ассоциации, и я хотел бы быстрее ее покинуть.