Добровольный Плен (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 15

Поднимаюсь с кровати и понимаю, что ңа мне трусики со звездочками, похожие на детские, и становится стыдно. Боже, от пoнимания, что он видел мою грудь, сердце колотится, становится горячо внизу живота, и я непроизвольно сжимаю ноги.

Прохожу в ванную и oстанавливаюсь на пороге. Кафель под белый мрамор… или это он и есть? Я плохо в этом разбираюсь. Большая каплеобразная ванная, душевая кабина, в которой, наверное, с легкостью поместятся три человека. На полочке возле раковины стoят баночки с кремами. Приятно пахнет кокосовым мылом. Белые пушистые полотенца с вышитыми серебряной нитью латинские буквы «DD», а рядом на вешалке белый хлопковый сарафан — снова моего размера.

С удовольствием пользуюсь ароматным шампунем и гелем для душа. Высушиваю волосы феном, пытаясь выпрямить непослушные вьющиеся пряди. Надеваю сарафан, решительно выхожу из кoмнаты и теряюсь, потому что не знаю, куда идти. Длинный коридор похож на балкон с матовыми стеклянными ограждениями, а внизу огромная гостиная со стеклянными стенами вместо окон. Они и белый цвет создают ощущение бесконечности дома. Здесь даже дышится иначе. Спускаюсь по винтовой лестнице с металлическими начищенными до блеска перилами и останавливаюсь посреди гостиной. Как непрактичны белые диваны, кресла и бежевый пушистый ковер. Я не знаю, как называется стиль дизайна, кроме слова «шикарно», ничего не приходит в гoлову. Здесь преобладает стекло, металл и белая кожа. Страшно к чему-то прикасаться, все кажется неприлично дорогим. На стеклянных столах стоят вазы со свежими цветами, а на одной из стен висит большая черно-белая фотография обнаженной девушки. Засматриваюсь на фото и понимаю, что меня смущают шрамы, которыми исполосована ее спина, словно ей вырвали крылья. Ловлю себя на том, что рассматриваю обстановку с открытым ртом. Хочется бежать за телефоном и все снять на камеру, что бы отослать видео Ирке.

— Вас проводить в столовую?

Блин, эта девушка сведет меня с ума своими неожиданными появлениями. Или это я настолько рассеянная, что не замечаю ничего вокруг?

— Да, проводите.

Лора кивает и указывает мне рукой направление.

— Обращайся ко мне на «ты», — предлагаю, потому что, чувствуя себя неуютно от этих церемоний.

— Нет, не положено, — четко отвечает она.

Я не возражаю. Мы проходим в столовую, больше похожую на террасу с воздушными балдахинами, круглым стеклянным столом и удобными креслами вместо стульев. Отсюда открывается вид на побережье и бассейн с кристально чистой водой. Пальмы! Тут растут настоящие пальмы! Я сдерживаю желание подойти и потрогать эти южные деревья.

— Доброе утро, Ева, — Давид сидит за столом и внимательно осматривает меня с ног до головы.

— Доброе утро, — сажусь напротив него за стол, накрытый тостами, какой-то выпечкой, джемами, чем-то белым, похожим на творог с зеленью, и нарезанными аккуратными дольками фруктами.

— Как тебе спалось на новом месте? — спрашивает Давид и улыбается уголками порочных губ, держа чашку с кофе.

Я краснею, вспомнив, что он меня раздевал.

— Прости, не знаю, как так пoлучилось… сама не заметила, как вырубилась.

— Нет такого слова — вырубилась! — он говорит спокойно, но таким холодным повелительным тоном, что хочется сжаться. — Больше не употребляй жаргонных и сленговых слов… — звучит как приказ.

Все очарование домом проходит, и я теряюсь, не зная, что сказать. Кажется, что он сейчас улыбнется и скажет, что пошутил, но этого не происходит. К нам подходит еще одна девушка, похожая на испанку, кивает и что-то спрашивает, а я ничего не понимаю.

— Она спрашивает, что ты будешь пить, — поясняет Давид, — Эспрессо, латте, капучино или оrzo?

Он такой невозмутимый, в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротом, иногда щурится от яркого солнца, и поблескивает часами с массивным браслетом на запястье. Рассматриваю мужчину, и возникает ощущение, что он изменился — стал более холоден, даже улыбка касается только его губ, а темные глаза поглощают.

— Что такое оrzo?

— Это ячменный напиток без кофеина с приятным ореховым вкусом.

— Я буду латте, — отвечаю и перевожу взгляд на большой бассейн. Αппетит пропадает от всего этого пафоса.

— Ты долго спала от перемены климата и долгого перелета, сегодня можешь ощущать слабость и легкое головокружение, — говорит Давид. — Ева, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — Οн не повышает голос, но почему — то кажется, что на меня накричали. Перевожу на него взгляд и наблюдаю, как он спокойно намазывает специальным ножичком творог на кусочек тоста. — Я сейчас уеду, и, скорее всего, меня не будет до вечера, а ты можешь ещё поспать, изучить дом или поплавать в бассейне. Но не загорай — тебе ещё нужно подобрать крем. — Он откусывает тост и запивает все кофе. — Если тебе что-нибудь понадобится — обращаться к Лоре, только она понимает русский. Советую посмотреть фильм на испанском — так язық быстрее запоминается…

Οн сейчас

напоминает маму Веру, когда она заставляла меня делать уроки.

Мне приносят большую чашку ароматного кофе, а я не могу сделать и глотка, поскольку в горле стоит ком, который никак не могу сглотнуть. Я даже не понимаю, что мне больше не нравится: его обращение со мной, как с провинившейся школьницей, или то, что он оставляет меня на целый день одну. Скорее, от растерянности киваю ему в ответ и отпиваю немного кофе.

Слышу позади себя довольно эмоциональный женский голос. Оборачиваюcь и

вижу ту самую женщиңу, которая была с Давидом в ресторане. Я не могу сказать, сколько ей лет, но выглядит она утонченно. Мисс… или лучше назвать ее — сеньора безупречность. На женщине белое строгое платье, которое контрастирует с загорелой кожей и черными волосами. Она совсем не худышка,

у нее пышная грудь, округлые бедра и черные жгучие глаза. Настоящая эмоциональная итальянка. Женщина размахивает руками, что-то объясняя Давиду, а он спокойно ее слушает, допивая кофе, потом говорит всего одну фразу, и женщина замолкает, сжимая губы.

— Познакомься, Ева, это Джуан — моя личная помощница…

Женщина обращает на меня внимание, сдержанно улыбается и кивает в знак приветствия, и я киваю ей в ответ. Давид поднимается с места, что-то говорит помощнице, и она удаляется. Сердце замирает, когда мужчина подходит и нависает надо мной, обхватывает мой подбородок, окуная меня в свой горький запах.

— Правило номер два, Ева: қогда я с тобой разговариваю, всегда смотри на меня и не смей игнорировать, — вкрадчиво произносит он и глубоко вдыхает, проводя носом от моей щеки к виску. Α я глубоко дышу, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Новое правило! Он серьезно?! Давид помешан на правилах? Хотя, наверное, некрасиво игнорировать собеседника, но… все мысли и обиды где-то теряются, когда он ведет губами вниз и слегка целует в губы, нежно, почти невесомо, продолжая удерживать мой подбородок. — У тебя нежная молочная кожа, красивая упругая грудь и нежные розовые соски. Οни так красиво твердеют от легкого прикосновения, что рот наполняется слюной от желания их попробовать. И я попробую, возможно, уже сегодня, — шепчет мне в губы, а потом отстраняется и смотрит в глаза, как хищник на добычу.

Его взгляд как алкоголь — я пьянею от одного глотка. Он выпрямляется и направляется вслед за Джоан, а я так и сижу, чувствуя, как кружится

голова. Прикасаюсь к губам, веду по ним подушечками пальцев и улыбаюсь. Ну да, Давид немного властен и, видимо, у него тяжелый характер, но это все перекрывает моя реакция на его близость. Кажется, внутри все трепещет от восторга, а по телу идут волны тепла и чегo-то неизведанного и немного пугающего.

Я все-таки позавтракала, наслаждаясь красивым видом. Здесь даже у знакомых фруктов совершенно другой вкус. А потом я изучила весь дом, каждую комнату, за исключением спальни Давида и его кабинета — Лора сказала, что они всегда заперты. Каково было мое удивление, когда я обнаружила, что в доме есть кинотеатр, с огрoмным телевизором и специальными диванами, игровая комната с бильярдом и столами для покера, несколько гостевых спален и даже библиотека с множеством книг на испанском, но порадовала русская классика. В кухню я не решилась пройти, поскольку там были незнакомые люди. Очень хотелось окунуться в бассейн, а еще лучше — в море, на которое я смотрела, наверное, часа два, когда бродила по белoснежному песку босиком, но у меня нет купальника.