Защитник (ЛП) - Эдвардс Джанет - Страница 76

— У нас смертельное объятие. Гарет саботировал работу контактов, поэтому старая топливная направляющая не отключена он ядра. Носач каким-то образом обнаружил неисправность новой топливной направляющей, поэтому мы еще не перегружены, но надо быстро отсоединить новую направляющую. Возвращайтесь к работе, а я сообщу Золотому командиру.

В ядре развернулась отчаянная деятельность. Через пару минут я услышала музыкальный смех Мелизенды.

— Я только что пообщалась с истеричным энергетиком-контролером, твердившем о носаче и смертельном объятии. Сказала ему, что во время каскада произошло что-то таинственное со всеми топливными направляющими.

Она помолчала.

— Он не знает, сама Эмбер обезвредила все новые направляющие, или произошло массовое вмешательство носачей по всему улью, но уверен, что носачи предотвратили крупную катастрофу.

— Всем пора возвращаться в самолетный ангар, — проговорил Лукас.

Я повернулась и вышла из контрольного центра, взвод безопасников — следом. Когда мы остановились у первой галереи, дожидаясь остальных, я закрыла глаза и поискала разум Форжа. Я беспокоилась, как он себя чувствует, не сумев спасти Гарета, но обнаружила, что его мысли не затронуты виной.

Перед Форжем стоял простой выбор: предотвратить прыжок Гарета или спасти сброшенного им с галереи человека. Уверенность моего друга в правильности принятого решения усилил вложенный в его разум постулат: если придется выбирать между разрушительной целью и невинным, надо помочь преданным граждам улья.

Я вышла из разума Форжа и в последний раз мысленно обошла ядро энергоподачи. Разумы сотрудников наполняли страх и благоговение. Лукас был прав. Это дело обернулось наилучшей рекламой для носачей.

Гарет сделал выбор между жизнью и смертью. Форжу пришлось выбирать, кого спасать. Теперь и мне надо принять решение. Я могу уйти, зная, что лишь укрепила ложь о носачах, или вернуться в ядро энергоподачи, снять маску и навсегда уничтожить миф.

Мне не нравилось, что улей лгал своим гражданам, заставляя их верить, что носачи, расхаживающие в своих масках, являются истинными телепатами, и используя подлог для предотвращения преступлений. Я считала этот обман неоправданным с моральной точки зрения, но именно сейчас четко осознала, что могло случиться, знай люди правду.

Ее знал Меркурий. Он устроил пожар, убивший восемь человек, включая его самого, но все могло обернуться гораздо хуже. Всем в отряде безопасности предстояло умереть. Смерть ждала Рофэна. И Лукаса.

Знал правду и Марс. Он убил Фран и попытался взорвать ядро энергоподачи. Не знаю, сколько людей могли умереть или получить ранение при взрыве, и сколько еще пострадали бы при авариях, вызванных падением электричества. Произошло бы множество бед сродни закрытию дверей ангара при подлете Воздушного-семь. Тогда были ранены Базз, Карим и Халли. После взрыва счетчик смертей мог вырасти до десятков тысяч.

Улей — это дом для ста миллионов человек, живущих в скученности и крайне чувствительных к нападению. Я испытывала этические сомнения в отношении мифа о носачах, а фигуры в серых масках стали моими главными детскими кошмарами, но система работала. бжгьщя И спасала жизни.

Я открыла глаза. Ударная группа собралась вокруг, и мы направились в самолетный ангар. Для телепата, подобного мне, который ощущает чужие эмоции, как свои собственные, жизнь всегда будет важнее этики, особенно жизнь тех, кого я люблю.

Глава 40

Через шесть дней состоялось голосование по перезапуску Оливии. В нем участвовали Мелизенда, несколько членов ее группы, командиры-тактики и все телепаты.

Мне очень не нравилась идея вмешательства в чужую память и личность, но я уже пережила вторжение Меркурия в свой разум. И могла себе представить, как страдает Оливия, в ум которой проникает все больше теней-захватчиков.

И я проголосовала за перезапуск. Ведь это казалось единственной надеждой для несчастных, измученных остатков Оливии. Лукас также высказался «за». Поскольку голосование было тайным, я не знала мнения других телепатов. Никто из них не обратился ко мне по этому поводу. Я же сочла, что еще слишком рано пытаться вновь связаться с Сапфир.

Большинство поддержало перезапуск, и его устроили тем же вечером. Все время процедуры мы с Лукасом провели, просматривая случайные записи в книгарне, но мне не удавалось сосредоточиться на сюжетах. Мой разум переполняли образы бессознательной Оливии на столе и экспертов, занятых сложным процессом распутывания восьми лет ее воспоминаний.

Предстояло убрать и хорошее, и плохое. Стереть моменты слез и смеха, отчаяния и надежды. Я поняла, что думаю лишь о том, как перезапуск повлияет на саму Оливию, а не на тех, кто ее любит.

Оливия теряла воспоминания обо всем, что предшествовало лотерее. О приобретенных тогда друзьях. Возможно, о том, кто заботился о ней так же, как Лукас — обо мне. О чем думали сегодня вечером все эти люди, зная, что всякое представление о них стирается из ее разума? Об этом стоило поразмыслить раньше, но изменило бы это мой выбор? Наверняка друзья Оливии и возможный возлюбленный предпочли бы то, что лучше для нее.

Наконец пришло сообщение, что процесс завершен. Оливию не будут трогать до естественного пробуждения. Со временем станут яснее два важных вопроса. Первое: кто проснется — прежняя Оливия, Юпитер или кто-то новый. И второе: как перезапуск повлияет на ее телепатические способности.

Мы с Лукасом легли, и я на удивление хорошо поспала, но, проснувшись, столкнулась с новым испытанием. В парке двадцатого уровня устраивали поминальную церемонию Фран. Я чувствовала, что должна пойти. Мне пришлось уволить Фран, и я не несла ответственности за решения, принятые ею после ухода, но именно из-за моих действий она встала на путь, приведший ее к смерти.

Лукас и Базз решили пойти со мной для поддержки. Базз после ранения еще пользовалась инвалидным креслом, и Форж сказал, что проводит ее и поможет, если понадобится. Николь и Меган тоже надумали присоединиться. Николь объявила, мол, обязана представлять команду связи, а Меган обошлась без объяснений.

Я ожидала, что Адика захочет отправить со мной по крайней мере четверых телохранителей. И поразилась, когда он сообщил, что идет сам и берет всю ударную группу. Я сочла такую защиту избыточной, но Адика, которого тревожили воспоминания о прошлом визите на двадцатый уровень, оставался непреклонен.

Поэтому на мемориальный участок парка мы прибыли большой группой. И обнаружили его совершенно пустым. На секунду я подумала, что мы перепутали место, но вряд ли Лукас или Николь могли ошибиться в такой ерунде. И потом, в центре травянистого круга стоял черный подиум, а на ближайших газонах росли белые цветы, так что это наверняка был мемориальный участок.

Через минуту появились два человека и встали в стороне. Одним из них оказался Ричар, друживший с Фран. Другим — Мика, координатор служб законопорядка, занимавшаяся пожаром в отделе безопасности. Я заметила, как Мика неловко положила ладонь на руку Ричара с нервным видом человека, не привыкшего демонстрировать эмоции. Ричар с изумлением взглянул на ее ладонь, но не отстранился.

Похоже, пожар в отделе безопасности сделал одно доброе дело, сведя вместе этих двоих. Мне подумалось, не надо ли подойти и поговорить с ними. Я никогда не бывала на поминальных церемониях и не знала, как нужно себя вести.

Едва я решила отложить разговор до конца мероприятия, как появилась женщина в белом наряде и поставила на специальную стойку перед подиумом большую чашу с серебряной крышкой 6943d1. Я беспокойно взглянула на нее — чаша, очевидно, содержала пепел Фран.

Женщина поднялась на подиум.

— Мы собрались здесь для поминальной службы в честь Фран 2489-1276993. Судя по записям, к нам не поступало просьб об особом характере данной церемонии. В качестве сотрудника сил законопорядка я могу утвердить подобную просьбу на месте при условии, что она не содержит знаков неуважения к улью. У кого-нибудь есть пожелания?