Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey" - Страница 7

— Собаке-то тесно тут будет. Может, пусть в сарае поспит, на сене? Я ей туда и костей снесу говяжьих, вот таких здоровенных, — предложил хозяин корчмы. - Вы, мазель, не обижайтесь, но больно она у вас страшная. Как бы беды не вышло, — и он многозначительно поглядел в сторону давешних вояк.

— В сарае так в сарае, — пожала плечами девушка, которая больше всего на свете хотела спать. Жженка сделала свое дело — притупила страхи, расслабила тело и разум.

И когда Ард задремал на сене, положив голову на лапы, а ведьмак уехал на поиски Гендрика, обещав вернуться до темноты, Эрика коснулась головой соломенной подушки и мгновенно уснула.

Ей снились серые, вылизанные морскими ветрами скалы; мелкая разноцветная галька и пенные волны, набегающие на пологий берег; рыбацкие хаты в затейливой резьбе, лодки под полосатыми парусами, крикливые чайки и крохотные крабы, шустро прячущиеся за камнями.

Прекрасный прохладный сон прервался от топота тяжелых сапог, душного запаха перегара и крепких рук, что подхватили ее и куда-то понесли. Эрика дернулась, попробовала закричать —, но рот оказался перевязан вонючей жирной тряпкой.

— Она это, точно тебе говорю, — хриплый голос раздался над самым ее ухом. — Видал прошлым летом во Вроницах.

— А ежели не она? — засомневался картавый бас.

— Голька, ты много в Велене стриженных девок встречал, ась? Она это. Барон нас озолотит, — ухмыльнулся хриплый, забрасывая связанную девушку поперек седла.

Дверь сарая едва не вылетела от страшного удара изнутри. Глухой, страшный лай донесся из-за нее, сменившись отчаянным скрежетом когтей по свежим доскам. Но щеколда была крепкой, новехонькой, выкованной в замке барона лучшим кузнецом-краснолюдом, которого знавали эти места.

========== 3. Кровавый Барон ==========

Ну чего, ты хочешь меня на хер послать?

Милости просим, сука, давай. Я тебя тогда тоже на хер пошлю.

Ну и чего? Обнимемся, вместе пойдем, да?

Филип Стенгер

— Олухи, — гремел и бушевал барон. — Остолопы, сука! Вы кого привели?

— Т-тамару, — Голька вжал голову в плечи и бросил перепуганный взгляд на своего молчаливого товарища. Тот, догадавшись наконец, что они обознались, спал с лица и начал медленно пятиться к выходу.

— Ты что, сука, думаешь, я родную дочь не узнаю? — взревел барон, отчего его широкое лицо приобрело свекольный оттенок.

Эрика справилась с веревками на руках — кметы затянули слабенько, больше для виду, — и стянула с лица жирную тряпку, смердевшую прогорклым маслом. Взгляд девушки ничего хорошего для горе-похитителей не предвещал. Бить их голыми руками Эрика не стала — во-первых, здоровые крепкие мужики и не почувствуют, во-вторых, себе же руки зашибить можно. Поэтому, пока барон отчитывал двух ослов, что привели ему совершенно незнакомую девицу вместо пропавшей дочери, Эрика схватила со стола тяжелый кованый подсвечник и прицельно метнула в лоб заводиле. Голька, узрев, как напарник пучит глаза и медленно оседает на пол, предпочел ретироваться так быстро, как это возможно.

— Хех, — крякнул барон, глядя попеременно то на незнакомую девицу, то на упавшего плашмя на пол кмета. — Сержант! Вынеси-ка эту погань на двор, да водой окати хорошенько.

Показавшийся в дверях крупный, некрасивый мужчина в железном нагруднике легко подхватил кмета под руки и выволок из кабинета.

— Филип Стенгер, к вашим услугам, милсдарыня, — вежливо поклонился барон.

Был он высок, широк в плечах и толст. Носил алого цвета стеганку поверх железного нагрудника, кожаный подшлемник, перевязь и широкий ремень с ножнами, в которых плотно сидел большой охотничий нож. Лицо его, обрамленное окладистой седеющей бородой, было скорее приятным, нежели наоборот.

— Эрика, — представилась незнакомка, потирая следы от веревки на запястьях. — Мне надо вернуться в корчму, из которой меня выкрали, как можно скорее. Поможете?

— Отчего ж не помочь? — развел руками барон. — Да только ночь на дворе. Ночью в Велене за околицу лучше не выходить. Подожди до утра, а там я тебе и коня дам, и пару солдат, чтобы больше ни одна падла не прицепилась. До рассвета пару часов осталось. Есть хочешь?

Эрика кивнула. Со вчерашнего дня, когда они с ведьмаком остановились на привал в подлеске, ее желудок пустовал. А теперь по приказу барона в кабинет внесли холодную буженину на блюде, белый хлеб, вино и высокие серебряные кубки. Девушка села на предложенный резной стул, огляделась.

Стены из нештукатуренного красного кирпича украшали картины в золоченых рамах, стойки с начищенным до блеска оружием и, сверкающая стеклянными глазами, клыкастая кабанья голова. Уютный очаг потрескивал дровами, в канделябрах горели свечи, за распахнутым окном шелестел ночной ветерок. Барон плеснул себе золотистого вина из пузатой бутылки, отпил и довольно причмокнул:

— Знаменитое Эст-Эст из Туссента. Жена моя, Анна, любила его…

— Благодарю, — Эрика сделала глоток. Вино и вправду было восхитительным. — Ваша дочь пропала? По пути сюда мои похитители переговаривались. Меня приняли за Тамару.

— Вы и правда похожи, — признал барон. — Цвет волос, прическа. Говорил я ей, не стригись как мальчишка, коса — девичья краса, но разве ж она меня слушала? — Стенгер покачал головой и разом погрустнел.

Эрика отрезала серебряным ножом кусок буженины, и принялась есть с аппетитом, попутно отщипывая куски хлебного мякиша.

В кабинет вошла тонконогая серая борзая и свернулась калачиком у очага. Девушка вздохнула, вспомнив оставшегося запертым в сарае Арда. Ехать одной ночью, не зная дороги, было сродни самоубийству в здешних местах, она и без барона это понимала. И очень надеялась, что корчмарю достанет ума выпустить пса, когда он заметит исчезновение его хозяйки. Ну, или когда вернется ведьмак.

***

Утром Филип Стенгер куда-то исчез, оставив задремавшую девушку в кабинете. Эрика выглянула в окно — утреннее солнце висело над горизонтом, роса блестела на разноцветных мальвах, ветерок с болот нес терпко пахнущую прохладу. Девушка потерла затекшую шею, отчего та хрустнула, как сухая ветка, отпила воды из графина и пошла к двери.

Дверь оказалась незаперта. На лавках сидели, тихо переговариваясь, стражники, больше походившие на бандитов с большой дороги.

— Куда собралась? — рявкнул усач, перегораживая девушке дорогу. — Барон на твой счет приказов не давал.

— Вот я сама у него и спрошу, — Эрика поначалу даже вздрогнула, но потом беззастенчиво отпихнула вояку в сторону и пошла к выходу. — Где он?

— В саду, — буркнул второй стражник.

Не успев разглядеть Вроницы вчера (поперек седла головой вниз изучать окрестности было как-то несподручно), сегодня, солнечным и прохладным утром, Эрика наверстала упущенное. Четырехугольные башни из красного кирпича, выщербленного ветрами, венчали надстройки из потемневшего дерева под соломенными крышами. Жизнь на подворье кипела. Вот служанка в чепце прошла с коромыслом, расплескивая колодезную воду; вот латник громко свистнул дворового пса, что погнался за облезлой полосатой кошкой; кмет в пожелтевшей от пота рубахе застучал молотком, чиня коновязь. Эрика пошла на голос барона, который было слыхать, наверное, в самом Новиграде.

— Вот в Вызиме были балы! Да! Танцевал я там пару раз с моею Анною. Эх, как мы там кружились!

Барон подхватил пожилую служанку, что мела двор, и закружил ее, хохочущую, в танце.

— Хватит! — перебил веселье хмурый нильфгаардец в форменном доспехе. — Поставки должны быть раз в неделю. Мне все равно, как ты это сделаешь.

— Вы не останетесь на чай? — Филипп Стенгер был явно чуть навеселе.

— У тебя и без того гостей хватит, — офицер красноречиво поглядел на Эрику, а потом, не менее выразительно, ей за спину, да так, что девушка невольно обернулась. И чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Позади стоял, скрестив на груди руки, ведьмак Геральт собственной персоной. Огромная лохматая собака в широком ошейнике с железными бляшками вынырнула из-за ведьмака, и подбежала к девушке, принявшись беспокойно ее обнюхивать и сдержанно вертеть пушистым хвостом.