Оазис (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 32

— Сильно не налегайте, — предупредил Канадец. — Нам еще ночь сидеть.

— Я видел озеро, — вспомнил тусклое зеркало в паре сотен метров отсюда. — Там хорошая вода?

— Дрянь, — ответил Бурито. — Сверху стекает со всяким мусором. Морфы пьют, им ничего не делается. Вода какой-то гадостью отдает.

— Ну и ладно, — легко успокоился я, закрывая глаза. Крики затихли. Или мы удачно избавились от конкурентов, или завтра Харри Пес приведет сюда всю банду. На холм они не полезут, там вояки с пулеметом так причешут — враз популяцию обнулят. Значит, ждать придется здесь. Прикидываю ситуацию. Утром нужно обязательно просмотреть несколько верхних этажей. По нижним уровням ловить нечего. Я уже по косвенным признакам понял, что никаких «минусовых» этажей здесь нет. Значит, нужно искать лаборатории, а они, обычно, всегда расположены на первых этажах.

— Интересно, Чарли приведет помощь? — Бурито тоже мается, проигрывает в голове варианты. — Воякам не помешало бы сюда сгонять на бронетранспортере.

— Для этого им нужно будет сделать крюк в десяток километров, — отозвался Канадец, закуривая сигарету. В помещении поплыл острый запах табака. — С плато, где у нас лагерь, только один путь: через Соленые Холмы, потом налево, вниз и вдоль Черной Заводи. А там неизвестно, как отреагируют сектанты.

— Почему вы их называете сектантами? — я на миг насторожился. Послышалось, или слух играет со мной злую шутку — но где-то посыпались камешки под осторожными шагами.

— Так сектанты и есть, — откликнулся Бурито, которого в наступающей темноте почти не было видно. Размытая фигура, слившаяся со стеной. — Они появились в Гранд-Могиле лет сорок назад, и стали проповедовать о грядущем повторном «судном дне». Только на этот раз он должен стать очищающим от скверны. Тот, кто присоединится к «плутонианам», тот и спасется от смерти. Там такая дрянь в мозги вбивалась… Их прогнали, проломив десятку проповедников башку железными арматурами. Они и ушли на Черную Заводь. Обосновались здесь. Вот почему такие злые на нас.

— Кто такие «плутониане»? — я удивился странному названию секты или общины, хрен их разберет.

— Ну…, — Бурито яростно почесал затылок. — Планета Плутон, говорят, есть такая. А он отвечает, типа, за подземный мир, за землетрясения и радиацию. Землю же трясло, верно? Вот потому и назвались так.

— Ясно, — снова прислушиваюсь к шороху умершего города. Нет, там явно кто-то бродит.

Проблема в том, что на поверхности еще сумерки, а здесь, в угрюмой мрачности котловины уже сгущается настоящая тьма. Она давит на нервы, заставляет мозг рисовать картины, от которых стынет кровь в жилах. Где-то здесь ходит чертов ягуар, а вскоре могут подтянуться другие обитатели развалин. Они здесь хозяева, а мы лишь любопытные букашки. Я знаю, как нужно перебороть этот страх. Лучше о нем совсем не думать. О чем угодно: о женщинах, выпивке, врагах, которым ты хочешь перегрызть глотку. Это самое лучшее, что отвлекает от созерцания мрачной картины подземелья и ожидания появления истинных его обитателей.

— Канадец, ты ничего не слышишь? — на всякий случай спросил я пахана, чтобы убедиться в своих галлюцинациях или начать действовать, пока нам кишки не выпустили.

— Тихо, — едва не по пояс высунулся из окна наш босс. — Слушай, русский, надо выкинуть жмура на улицу. Как-то не по себе мне с ним. Да и на кровь могут подтянуться всякие…

Кровь! Конечно же! Запах у морфов великолепный, кровь чуют за километр. Сюда точно топает ягуар! Подкрадывается потихоньку на своих мягких лапах, осторожно ступает по миллиметру, ощупывая каждый камешек, чтобы тот не загремел, не вспугнул жертву.

Сглатываю слюну и медленно высовываю голову из-за стены. Никак не привыкну к горящим глазам тварей, живущих в развалинах. Они почему-то светятся без всякой помощи внешних источников вроде луны или заходящего солнца. Вот и сейчас я наткнулся на взгляд темно-багровых глаз животного, стоящего в нескольких метрах от нашей комнаты. Едва уловимое зловоние из пасти достигает моего носа. Медленно поднимаю ствол револьвера на уровень зрачков. Башка у ягуара крепкая, никаким дробовиком или пистолетом не пробить, только разозлим. Перевожу ствол посредине глаз и медленно опускаю на несколько сантиметров, под нижнюю челюсть. Моя «Мамба» гарантированно пробьет животному грудную клетку, заставит его тормознуть во время атаки. Потом можно добить.

— Ты чего затих, русский? — зашевелился Бурито. — Спишь, что ли?

Как же ты не вовремя!

— Заткнись, — беззвучно шепчу я и нажимаю на курок. Потому что в этот самый момент багровые угольки рванули в нашу сторону.

Банг! Банг! И еще для верности пару выстрелов! Дикий злобный вой вперемешку со звуками выстрелов рикошетом отдается по нижнему этажу. Отчаянно заскребли когти по полу, тяжелая туша с воплем врезается в косяк несуществующей двери. Тварь распласталась передо мной, серьезно раненая. Я чувствую это по судорожным движениям мета-ягуара. Недолго думая, вталкиваю ствол «Мамбы» в ухо и нажимаю на скобу. Показалось, что из другого уха вылетели горящие искры пороха. Тяжело плеснулось на пол чем-то жидким. Ягуар на подломившихся лапах грохнулся в пыль и щебень пола, дернулся два раза и затих.

— Я же говорил, что с этими тварями можно бороться, — вот здесь меня начало колотить основательно. Опоздай еще на секунду — нас смела бы убийственная машина, не посмотрев, что находится в меньшинстве.

— А-аа…, — Бурито только сейчас ожил. — Твою же гребаную маму! Ты же ягуара завалил!

Канадец с трудом отлип от стены. Зажег спичку и внимательно посмотрел на распростертого морфа. Руки его нешуточно дрожали. Чиркнул еще одну, после чего сказал:

— Надо валить из этой комнаты. Крови много. Если морфы сюда сунутся — не отобьемся.

— Да я и не собираюсь в этом дерьме сидеть! — Бурито с готовностью вскочил. — Чего расселся, Археолог? Валим!

— Куда ты без света собрался идти? — я лихорадочно распотрошил коробку с патронами и перезарядил барабан. — Нужен факел. Предлагаю подняться на верхний уровень. Где-то здесь должны быть целые лестничные пролеты. Но со спичками мы много не разглядим.

— Бурито, оторви у жмура кусок ткани с рубахи или куртки, — приказал Канадец. — Попробуем поджечь. Вонять будет, конечно, но это лучше, чем ничего.

Я промолчал. Без света нам не подняться наверх, но запах жженного тряпья лучше всего привлечет хозяев здешних мест. Чадящий и вонючий кусок оторванной от рубахи, скудно освещал мрачные коробки коридоров; за каждым углом чудились затаившиеся морфы. Приходилось сдерживаться, чтобы не разрядить барабан револьвера в густую темень, плотной стеной стоящую перед нами.

Бурито, обмирая на каждом шагу, с вытянутой рукой продвигался под нашей защитой, тщательно освещая каждый закоулок. Наконец, нам повезло. Коридор в очередной раз вильнул вправо и расширился до уровня большого холла, сильно пострадавшего от обрушившихся верхних перекрытий. Нас больше всего волновало состояние лестницы, ведущей наверх. Пролет шириной метра четыре в некоторых местах просел, но по первому впечатлению, был прочен, чтобы выдержать вес трех взрослых мужиков.

Мы с Канадцем с облегчением переглянулись.

Часть первая. Глава 11

Глава одиннадцатая

Преодоление жутких лестничных маршей, чудом удерживающихся на тонких бетонных перемычках и арматуре, закончилось на третьем этаже. Дальше просто не было сил лезть. Руки ныли от напряжения, плечи выворачивало в суставах — приходилось иногда подтягиваться и карабкаться по-обезьяньи через перекрученные металлически перила. Грязные и потные, но довольные тем, что за нами ночью никто — надежда была очень сильной — не полезет. От морфов можно отстреляться. Но я до сих пор не видел, кто здесь хозяйничает. На этой поляне, по сути, делать нечего. Белковая пища сейчас прячется в Черной Заводи и на плато. За кем здесь охотиться? Но хозяин должен быть обязательно. Закон заполняемости пустоты всегда срабатывает неукоснительно и с пугающей точностью.