Оазис (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 27

— Правда, — неожиданно подтвердил монах, не оборачиваясь. — Я даже сейчас вижу, какое у тебя лицо глупое. Надо же такое ляпнуть!

— Да я просто решил проверить, — смутился я, почесывая переносицу. — Никогда не сталкивался с магами вплотную. Первый раз твои возможности увидел только в поселке, где мы ночевали.

— Ты смело вел себя, Алекс, — по голосу чувствую, что Симон улыбается. — Есть у меня дар — людей чувствовать. Неужели еще не догадался, зачем ты мне нужен в поисковую команду?

— Слишком мягко стелешь, — пробормотал я, протискиваясь в проход между грузовиком и автобусом.

— Я в тебя верю, — брат Симон хлопнул меня по плечу и неожиданно с кошачьей грацией взлетел вверх, ухватился за край борта и неуловимым движением перекинул тело в кузов грузовика. И помахал оттуда рукой.

Кто-то видел меня с отвалившейся челюстью? Нет? Тогда пойду спать, а то в автобусе все лучшие места уже заняли.

— Видишь тот шпиль с обломками букв? — мой палец прочертил горизонтальную линию и уперся в предполагаемый медцентр. — Какой сектор?

— Так, подожди. Ага, вижу, — Канадец оторвал руку ото лба, прикрывавшую глаза от утреннего солнца. — «В». Точно. Только до него придется целый день прорываться. Не успеем. В четыре часа колонна должна выдвинуться к Гранд-Могиле.

— Хотя бы разведаем путь, поставим вешки, — предложил я. — И будем целенаправленно бить в одну точку. Все, что там есть (а я надеюсь на это) полностью окупит наши бесцельные блуждания. Надо только Артишоку наметки дать. Пусть тоже этот сектор окучивает.

— Неразумно, — отрицательно мотнул головой Канадец и сделал рукой круговое движение. — Каждый сам за себя. Мы не делим артефакты на всю банду. Все, что нашли мы, идет в зачет только нам.

— Черт, не знал.

— Ладно, проехали. Ты и не мог всего знать. Привык на свободе к одиночеству, одичал…

— Я привык к взаимопомощи, когда она необходима.

— Здесь не так, — отрезал Канадец и с хрустом зашагал по выжженной солнцем траве.

Сегодня мы шли вдевятером. Наш босс предпочел оставить пятерку парней на подхвате, не усиливая нашу группу. Останки погибшего Фингала мы все равно не найдем. Зверье уже растащило бедолагу по кусочкам и обглодало косточки. Увы, такова судьба копателей. Большинство превращаются в костяки, напоминая будущим поколениям искателей удачи о бренности жизни.

Внизу ориентироваться было сложнее, потому что сразу исчезала самая видная привязка: накрененный шпиль башни и проржавевшие буквы с логотипом компании. Отсюда, снизу, ничего такого видно не было. Парни особо не парились. Они точно знали, что указанное мною место находится в секторе «В». Как распределялись эти чертовы сектора — я не понимал. Существовала некая система, помогавшая копателям ориентироваться под землей.

Я всегда работал по другой схеме. Сначала внимательно осматривал место будущих раскопов, намечал ориентиры, проводил невидимые глазу линии и мысленно разбивал на квадраты. В этом мне помогал компас, обычный дешевенький компас, которые продавались в любом магазине и лавке. Он существенно облегчал поиски и не давал заблудиться в развалинах. Приходилось частенько менять вектор направления, убегать от тварей, прятаться в немыслимых норах, порой по трое-четверо суток сидеть в укрытии. Немудрено, что можно было потерять точку привязки.

Здесь же работали на «авось». Компас как вспомогательный инструмент отсутствовал. Оставалось только надеяться на умение парней точно выводить на цель. Этим умельцем оказался Чарли. Помощник Канадца взял с собой Муравья и Абу, которым отдали оба дробовика, и отчаянная троица зашагала по освещенной тропинке между глыбами бетона и оплывшей земли.

— Мы каждый раз здесь дозор вперед пускаем, — пояснил Канадец на мой молчаливый вопрос. — Дорога очищена метров на триста. Это же самый популярный сектор, в котором мы работаем чаще всего. Всю живность выкурили отсюда, но иногда они возвращаются. Чтобы не попасть в западню — шумим.

И действительно, в подтверждении его слов впереди раздался выстрел из дробовика. Через короткий промежуток времени — еще один.

— Пошли, черти! — приказал Канадец. — Археолога прикрывайте.

Рядом со мной тут же нарисовался Бурито, а слева встал Бабуин, в чьих руках огромный револьвер выглядел игрушкой.

— Я сам за себя могу постоять, — воспротивился такому навязчивому сервису.

— Мне будет спокойнее, — Канадец как-то слишком внимательно посмотрел на меня, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Если что-то у него в голове и вертелось — он хорошо маскировался.

Плохо, что часов нет. Можно было бы отсечки ставить по пройденному пути. Я так всегда делал. Точного ориентира не получится, но ощущения прочной привязки и своего нахождения в пространстве сразу повышает настроение.

Тем временем дозорная группа пальнула еще пару раз и затихла. Вихляющая между завалами тропка неожиданно раздалась вширь, открыв перед нами панораму относительного порядка. Видимо, здесь еще раньше поработали каторжане, расчистив нитку улицы. Да и разрушений не так много. Напрягает лишь нависающий над головами многоэтажный дом, верхушка которого снесена мощными толчками, а остальная часть щерится остатками металлоконструкций, уже проржавевших и ждущих малейшего движения почвы, чтобы рухнуть вниз и похоронить любопытных двуногих букашек.

Совсем некстати вспомнилось, что за все годы после «судного дня» земля тряслась всего несколько раз, и через сотню лет сейсмическая активность резко утихла. Странная ситуация не раз обсуждалась учеными на страницах газет и журналов. Но никто не пришел к единому мнению, почему природа взяла большую передышку.

— Не эта вышка нам нужна? — гортанно спросил Абу, тыкая стволом дробовика в здание с покосившимся логотипом и буквами.

Я прищурился. Солнце хорошо освещало провал. Башня медцентра находилась правее от тропы, и до нее, примерно, с полчаса ходу. Подкинул на плече скрученный моток веревки, уже начавший давить, и кивнул.

— Та самая. К ней есть подходы?

— Нет, — Канадец снова развернул свою карту. Вот интересно, никому же не дает в руки. Смотреть разрешает, а чтобы передать ее, скажем, Губастому Джоку — ни-ни! И при охранниках и вояках даже ни разу не заглянул в нее. Личная? Или побег через провал готовит? — Через сто метров упремся в завалы. Пробиваться через них неперспективно, много времени угробим. Но ведь нам надо туда?

— Конечно, если хочешь профит взять, — я усмехнулся.

— Тогда полезем через верх, — спокойно ответил пахан. — Переквалифицируемся в альпинистов. Веревки есть у каждого.

Смотрю на парней. Многим не нравится такая идея. А артефакты находить — это не картошку на огороде копать. Там меньше потеешь, да за жизнь не беспокоишься. Со спины тварь не подойдет и не скушает.

Когда подошли к очередному завалу, созданному из сложенных друг на друга бетонных плит, я оценил возможность взять мрачную громадину посредством веревок. Высоковато. Метров тридцать по неустойчивой осыпи, с постоянным ожиданием обвала, под которым тебя и похоронит.

— Кто первым? — сплюнул в сторону Чарли. — Я не полезу. Тяжелый.

— Жрать поменьше надо, — откликнулся Бурито. — Кто вчера добавки просил?

— Разве это еда? — охотно вступил в перепалку Чарли. Не хотят парни лезть на гребень, тянут время. — Да за такую похлебку котелком по башке повару настучать нужно!

— Заткнулись! — прошипел Канадец, тщательно глядя в листок с нарисованным планом секторов. — Обходить завал, значит, терять время. Полезем через гору. Бурито, Абу — вы самые легкие из нас. Нужно найти оптимальный маршрут.

Сказано это было таким тоном, что возражать никто не стал. Канадец имел здесь авторитет, но я не мог до сих пор понять, за счет каких дел. Кем он был в прошлом? За какие делишки посадили не в самую лучшую тюрьму?

Пока я размышлял на отвлеченные темы, Бурито начал восхождение. Абу, чуть подождав, полез следом, но чуть левее, где путь казался легче. Там плиты лежали таким образом, что образовывали каскадный козырек. Можно было подтягиваться, залезать на одну за другой, и в этом таилась опасность. Такие «карточные» складки могли мгновенно обрушиться из-за своей неустойчивости.