Феникс (ЛП) - Рейн Энтони - Страница 22

Но и Феникс ничего не говорит, и когда я поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза, кажется, будто я могу исчезнуть в их глубине. Феникс скользит губами по моей левой щеке, и я вздрагиваю. Прямо здесь есть кровать, и я не знаю, что делать, если, в конце концов, мы с Фениксом в ней окажемся.

Он наклоняется ко мне и прижимает к стене рядом с дверью. Я не могу смотреть на него, потому что в противном случае, думаю, я могу потерять контроль над мышцами ног. Опускаю голову и кладу ее на его плечо, меня всю трясет. Феникс замечает это и сжимает своими руками мои.

— Ты в порядке? — неуверенно спрашивает он.

— Да, пустяки, — я пытаюсь оттолкнуться, но он прижимает меня ближе.

— Ева, у тебя руки дрожат, — Меня накрывает его нежный голос.

— Я… — я замолкаю и сглатываю. — Я в порядке.

Он смотрит на меня, как на маленького испуганного ягненка.

— Что мы за пара, а? — нежно улыбается он. Потом выражение его лица темнеет. — Теперь, зная мою историю, ты боишься меня?

— Ох, нет, конечно, нет. Просто иногда я становлюсь тревожной. Это проблема, но я справляюсь как могу.

— Знаю. Ты так прекрасна.

— Тебе не нужно это говорить.

— Но это правда.

Я чувствую, как мои руки медленно расслабляются в его руках, а сердце бьется менее беспорядочно. Когда Феникс понимает, что я перестала дрожать, то опускает руки на мою талию.

Он глубоко вдыхает, как будто вбирает мой запах, а потом нежно, словно прикосновение лепестка, он прижимается своими мягкими губами к моим. Чувствую, как в животе разливается тепло. Щетина Феникса, контрастируя с его губами, царапает меня. Так мужественно.

Мое тело отвечает на этот поцелуй, прижимаясь к нему ближе, и Феникс продолжает целовать меня медленно, неспешно. Его ладонь поглаживает меня по бедру, а я обхватываю руками шею Феникса, играя пальцами с волосами. Феникс и не пытается отстраниться, когда я касаюсь его, и мое сердце поет. Я так боюсь сделать что-нибудь неправильно, коснуться его не так. Его дыхание становится хриплым, Феникс перестает целовать меня.

— Наверно, нам следует спуститься, — предлагаю я.

Я не хочу останавливаться, но не знаю, что случится, если мы продолжим. Нет, зачеркните. Я знаю, что случится, и это меня пугает.

— Ты так хороша на вкус, — рычит он, и мои щеки краснеют. — Я думал о тебе и многих грязных вещах на этой неделе, Ева, пока ты сидела в моем магазине и даже не подозревала о том, что происходит в моей голове.

Моя грудь трепещет, и я в смущении отвожу взгляд. Он наклоняется и снова меня целует, на этот раз с большей силой. Я чувствую, как он касается меня, когда его рука скользит под кардиган, а потом и под рубашку к коже моей спины. Я вся дрожу. Кончики его пальцев поглаживают линию позвоночника, и я тихо вздыхаю, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Сердце скачет, когда он расстегивает бюстгальтер, и я снова начинаю нервничать.

— Остановимся? — я тяжело дышу, мне не хватает воздуха.

— Я не хочу, — выдыхает он, касаясь моей груди сбоку. — Ты такая мягкая, — на этот раз тяжелее выдыхает он.

Я сдавленно всхлипываю.

Он прекращает целовать меня и пристально смотрит.

— Я хочу тебя, — выдыхает он. — Если ты позволишь мне вести.

Думаю, Феникс видит неуверенность в моих глазах, потому что он немного отстраняется.

Его глаза всматриваются в мои, будто что-то выискивают в их зеленых глубинах. Феникс убирает прядь волос с моего лба.

— Мы не должны делать это, если ты не готова, дорогая.

Я с облегчением выдыхаю и расслабляюсь.

Он поглаживает мои волосы и прижимает к себе.

— Это было… совершенно, — эмоционально говорит он.

Несколько секунд спустя он берет меня за руку и ведет на первый этаж.

Глава 14

— Есть хочешь? — спрашивает он, когда мы входим на кухню и я сажусь на стул.

— Слона бы съела, — застенчиво отвечаю я.

Феникс оборачивается и смотрит на меня. Я ерзаю под его взглядом, потому что он все никак не перестанет смотреть.

— Я приготовлю барашка. Тебе нравится баранина?

— Ага. Я могу посмотреть, как ты готовишь?

— Конечно.

Он перемещается по кухне, собирая все необходимое, чтобы начать готовить. Открывает холодильник и достает ингредиенты. Выходит, Феникс превосходный повар, куда лучше меня. Он делает медальоны из баранины с тимьяном, винным соусом и овощным соте.

Я смотрю, как он сервирует стол ножами, вилками и салфетками. Предложенная еда, наверно, самая вкусная из всего что я пробовала. А может, она просто кажется вкуснее из-за моей похоти к шеф-повару. Впервые попробовав ягненка, такого сочного и мягкого, я вздыхаю.

Феникс наблюдает за мной и ерзает на своем месте по другую сторону стола.

— Почему ты на меня так смотришь? — стыдливо спрашиваю я.

— Причин нет, — загадочно ответил он.

— Ну ладно.

— У тебя, наверно, самые невероятные глаза из всех, что я видел.

— Думаю, они немножко странные.

— Не странные, — говорит Феникс. — Они зеленые, как нефрит.

Я пожимаю плечами и продолжаю есть. Замечаю, что его взгляд снова задерживается на мне, и из-за этого напрягаюсь.

После минуты или двух молчания Феникс говорит:

— Ева, могу я кое о чем спросить?

— Конечно.

— Где сейчас твой брат?

— Все еще в Уэльсе, — отвечаю я, нахмурившись. Почему он спрашивает о Максвелле?

— Он знает, где ты?

— Нет. После смерти Гарриет я уладила ее дела и уехала в течение двух недель. За год до ее смерти я переехала из дома своей семьи к ней. — Я болезненно сглатываю, пытаясь не думать о травматическом опыте, который дал мне толчок окончательно оторваться от семьи. — После этого я общалась с семьей не так уж и много, хоть моя мать постоянно пыталась связаться со мной под видом родительской заботы. Но я знала, что это все неправда. Она подозревала, что у Гарриет было много денег, и хотела их заполучить. Гарриет была старой, у нее была болезнь сердца, и ей приходилось принимать множество лекарств. Мама, вероятно, подозревала, что Гарриет оставила все мне, и хотела быть рядом, когда появится такой неожиданный доход.

— А она оставила все тебе?

— Да, — шепчу я. — Мне этого не хотелось. Я бы отдала каждый пенни, чтобы вернуть своего друга. В завещании говорится, будто она хотела, чтобы я переехала куда-нибудь и стала учителем, и я так и сделала. Она упоминала этот город. Она привыкла ездить сюда на летние каникулы, будучи еще маленькой девочкой. Я все еще помню ее истории об этом, поэтому решила переехать именно сюда. Это место казалось мне таким живописным, таки умиротворенным. Я бы хотела жить в таком месте. Там, где чувствовала бы себя как дома.

Феникс затихает с выражением задумчивости на лице.

— Как думаешь, твоя семья попробует тебя найти?

— Не знаю. Может быть. Они знают, что Гарриет оставила мне кучу денег, потому что Максвелл отследил офис ее адвоката и подкупил секретаря, чтобы тот сообщил ему детали ее завещания.

Я смотрю через стол и вижу, как он сжимает кулаки.

— Однажды он пришел ко мне с угрозами, — хрипло продолжаю я, вспоминая. — Сказал, что, если я не дам ему пятьдесят тысяч, он убьет меня и похоронит в неглубокой могиле. Я сказала ему, что утром пойду в банк, и он ушел. Подумал, будто я так испугалась, что даже и не подумаю о побеге. Он ошибся. Вместо того чтобы пойти в банк, я упаковала остатки своих вещей и исчезла. Представляю, как он дымился, когда обнаружил мой побег.

— Не сомневаюсь, — выдыхает Феникс. — Ты такая храбрая, Ева. Твой брат - тот тип мужчин, против которого я бы с радостью выступил на ринге.

Я невесело смеюсь.

— Максвелл борется лишь с теми, кто его слабей. Против тебя у него нет шансов.

— Нет, — мрачно говорит он. — Никаких шансов.

Мы доедаем молча, мрачное настроение пронизывает комнату. Когда мы заканчиваем, Феникс ведет меня в гостиную. Он включает телевизор и переключает на программу о диких животных - о лемурах. Мне очень нравятся их большие выпяченные глаза. Из-за них я улыбаюсь и забываю все плохое, что мне вспомнилось за нашим разговором. Феникс садится рядом со мной достаточно близко, чтобы его бедро касалось моего, и обнимает меня за плечи.