Король (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 47

Кингсли прошептал «да».

- Ты позволишь мне быть внутри тебя. - Это был не вопрос. И тем не менее он прошептал свое согласие.

Она встала с кровати и достала свою портупею, а он перекатился на живот. С тех пор, как он вернулся из госпиталя, он никому не позволял быть внутри него. Осознание того, что его изнасиловали таким способом, пока он был без сознания, заставляло его бояться допускать кого-либо, чтобы он не вспомнил то, что хотел забыть. Но Госпожа Фелиция причиняла такую боль, которую он хотел, и сегодня он ни в чем не мог ей отказать.

Она хорошо его подготовила, и он не почувствовал ничего, кроме удовольствия, когда она вошла в него. Он закрыл глаза и получал не только фаллос, которым она проникала, но и утешение ее прикосновений, а также слова, которые она нашептывала его сердцу.

Красивый... шептала она ему на ухо. Храбрый... мужественный... сильный… могущественный... и сотню других слов, стягивающих его раны.

Длинный список удерживал его с ней. Он не возвращался в прошлое, не покидал ее или постель. И когда он вскоре кончил, они оба были приятно удивлены. Она даже засмеялась, и поцеловала его в щеку, и назвала его своей новой любимой шлюшкой.

Он попросил ее остаться на ночь, и она согласилась. Кингсли поклонялся ее телу всю ночь напролет, трахая ее на спине, на боку и в душе. Он дарил ей оргазм за оргазмом руками, ртом, членом и игрушками, которые хранил под кроватью. Он подчинялся каждому ее приказу, исполнял каждую прихоть и гордился тем, с какой готовностью ее тело отвечало ему.

После того, как они вымотали друг друга играми и сексом, Фелиция втерла теплое масло в каждый дюйм его тела. Он уже много лет не чувствовал себя таким насыщенным. Не после Сорена.

- Вы - мастерский садист, - удовлетворенно выдохнул Кингсли.

- Merci beaucoup, - ответила она, с притворным французским акцентом. Кингсли усмехнулся.

- Вы вышли на пенсию только чтобы трахнуть меня?

- Трахнуть тебя... и трахнуть его, выйдя на пенсию, чтобы работать в твоем клубе.

- Его? Или его? - Кингсли сразу понял, кто «он» - миллиардер, чей развод заключил Госпожу Фелицию в тюрьму на два месяца. - Он ревнивый тип?

- Очень. И ему ненавистна идея о том, что я с кем-то еще, хотя я больше не хочу его видеть. Но знаешь, что говорят: «фурия в аду ничто в сравнении с брошенной женщиной». - Она легонько провела пальцем по рубцам, которые оставила на его груди. - Как видишь.

- Самка всегда смертоноснее самца.

- Всегда? - спросила Фелиция.

Кингсли сел на кровати, озарение ударило его как стек Фелиции по спине.

- Всегда, - повторил он. Он повернулся и поцеловал ее. - Я должен идти. С вашего позволения, Maîtresse.

- Скажи, куда собираешься, и я подумаю.

- Кое-кто угрожал мне, и я знаю, кто.

- Ты собираешься уничтожить его?

- Ее, - ответил Кингсли.

Госпожа Фелиция улыбнулась.

- Ты придешь ко мне сегодня вечером?

- Я буду у вас, в вас и на вас, если прикажете.

- Разрешение получено.

Кингсли выбрался из постели и оделся.

Пятью минутами позже он выходил через главную дверь своего дома.

Двадцатью минутами позже он стоял перед другой дверью. Он постучал и принялся ждать.

Фиби Диксон открыла дверь. Увидев его, она попыталась захлопнуть ее перед его носом. Кингсли остановил дверь рукой.

Кингсли улыбнулся ей, и она испуганно отступила на шаг.

- Нам нужно поговорить.

Глава 24

- Мне нечего тебе сказать. - Фиби впилась в него взглядом, когда он вошел в дом и закрыл за собой дверь. - Если понадобится, я вызову полицию.

- И что именно ты им скажешь?

- Что ты вломился в мой дом.

- Звони. Я расскажу, где ты прячешь все свои наркотики от мужа.

- Ублюдок, чего ты хочешь?

- Хочу знать, почему ты угрожаешь мне этой пленкой?

- Какой пленкой? О чем ты говоришь? - спросила она, дрожь в ее голосе выдала ее вину.

- Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Я знаю, что это ты. Мне не нужно признание. Только хочу знать, почему.

- Я должна сказать тебе, почему? Ты не знаешь?

- Хотел бы я сказать, что знаю. В последнюю нашу встречу я дал тебе именно то, что ты хотела.

- А потом ты бросил меня, не сказав ни слова, - ответила она. - Ни единого гребаного слова.

- Так вот как ты меня наказываешь? Угрожая мне и моим друзьям?

- Я не посылала кассету. Я просто... дала ее кое-кому.

- Кому?

- Не знаю.

Кингсли шумно выдохнул.

- Фиби, я очень занятой человек. Мы можем весь день играть в кошки-мышки или же пропустить ту часть, где ты прикидываешься тупой и перейти к той, где ты говоришь мне правду, чтобы мы оба продолжили жить своими жизнями.

Фиби скрестила руки на груди.

- В эту игру могут играть двое, - напомнил он ей. – Может, мне отправить кое-какую запись знакомому журналисту? Запись того, как твой муж берет взятку?

Она вздернула подбородок, но продолжала молчать.

- Я также могу рассказать своему другу из полиции, у кого ты покупаешь наркотики, и тогда тебе придется искать нового поставщика.

- Я не знаю его имени, - наконец ответила она. - Он пришел к Роберту и спросил о тебе. Я подслушала их разговор. Роберт выгнал его, но мужчина оставил свой номер телефона.

- И ты позвонила ему?

- Ты заставил свою гребаную секретаршу позвонить и отшить меня. Секретаршу. Ты что, не мог сам снять трубку и позвонить?

- Это твоя месть за то, что я не позвонил? Страшно представить, что ты сделаешь, если кто-то действительно заденет твои несчастные чувства.

- Я не разговариваю с секретаршами.

- А следовало бы. Они одни из самых лучших людей. А теперь рассказывай все о том мужчине, который хотел получить информацию обо мне.

- Я же сказала, что не знаю его имени.

- На кого он работает?

- Это мне тоже неизвестно. Он только сказал, что ты раздражаешь его работодателя.

- На кого он работает?

- Я не знаю.

- Ты должна хоть что-то знать.

Она покачала головой и поднесла руки к вискам.

- Он сказал... Я не знаю. Что-то о здании. «Все это дерьмо из-за сраного здания» - его слова.

- Видишь? Это было не так уж и сложно. - Кингсли выгнул брови и поддел пальцем ее подбородок.

Фиби скрестила руки на груди и сердито посмотрела на него.

- Я не знаю кого ты выбесил, но они разговаривают со всеми, кого ты знаешь. Кто-то сломается.

- Кто-то уже это сделал, - ответил он с холодной улыбкой. - А теперь ты будешь хорошей девочкой и перестанешь доставлять мне неприятности?

- Мне не понравилось разговаривать с твоей секретаршей.

- Прими мои искренние извинения. Этого больше не повторится.

- Хорошо. Спасибо. - Она подошла к нему и положила руки ему на грудь. - Итак... если я прощаю тебя, а ты прощаешь меня, может быть, мы сможем окончательно помириться в моей спальне?

Он нежно взял ее за запястья и поцеловал тыльную сторону каждой руки.

- Я скорее сяду в тюрьму в обвинении сексуального насилия, чем проведу еще одну секунду в твоем обществе.

Фиби дала ему пощечину.

Кингсли рассмеялся.

- Если бы я знал, что у тебя есть эта сторона... - ответил он. - Нет, я все равно больше не хочу тебя трахать.

Он развернулся, вышел из ее дома и пошел пешком к своему. Ему нужна была Сэм и сейчас же. Возможно, Фиби и кричала, что одержала над ним какую-то победу, но Кингсли смотрел на это иначе.

Если Фуллер напустил кого-то на Кингсли, знал, кто его друзья, знал, с кем у него есть связи, знал, с кем он трахается... это означало, что они напали на след. Кингсли напугал Фуллера, а Фуллер отбивался. Они с Сэм должны приступить к работе прямо сейчас, копая как можно глубже. Один из них - либо он, либо Сэм - приблизился к истине. Сейчас не время отступать. Они вдвоем противостояли Фуллеру и его огромной армии христианских фундаменталистов. Ему нравилось это неравенство.