Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Райз Тиффани - Король (ЛП) Король (ЛП)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Король (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

Кингсли развернул записку, все еще теплую от тела Блейз, и прочел.

Сегодня в девять. Фиби.

Кингсли напрягся, когда прочел слова, мгновение обдумывая, как ему выйти из ситуации. Но нет... Фиби не из тех женщин, которым можно отказать.

- Я должен идти, - сообщил Кингсли Блейз и Сорену. - Я ненадолго, час или около того. Ты составишь компанию моему гостю? - спросил он Блейз.

- С радостью. - Ее улыбка на миллион засияла еще ярче. Он ощущал, как между ее ног становится жарко, из-за того, что девушка сидела на его коленях.

- Хорошо. У вас двоих так много общего, так много тем для разговора. Блейз, расскажи Сорену, чем ты занимаешься.

- Я управляю некоммерческой организацией, - ответила она, нависая над столом и опираясь подбородком на ладонь. Поза позволяла всем в комнате получить более четкое представление о ее богатом декольте.

- Некоммерческой организацией? - Сорен продолжил тасовать карты, не отводя взгляда от Блейз.

- Расскажи ему, чем занимаешься. - Кингсли ущипнул ее за бедро, и девушка задрожала от удовольствия. - Наша Блейз très[3] альтруистична.

- Это называется «Гордость шлюхи». Мы рассказываем людям о женской сексуальной свободе, в частности об участии женщин в БДСМ-деятельности. Некоторые люди любят рассказывать нам, что наслаждаться поркой – это не по-феминистически. А я утверждаю, что феминизм - это не указывать женщинам, что она может делать, а что нет. Но хватит обо мне. Чем занимаетесь вы?

- Я католический священник.

Блейз замолчала. Она пялилась на Сорена, широко разинув накрашенный красной помадой рот. И затем она рассмеялась, мягким гортанным смехом.

- Вы ужасны, - ответила она. - На секунду я поверила.

Сорен подмигнул Кингсли. Кинг и не догадывался о существовании у Сорена этой черты– ответственной за флирт. Еще в школьные годы Сорена боялись и завидовали все остальные мальчики, и Сорен почти ни с кем не разговаривал, кроме других священников. Кингсли понял, что, кроме его сестры, он никогда не видел Сорена рядом с красивой женщиной. Интересно. В конце концов, друг был человеком. Хоть и священником.

- Я должен идти. Вы двое общайтесь, становитесь друзьями. Блейз, peut-être[4], отведи моего друга наверх и покажи ему, как БДСМ выглядит в действии. Уверен, он найдет это увлекательным.

- Уверен, так и будет, - согласился Сорен. - С нами все будет хорошо, Кингсли. Приятного вечера.

Кингсли похлопал по упругой попке Блейз, и девушка поднялась, чтобы выпустить его. На пути из столовой он услышал, как Блейз спросила у Сорена:

- Так чем вы на самом деле занимаетесь?

- Ты не поверишь, если я расскажу, - ответил Сорен.

Кингсли усмехнулся и поднялся наверх. Ему нужно взять несколько вещей. Вот оно. Думай о том, что нужно взять, а не о том, что нужно сделать. Это просто работа. В своей жизни он выполнял множество работ. Он получал файл, задание, билет на самолет, цель. По сравнению с прошлым, это была детская игра.

Вытащив ключи из кармана джинсов, он открыл запертую коробку в шкафу и достал Walther P88. Он достал обойму и оттянул затвор, проверяя отсутствие пуль в патроннике. Он вернул обойму на место, засунул пистолет в кобуру на джинсах и надел кожаную куртку.

Кингсли вышел из дома и не поймал ни такси, ни машину. Пешком он добрался до квартиры за двадцать минут, позвонил в дверной звонок, и экономка впустила его без вопросов. Слова были лишними. Взгляд отвращения и презрения все говорил. К черту ее. Кингсли был здесь не для того, чтобы осчастливить экономку.

Он поднялся по лестнице, и Фиби Диксон как раз вышла в коридор в длинном шелковом халате. Ее влажные волосы были укутаны в полотенце, и она шла к спальне в конце длинного коридора. Она не обернулась и не говорила. Она не видела его.

Хорошо.

Кингсли быстро и бесшумно выдохнул и вытащил пистолет. Осторожно ступая по скрипучему полу, он следовал за ней по коридору. Когда она потянулась к дверной ручке, он приставил пистолет к центру ее спины.

- Не кричи, - приказал он и накрыл ее рот ладонью. - Если хочешь жить.

Глава 8

Все тело Фиби застыло, словно труп. Она всхлипнула, но не закричала.

- Открывай дверь. Живо.

Она повиновалась, и он толкнул ее внутрь, толкнул так сильно, что женщина упала на пол, ее халат распахнулся, выставляя напоказ обнаженное тело.

Кингсли схватил ее за руку и вновь бросил на пол.

- Нет... - умоляла она, ее голос дрогнул под натиском слез. - У меня есть дети.

- И ты предлагаешь мне их? - спросил он, срывая халат с ее тела, и заставляя ее встать на ноги.

- Пожалуйста, не убивайте меня. Мой муж адвокат. У него есть деньги...

- Продолжай умолять. Все равно не поможет, - сказал Кинг и нагнул ее над кроватью, пнув по лодыжкам, пока она не развела дрожащие ноги. Он прижал дуло пистолета к ее горлу. - Но мне нравится, как ты это делаешь.

Отложив пистолет в сторону, он расстегнул ширинку и вонзился в нее. Ее тело крепко сжимало его с каждым толчком. Невзирая на ее мольбы и протесты, чем сильнее он вколачивался, чем жестче работал, тем влажнее она становилась. Но он не мог кончить, пока нет. Хоть и хотел покончить с этим как можно скорее. Секс с Фиби был деловым, не для удовольствия, а Кинг ненавидел работать.

Она стонала под ним, кричала из-за грубого вторжения, Кингсли закрыл глаза и исчез в другом месте, в другом времени. Элегантная и дорого обставленная спальня, в которой он находился, исчезла и растворилась. Темно-зеленые стены и репродукции современного искусства поблекли, и необработанное дерево заняло их место. Королевская кровать, застеленная шелковыми простынями и подушками, исчезла, и теперь возле камина стояла небольшая раскладушка. И на ней лежал Кингсли, на боку, лицом к камину.

- Под ухом на шее у тебя синяк, - сказал Сорен, прикасаясь к чувствительному месту пальцем. - Он будет над воротником.

- Если кто-то что-то скажет, я отвечу, что меня ударило веткой.

Сорен мягко рассмеялся и поцеловал синяк.

- Не думаю, что они поверят, будто тебя ударило веткой. Может, они поверят, что ты ударил ветку.

- Зачем мне бить ветку? Ветка мне ничего не сделала.

- Может, ей нравится боль. - Сорен снова поцеловал шею Кингсли, его плечо и горло.

Кингсли помнил эту ночь. Было воскресенье. По воскресеньям все рано ложились спать. Они рано просыпались для воскресной службы и должны были рано встать для утренних занятий в понедельник. Как только все ложились, они с Сореном убегали в хижину, чтобы провести несколько драгоценных часов наедине.

- А ты не боишься, что кто-нибудь узнает, чем мы тут занимаемся? - спросил Кингсли, накрывая руку Сорена своей.

- Они не поверят, даже когда я сам им расскажу.

- Что? Они поверят, что я сплю с учителем, но не поверят, что ты спишь с учеником? - Кингсли пытался изобразить возмущение. И не был уверен, удалось ему это или нет.

- Именно.

- Потому что я шлюшка, а ты идеальный?

- Потому что у тебя есть друзья, а я никому не нравлюсь, - ответил Сорен.

Кингсли сел и посмотрел на Сорена.

- Ты мне нравишься, - напомнил Кингсли.

- Нет, не нравлюсь, - сказал Сорен с полуулыбкой на губах. - Ты хочешь меня. Это разные вещи.

- Я тебе тоже не нравлюсь, - поддел Кинг. Он проигнорировал нежелательный намек на сочувствие на его безмятежное «Я никому не нравлюсь.

- Дело не в том, что ты мне не нравишься, - ответил Сорен с игривым вздохом. – Скорее, я нравлюсь себе больше, чем ты мне, и по сравнению с этим ты мне не нравишься.

- Возможно, я задушу тебя сегодня подушкой, - сообщил Кингсли.

- Тогда тебе придется взять мои уроки французского. План уроков на моем столе.

- Забудь. Ты будешь жить.

- Я так и думал.

Со вздохом Кингсли лег на грудь Сорена. Сорен приподнял волосы Кинга и поцеловал его за ухом.

- Ну, я переживаю, что они узнают о нас, - сказал Кингсли, переворачиваясь на противоположный бок от Сорена, на что тот не возражал. Он провел рукой по центру спины Кингсли. Кингсли наслаждался этими моментами, когда огонь садизма Сорена угасал. Ласковые прикосновения и поцелуи причиняли гораздо больше боли, чем удары ремня или трости. Они ранили его сердце, и все же он дорожил этой болью. Это была его любимая боль.