Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ) - Вернер Тим - Страница 8

— Не-а, — мотнул головой Каарэй. — Но попытаться стоило. Итак. Он здесь?

— Он ушел, — ответил Тейрин.

— Куда?

Тейрин развел руками:

— Возможно, твой друг знает об этом больше моего.

Каарэй мрачно смотрел ему в глаза.

— Риирдал, — объяснил Тейрин. — Ты так увлекся поисками врага, что забыл о союзнике? В последний раз его видели, когда он направлялся в Нат-Кад, в Серые кварталы…

Каарэй оттолкнулся от стола, выпрямился. Но тяжелого взгляда от Тейрина не отвел.

— Если ты не сказал мне чего-то важного…

— Старший принц Каарэй, — чеканно перебил Тейрин, будто отчитывать собрался. Впрочем, так и было. — Ты врываешься в мои земли, в мои покои, без предупреждения, измазанный кровью и грязью. Ты требуешь немедленно тебе все рассказать. Ты не проявляешь ни малейшего уважения ко мне как к повелителю Верхних земель. Если ты одумаешься, отдохнешь и дашь мне помочь тебе…

— Помогай! — кивнул Каарэй. Круто развернулся и двинулся прочь. — Но сидеть здесь и играть в игрушки я не намерен!

Направился к двери, круто затормозил перед застывшем на пороге Критом, схватил его за плечи, подвинул его с дороги и шагнул за дверь. 

— Я бы его не остановил… — хрипло сказал Крит, когда тяжелые шаги утихли. Развернулся к Тейрину и встретился в прохладным светлым взглядом.

— Да, — кивнул Тейрин. — Он тебя переставил. Ты слишком легкий. Хоть цепи на тебя вешай…

Это Тейрин угрожал, но Крит понимал — сейчас он никаких угроз выполнять не станет. У него не так-то много точек опоры с тех пор, как рухнула башня, и Крит — одна из них.

— Он направится в Серые кварталы? — спросил Крит. — Пойти за ним?

— Нет, — отмахнулся Тейрин, уже безразлично, уже глядя снова на свою доску. — Там его задержат. А если нет — это уже не наша забота. У нас есть…

“… дела поважнее”, — мысленно закончил Крит в то время, как Тейрин произнес эту же фразу вслух. Да, Крит определенно понемногу осваивался.

— Обо всех его перемещениях скоро станет известно, — добавил Тейрин. — Виверна в Нат-Каде — целое событие…

Сказал со странной интонацией, поднял фигуру Лесного духа — передвинул вперед. И надолго задумался, глядя на нее. Крит, сдержав тяжелый вздох, привалился плечом к стене. Этот взгляд он тоже уже запомнил: теперь придется долго ждать, когда Тейрин снова придет в себя.

***

Тейрин вдруг подумал, что надо было сказать Каарэю о Южных лесах. Нет, не “Иные что-то планируют, и в опасности не только Верхние земли, но и Север”: Даар не вступит в войну, им выгоднее будет, если эльфы раздавят земли Тейрина, а его войско — побьет эльфов. Даару останется добить выживших.

А вот если сказать что-то вроде “ходят слухи, ваш зверь нашел убежище в лесах Иных”... Слухов хватит, чтобы Даар собрал своих охотников?

Тейрин, поднял взгляд.

— Я передумал, — заявил он. — Пойдешь за ним. Только сначала, — щелкнул пальцами, — пергамент.

“Ты не о том думаешь, — тихо сказала Сорэн. — Все играешь в игрушки, строишь планы, двигаешь фигурки… Верни меня! Или… Есть причина, кроме мальчишеской любви к играм, по которой ты не хочешь этого делать?”

“А может, — обратился к ней Тейрин, — есть причина, по которой ты не хочешь войны с Иными?”

“Глупости! — презрительно выплюнула Сорэн. — Каждый из них — плоть и дух от праматери! Каждому из них уготована ее судьба! Мы уже бились против Иных — и принесли им смерть”

Тейрин промолчал — закрыл от нее то, что на уме.

“Как-то плохо принесли”, — мог бы сказать он. Но промолчал. Он уже давно научился чувствовать, когда Сорэн злится. И больше всего ее злили его выпады. Даже шутливые. Особенно — шутливые. С ней нельзя было шутить.

Она читала его мысли, он — ее чувства.

И да, была причина, по которой он тянул с началом воплощения плана ее воскрешения. Он был еще юн, но уже научился ценить равновесие. Тем более научился после того, как упала башня. И Мертвые с ним, с чернеющим сердцем, оно давно заледенело. Не в нем дело. Дело в том, что стоит ей подняться — и равновесие будет утеряно навсегда.

Он знал, что так нужно. Он знал, что она — Свет. Зачем тебе равновесие, если ты несешь в мир Свет?

Он и не отрицал своего предназначения. Просто до последнего оттягивал последний шаг.

Глава 5. Чудовище

Лаэф медленно поднимался по ступеням черного камня. Одна, вторая, третья. И вот он — вновь на троне. Вокруг теплая тьма, лишь где-то вдали смутное пламя факела бросает отблески в его сторону. Но даже отблески сюда не доберутся.

Им нет места рядом с ним. Он и есть Тьма…

Сначала он уловил движение. Нет, пламя не шелохнулось, но тени метнулись к его ногам, прошептали: гос-c-сть…

А потом уже Ух’эр, выждав вежливую паузу, звонко расхохотался. Стал настоящим. И разлился, побежал звенящими капелью дорожками вдоль теней сверкающий серебристый смех.

— Тебе снится трон! — восторженно провозгласил Ух’эр и остановился у ступеней. Завел руки за спину, наклонил голову, уставился снизу вверх с насмешливой издевкой. Лаэфу почудилось, что смотрит по-птичьи. Небось, с Тэхэ шептался, прежде чем явиться сюда. Сейчас еще завоет волком, чего доброго. Или копытом забьет.

От него можно всего ожидать.

— Тебе тоже, — напомнил Лаэф. — Тебе снюсь я и трон. Мой. Трон.

Ух’эр фыркнул, щелкнул пальцами и оказался сидящим в излюбленной позе — подогнув под себя ноги — на парящей пушистой перине. Перина чуть качнулась, пока он устраивался удобнее. Из нее вылетело и взметнулось с потоком воздуха белое перышко. Насмешка, издевка на всеми тенями, над тьмой и самим Лаэфом. Перышко.

В этом — весь Ух’эр.

Лаэф убьет его, конечно же убьет, он даже не будет ничего выдумывать — просто голыми руками оторвет голову. Но много позже. Не сейчас. А сейчас…

— Что ты узнал?

— Многие говорят, Затхэ уничтожит мир…

— Что про меч?

— Про меч мне сказали единожды. Мол, Затхэ возьмет меч и переметнется к Сорэн. Представляешь? — Ух’эр всплеснул руками, перина покачнулась, еще пара перьев спланировала на черный пол. Из перины донеслось что-то похожее на сдавленное кудахтанье.

— Ш-ш-ш! — зашипел Ух’эр, стукнул кулаком по перине и поднял на Лаэфа честный взгляд: мол, ничего не было, это не моё, оно само.

Лаэф ухмыльнулся. Убить-то он убьет. Но глупые шутки Ух’эра иногда и впрямь смешны. Хотя всегда, всегда неуместны.

— К Сорэн! — повторил тот. — Я знаю Затхэ, и он…

— Это не Затхэ, — холодно перебил Лаэф. И презрительно добавил. — Шаайенн...

— Так Затхэ он или нет?! — возмутился Ух’эр. — Определитесь уже!

— Наполовину, — мягко ответил Лаэф. — Его дух жив, но память, судя по всему, утеряна. И теперь он не просто безмерно нагл — он еще и безмерно глуп. Потому…

Лаэф задумался, сжал руку в кулак, легонько простучал длинными пальцами по подлокотнику в такт своим мыслям.

— Если он глуп, — так же мягко заговорил Ух’эр, который, если хотел, мгновенно перенимал все интонации, — его будет просто уничтожить…

— Ты только что говорил с Тэхэ, ты сказал ей? — неожиданно жестко спросил Лаэф, встрепенувшись. — Эйре? Кто-нибудь, кроме меня, знает?

— Нет, — быстро, слишком быстро ответил Ух’эр. И снова сделал честные глаза.

— Это важно, — с напором заговорил Лаэф. — Это очень важно, брат.

Ух’эр принялся летать по залу. Конечно, что еще можно делать посреди важной беседы? Нарезать на перине круги вокруг трона. Лаэф раздраженно вздохнул. Брат пытается его разозлить — так пускай увидит, что ему удалось.

Еще один круг — и перина вновь замерла напротив трона, покачиваясь в воздухе.

— Почему? — спросил Ух’эр. — Почему важно?

— Потому что пока нам придется спасать их обоих, — тихо ответил Лаэф. — Они в одной лодке — Затхэ и эльф. И мне не нужен разлад, который придет обязательно, стоит кому-либо из нас произнести слово “Сорэн”.