Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ) - Вернер Тим - Страница 73

Равнина была уже в крови. Лес — в огне. И пускай горели лишь несколько участков, лес будто высох, и теперь пожар легко мог распространиться.

Но ей было не остановить пожар. Теперь она видела: ей и Онхала не остановить — в его глазах такой же огонь, жаркий и всепоглощающий…

И все же — она попытается.

Она должна.

Аэ взмахнула рукой, призвала любимую волчицу.

***

Нивен отбил удар, еще один, ткнул кого-то мечом в живот, кувырком ушел от проносящегося мимо лезвия, выбросил руки в стороны, чтобы достать сразу двоих, но в грудь внезапно ткнулось третье лезвие.

Нивен замер.

Нет, его не ранили. Просто остановили.

Нивен медленно поднял взгляд.

Над ним возвышался настоящий Иной. Высокий, выше остальных, широкоплечий, будто из гранита высеченный, светло-серый и даже как будто бы угловатый. Смотрел пристально, внимательно. С легким насмешливым отвращением.

— Как интересно... — тонкие губы едва шевельнулись, а Нивену показалось, что Иной мог и не шевелить ими, что ровный напевный голос лился будто бы сам по себе, отовсюду и сразу. — Такое мелкое существо… Откуда в тебе сила, уродец? Я видел, что ты творил в воздухе, что творишь здесь. Кто тебе покровительствует?

Нивен покосился по сторонам. Иные образовали вокруг них плотное кольцо, отбивая атаки со стороны лишь для того, чтобы этот мог выговориться. Они всегда так воюют? Берут в кольцо и заговаривают до смерти?

Вдруг с диким шипением, то ли прорвав, то ли перемахнув линию обороны, к Иному метнулась огромная черная кошка. Тот отмахнулся молниеносно, не глядя, левой рукой — правой все еще удерживал меч у груди Нивена — и та, взвизгнув, вылетела за пределы круга. Под плащом, слегка разошедшемся на груди во время удара, мелькнуло ожерелье с несколькими зелеными камнями, и Нивен подумал: он еще и бусы на битву нацепил?

У остальных он бус не видел… Что это? Какой-то символ у Иных? Кто главный — у того и бусы?

А камни были непростыми: как будто бы теплыми, как будто бы светились изнутри. Были как будто... живыми?

— А это даже интересно, — проговорил тем временем противник и сделал шаг назад, опуская меч. И зачем-то представился. — Я — Онхал.

"Это шанс", — понял Нивен. Ему дали шанс. Крошечный, ничтожный, но шанс. Если он у них главный — не зря же все толпятся вокруг, прикрывая, и бусы эти точно не зря — если он главный и если удастся его убить...

— Нивен, — ответил он.

Шагнул, сделал обманный выпад правой рукой с зажатом в ней мече, в последний момент сместился в сторону, ударил левой и... меч провалился в пустоту. И стало больно в груди.

Существо выбросило меч вперед и тоже сместилось так быстро, что Нивен даже не успел заметить, в какой момент это произошло. Его хитроумный удар привел лишь к тому, что он не умер мгновенно — меч не попал прямо в сердце. Но пробил грудь.

— Скучно, — холодно произнес тем временем противник, рывком достал оружие. Нивен упал на колено, пытаясь опереться рукой о землю, удержаться, чтоб не рухнуть плашмя. Существо брезгливо вытерло клинок о него же и шагнуло мимо — снова в бой.

Если с обычными эльфами еще можно было сделать хоть что-то, то этот, казалось, одной рукой положит половину армии. Второй не тронет другую половину только затем, чтоб посмотреть на побоище. И поговорить. Ему же скучно!

Нивен все-таки упал — не смог удержаться. И дышать не мог. "Лаэф!" — хотел крикнуть он, но не вышло.

А потом его схватили за плечи, перевернули.

Йен.

Живой, рыжий идиот…

Нивен даже попытался улыбнуться.

— Нивен! — позвал тот, встряхнул за плечи.

***

Лаэф же — услышал. Вздохнул протяжно — вой ветра среди темных скал. Но сделал последнее возможное — набросил тень на обоих.

***

— Ты умираешь? — Йен всмотрелся в глаза. Говорят, когда человек умирает, в глазах гаснет свет. А как понять, умирает ли этот, у которого света в глазах не было отродясь?

Нивен вдруг вцепился в руку так, что показалось: сейчас сломает. Выдохнул, подавшись вперед:

— Оже... релье...

— Об этом ты сейчас хочешь поговорить? — поднял бровь Йен.

— У… главного… на шее…

Йен где-то слышал: перед смертью люди могут бредить. Эльфы, выходит, тоже? И как понять, кто тут главный? Как тут вообще хоть что-то можно понять?

— Ты бредишь? — уточнил Йен. И сам понял, как глупо звучат его вопросы. Как Нивен ответит, если он — бредит? Да и не каждый умирающий признает, что он умирает. Люди как правило страх как не любят умирать.

А Нивен неожиданно, все так же удерживаясь за его руку, сел.

“Тебя и правда не добьешь”, — растерянно подумал Йен.

Это хорошо или плохо?

— Забери чертовы бусы! — неожиданно четко, даже злобно, процедил Нивен.

Закрыл глаза и рухнул на спину. Рука в зеленой перчатке в последний раз сжала запястье и скользнула на землю.

А это? Хорошо или плохо?

Плохо, понял Йен.

Конечно же, плохо.

***

— Ух'эр! — рявкнул Лаэф так, что услышали земля и небо, птицы и звери. Только люди не услышали.

Люди всегда были глуховаты.

— Не могу! — голос Ух’эра нехорошо звенел.

— Тэхэ тоже не могла, — прошипел Лаэф. — И ничего! Птиц уронила! Давай, брат.

Ух’эр не ответил.

Сосредоточенно тянул золотую нить, чтобы не слишком резко — не оборвать. И не слишком слабо — иначе упустит ребенка окончательно. А откуда ему доставать погибшего, если у него даже царства больше нет?

***

Первый глоток воздуха обжег изнутри. Нивен с трудом поднялся на локте. Он видел все, как в тумане. В жарком, тягучем и жидком, но застывающем от холода времени.

Огромными прыжками зверь несся к тому самому Иному существу, существо разворачивалось навстречу, выбрасывая меч в его сторону. В зверя летел град стрел. И уже несколько десятков торчало, впившись в золотистую шкуру.

Зверь прыгнул на врага.

Существо не боялось — оно точно знало, что успеет. Что сможет. В прыжке грудь зверя была не защищена, и уж оно-то, в отличие от своих подданных, обладало достаточной силой, чтобы пробить, добравшись до сердца.