Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ) - Вернер Тим - Страница 29

Она глядела дальше. Устав от людей, устремляла взор туда, куда было запрещено смотреть.

Но Свет — везде. 

От него не скрыть ничего. Не скрыть и леса Иных.

Любимых, единственных творений Кхаоли. Да, они чужды ей. И именно потому ей совершенно безразлично, у чьих детей будут прозрачные глаза их короля.

Подумала — и засмотрелась на короля. Глаза и впрямь прозрачны. И белая кожа. И тонкая незнакомая улыбка, нечеловеческая, иная...

Сорэн отвернулась. А на следующий день — поглядела вновь. А на следующий день — еще раз.

Она глядела, туда, когда Ирхан уходил, а Рихан еще не выглядывала, глядела в то время, когда на одно тягучее мгновение приходило безвременье, когда ее не видел никто, даже светила, что смертные назвали ее детьми.

И уж тем более ее не видел он. Вскидывал голову и смотрел вдаль, будто чувствовал ее взгляд. Но больше ничего. Хоть зорок был — этого не отнять. Зорок, силен, быстр, ловок. И чист.

Как странно — чист.

В нем, прозрачно-белом, отражался свет, бликовал, лаская. И хотелось самой протянуть руку и коснуться его кожи, потому что казалось: он не поглотит свет и тепло, он отразит, вернет сторицей. Не поглотит, как все остальные. Он не такой, он другой. Иной. Потому и тянет к нему: не похож ни на кого. Их род и от людского отличается заметно. А уж он — от своих.

И поднимает взгляд всякий раз, когда чувствует ее. И будто бы — ждет.

Сорэн решилась однажды. Лучем света потянулась к нему. Коснулась щеки, мазнула по плечу, упала на траву Запретного леса — и поднялась во весь рост.

Замерла напротив, глядя в прозрачные глаза. И так же замер он: первая богиня в Запретном лесу — невозможное. Запрещенное. Но не бросился: ни на нее, ни прочь.

— Здравствуй, — произнес он наконец. Голос: чистый, ровный. Гго голос — не голос, просто ветер. Тихо, но четко. — Здравствуй, богиня Сорэн.

Он будто хочет еще что-то спросить, а может, ей просто кажется: кто разберет Иных? Взгляд — прозрачен, и за ним лишь воздух. Нет в нем жизни, нет чувства, нет ничего от Д’хала-творца…

Пустой и прозрачный, бликующий, чистый…

“И хорошо, — сказала себе Сорэн. — Хорошо, что нет в нем Д’хала, близкую встречу с еще одним детищем дорогого отца я бы не пережила…”

— Я знаю тебя, — проговорил вдруг Иной, что не сводил с нее взгляда все это время. — Ты смотришь на меня. Каждый раз, когда день встречается с ночью. Ты видишь меня.

И протянул руку к ней.

“Я вижу тебя”.

Сорэн шагнула, отмахнулась от протянутой руки, коснулась ладонью его груди. И замерла. И замер он.

Не сказал ни слова. Не шевельнулся. Будто боялся спугнуть. Просто стоял и смотрел.

Где-то она это видела, где-то уже было…

“Он просто смотрит на нее.

Он ждет чего-то. И ждет она…“

Сорэн вздохнула и закрыла глаза.

Какие глупости…

***

Они бы смеялись. Братья-сёстры. Особенно громко, конечно же, Ух'эр. Еще и хрюкал бы, сквозь смех, гадина. И давился бы, но не подавился бы окончательно, а жаль... Он бог — он от такого не умрет, хотя со стороны может показаться, что очень старается.

Ей и самой смеяться хочется. Ведь правда же — глупости.

Сорэн растворяется в луче света. Поднимается на Гъярнору и забывает.

Она сильная.

Она умеет забывать.

***

Наверное, все началось с нее.

Она не обратила внимания на то, что стоило ей ступить в Запретный лес, в его сторону принялась коситься и Эйра. И снова к Тэхэ зачастила — к рощам Тэхэ Запретный лес ближе, а Эйре туда заглядывать с самого Гъярнору трудно: у Иных любовь не в почете, ей к ним не подобраться. Потому выбиралась на самую высокую сосну Тэхэ, раскачивалась на ней и все заглядывала к Иным, все заглядывала.

Иногда даже огрызки от яблок бросала, дрянь рыжая.

Все началось из-за этих огрызков.

Но на самом деле началось-то — с нее.

С Сорэн.

***

Человек был высоким и светлоглазым. Шагал широко, уверенно, а взгляд — холодный, как снег. Взъерошенные волосы и короткая кустистая борода казались ненастоящими, налепленными на его лицо. Ненастоящими казались и две тени, что двигались следом. В длинных плащах и глубоких капюшонах, с бесформенными мешками на плечах, они шли за ним на почтительном расстоянии, не приближаясь и не отдаляясь. Молча и неумолимо.

И стоило человеку со снежным взглядом остановиться на Торговой площади у прилавка Дана — замерли за его спиной.

Дан уже давно не занимался торговлей, только изготовлением сувениров, но теперь — пришлось: он заменял друга, раненного рыжим уродом. И вот — опять что-то неладное творится. Чертов портовый город, тут постоянно творится что-то неладное.

— Ты знаешь, что за тобой идут? — тихо спросил Дан, на мгновение оторвался от раскладывания сувениров на прилавке и коротко глянул на гостя. Не хотелось встречаться взглядом надолго ни с ним, ни тем более с теми, кто стоял за его спиной.

— Знаю, — едва заметно улыбнулся незнакомец, но голос его остался таким же холодным, как взгляд. — Я им за это плачу.

Дан все-таки покосился на тех, в капюшонах. Передернул плечами. Поспешил вновь опустить взгляд на прилавок и спросил:

— Так что тебя интересует? Рога? Амулеты? Украше...

— Нет, — перебил тот, Дан замолчал, но взгляда не поднял. — Существо, что проходило здесь. Ростом с меня, рыжий, разговорчивый, похожий на человека. Но на самом деле — монстр. Куда он пошел?

— Я не… — начал Дан, но гость молниеносно выбросил руку вперед, схватил его за воротник и дернул так, что голова мотнулась. Повторил:

— Куда он пошел?

— Я не видел, — хрипло закончил фразу Дан, — но видели другие… Да отпусти же! Тебе он явно не по душе, не по душе и нам!

Гость разжал пальцы, сделал шаг назад и кивнул, приглашая говорить дальше.

— Он появился здесь в компании еще одного… похожего на твоих... — Дан кивнул ему за спину, — друзей. Только тот капюшон снял, и морду его серую было видно… У твоих тоже серые?

— Серые… — задумчиво то ли согласился, то ли просто повторил гость. Скривился, будто от боли, но не сильной — словно укусила какая-то надоедливая мошка. — На эльфа тот второй был похож?