Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ) - Вернер Тим - Страница 14

Вспомню.

Он хотел сказать “вспомню”. Но не смог. Он — не вот эта штука с чихающим именем. Он — Шаайенн, младший принц Даара. Он был им всегда. Он будет им всегда. Что бы там ни говорили всякие глупые ведьмы, что бы там не лезло из него наружу, и сколько бы у этого, лезущего, ни было рогов.

— Что ты хочешь знать? — спросил Нивен, и Йен искренне удивился: эльф готов был говорить.

— Для начала что-то конкретнее, чем слово “Мертвые”.

— Богиня света — Сорэн, — принялся перечислять Нивен. — Бог тьмы — Лаэф. Начинали все войны. Подначивали младших. Завершили последнюю. Убили друг друга. Больше нет света и тьмы.

— Сейчас темно, — глубокомысленно отметил Йен.

— Нет добра и зла, — объяснил Нивен. — Всё серое.

— А младшие?

— Война, — сказал Нивен, — Охота. Любовь. Смерть.

— Был бог смерти? — выгнул бровь Йен. — И он умер?

Нивен неопределенно пожал плечами.

— Но это странно, — сказал Йен. — Он же бог смерти! Как можно убить бога смерти? Заставить жить что ли?

— Или сильно убить, — предположил Нивен. — Чтоб совсем.

***

“Ты смотри, — подумал Ух’эр. — Какие мы любознательные… Узнаю тебя, Затхэ. Твое недоверие, твою манеру придираться, искать во всем суть, а потом, найдя ее, обязательно попытаться высмеять… Последнему ты научился у меня...”

Ему было больно. Впервые за многие века — едва заметной иглой боль чувствовалась где-то там, где у людей было сердце, а у него — гниющий сгусток тумана.

Он не знал, почему.

Впрочем, он был из тех, кто врал всем, но не себе, потому довольно скоро разобрался с мнимым неведением. Ему было больно от слов “заставить жить”. Когда-то он жил, совсем немного, но по-настоящему. И с тех пор ему стало гораздо понятнее, как это, — умирать.

***

Нивен молчал, думая о своем, волны шептали колыбельную, и Йен, прислонившись к надстройке, понемногу засыпал. Сначала он все еще плыл на корабле. Потом — летел на виверне, но неспешно, над снежными вершинами, над бликующими снегами. И ветер что-то шептал…

Но нет: это были волны.

Он открыл было глаза, те сомкнулись вновь.

Ему снился отец, и отец будто бы хотел попросить прощения. Он не был таким, как всегда. Он не был собой. Он был… Дэшон? Да, к черту, подумал Йен. Хоть Дэшон. Даарен-то давно говорил, что он мне не отец. Мне никто не отец, если верить легендам.

Я — один.

У меня нет никого. Ни отца, ни брата, ни богов — те мертвы. Да даже если были бы живы…

…“Сорэн” — всплыло в памяти. Четкое, твердое, рычащее “р” посреди. Белоснежный обелиск в лучах Ирхана. “Лаэф” — призрачная мгла, мягкий шепот теней, пристальный взгляд Эрхайзы…

Даже если были бы живы — они предали. Они бросили. Они испугались и оттолкнули. И они, и люди, все, все! Он один, он совсем один, никому не сын, не брат, не друг. Он — чудовище. Они сделали его чудовищем! Ну что ж, все заплатят. Они заплатят.

Вместе с воспоминанием его захлестнула волна боли. И еще одна, и еще. И с каждой волной приходили имена. Как удар, как пощечина. Заррэт. Тэхэ. Эйра. Ух’эр.

Убить. Всех.

И насекомые, что путаются под их ногами, что посмели поднять на него…

…Он резко сел, судорожно хватая ртом воздух.

Судно шло вперед — капитан уже вернулся на весла, ему помогал эльф. Впереди виднелся берег. Но рассмотреть его Йен пока не мог — перед глазами плыло, он все еще отходил от кошмара. Что-то страшное приснилось, что-то очень нехорошее. Огромное, важное, но такое нехорошее, что вспоминать не хотелось. Дышалось трудно — из груди рвались хрипы, а через мгновение он понял: это не хрипы, это рык.

Он рычит.

Эльф покосился через плечо. Ничерта видно под капюшоном, но он точно услышал. С его-то ушами и не услышать…

Йен отдышался. Вроде, отпустило. Но вставать не спешил. Зачем вставать, если палуба под ногами постоянно ходит ходуном. Как там говорится?

“Я здесь посижу”?

Глава 8. Порт

Зверски хотелось пить, голова казалась слишком большой и тяжелой. Ирхан еще и не поднялся толком, но жарко было невозможно — воздух вокруг будто горел. И что-то зудело внутри, чесалось. А в ушах нарастал далекий пока, но пронзительный звон. От этого хотелось спрятаться, но закрыть глаза не помогало — тогда он видел перед собой смутные образы. Всплывали знакомые имена.

Опять сон?

Где-то на грани сознания шумели воды, но звон в ушах был громче. Заглушал все вокруг. Йен схватился за голову и зажмурился.

— Плаваешь хорошо? — услышал голос Нивена, будто издалека, из другого, соседнего мира.

Посмотрел было в его сторону, но сощурился снова. Открывать глаза было слишком больно. И все же успел рассмотреть: Нивен спрашивал не его. И берег был уже близко. Высокая скала…

“Тоже мне, порт…”

И что-то движется там, на ней. Вверх-вниз, прямо по отвесной поверхности. Какие-то подъемники. Но не рассмотреть — очень больно, очень жарко, жжется… Все тело будто огнем горит.

Йен заставил себя снова открыть глаза. Успел увидеть, как Нивен четким скупым движением швыряет капитана за борт и круто разворачивается к нему. Стремительно подходит, приседает напротив, отбрасывает капюшон и заглядывает в лицо. А капюшон можно было и оставить — все равно ничерта не разберешь, что в его ушастой башке, что там, за мертвым взглядом.

"Помочь хочет, чего там разбирать... Идиот!"

— Ты тоже… — выдавил через силу Йен. — Хорошо плаваешь…

Нивен не ответил. Коротко кивнул, то ли ему, то ли себе. Огляделся.

Оглядывается он, серое чучело. Бежать надо, а не вертеть головой!

Но Нивен как будто нарочно медлил. Развернулся к отвесной скалу, надолго замер, глядя в сторону причала. Йен заставил себя выдохнуть, сосредоточиться и тоже посмотреть туда: понять, над чем именно задумался эльф. Перед глазами все плыло, ничего не рассмотреть сквозь горящий воздух и пелену боли, только смутные очертания.

Но и по очертаниям можно догадаться: широкий причал вдоль скалы, а по склону действительно движутся подъемники: ползут вверх и вниз подъемные механизмы гномьей работы. Йен видел такие раньше — в землях клана Северного хребта. Он помнил: на толстых тросах поднимаются и опускаются, перевозя грузы и путников наверх, массивные металлические платформы, управляемые системой противовесов.

И сейчас ухватился за это воспоминание. Такое простое, недавнее, оно отгоняло смутные образы, что стояли так близко, слишком близко. Знакомые фигуры, лица, имена... Сотни лет назад они были рядом с ним. Сотни лет назад они предали. Они бросили. Они убили.

Белая Сорэн, Лаэф-тень, рогатая Тэхэ, огромный Заррэт, рыжая Эйра, смешливый Ух'эр...

Йен мотнул головой, будто пытаясь выгнать их всех из нее.

"Что еще? — спросил у себя, зажмурившись, потому что слишком больно было глазам. — Что еще ты видел? Гномы, горы... Гьярнору? Нет, не то. Нельзя об этом. Что сейчас? Что там у скалы? Вспоминай, вспоминай детали, сосредоточься на них, чтоб не свалиться в бездну!"

Наверное, ему бы помогло, если бы с ним сейчас кто-нибудь поговорил. Но от этого серомордого дождешься, ага. А сам он уже только рычать может. Так себе монолог получится...

"Так что ты видел?"

У причала — несколько небольших кораблей. Таких же кривых, как это корыто, и немногим больше. Хорош порт, ничего не скажешь... Ну, да. Нивен не сел бы на корабль, что пойдет в главный порт…

Типа весь такой из себя хитрый и осторожный. Черта с два! Чего сидит тут, мордой вертит по сторонам, если такой осторожный? Осторожный уже давно бы за борт сиганул и на берегу сидел! На гномий механизм влез и вверх пое...

"Больно как... Вспоминай: гномий механизм. Вспоминай: Нивен. Нивен — идиот, так проще запом..."

Йен не успел додумать — зарычал, сжимая голову. Та будто бы вспыхнула изнутри.