Жнец (ЛП) - Эдвардс Джанет - Страница 71

Он покачал головой.

— Да элементарная логика говорит, что новички попали в Игру до принятия билля Либрука Эштона, который поднял вступительный возраст до девятнадцати.юуюяуы Они уже были в Игре во время взрыва! Но логика не сработала. Новички пришли из реальности, они олицетворяют место, которое причинило страдания, так что давайте обвиним их во всём, закидаем камнями!

И тут я поняла. Напали на людей. Людей, недавно попавших в Игру. Таких, как я!

Глава 24

Ястреб яростно вперился в Кваме.

— Почему Игротехники не остановили их?

— Мы сделали всё, что могли, — ответил Кваме. — Сначала жертвами стали несколько игроков, и мы снабдили их охраной. Но после выступлений на службе события стали разворачиваться стремительно.

Он беспомощно развёл руками.

— Всех игроков с бронзовыми браслетами стали преследовать, и даже хуже. Официальные объявления, осуждающие подобное поведение и грозящие наказанием виновным, не возымели должного эффекта. К каждому игроку с бронзовым браслетом невозможно приставить охрану. Особенно ввиду того, что первым приоритетом было сохранить безопасность Игры.

— Но почему вы просто не изменили их браслеты на серебряные?

— Мы рассматривали этот вариант. Бронзовый браслет даёт знать игрокам, что перед ними новичок, которому может понадобиться помощь. Мы решили не менять браслеты. Боялись, что этим только подставим носителей серебряных под удар.

Кваме помолчал.

— Уверяю тебя, что все игроки с бронзовыми браслетами сейчас в безопасности.

— В безопасности, конечно, — рявкнул Ястреб. — Или добровольно идут под арест для собственной защиты, или перемещаются в мир-тюрьму к таким же изгоям.

— Индиго — отличный мир, — возразил Кваме. — Люди посетили мир, куда бы никогда не попали при обычных обстоятельствах до следующей годовщины Игры. И Игротехники, что дежурят там, не тюремные охранники, а телохранители.

— Может, Индиго и рай наяву, — закричал Ястреб, — но это не меняет того, что новички вынуждены прятаться от разъярённой толпы! Я много чего узнал о теперешней жизни подростков. Первые десять лет жизни они проводят в общежитиях! Если повезёт, раз в неделю или две им звонят родители из Игры, и это даёт хоть какую-то защиту. Но многих попросту забывают, и они становятся лёгкой мишенью для травли!

— К сожалению…

Попытка Кваме вставить слово не удалась. Ястреба несло дальше.

— В десять лет они заканчивают школу, им приходится искать себе жильё и рабски пахать по двенадцать часов без выходных! Это суровая жизнь, и всё, что их поддерживает — мечты об Игре. Они годами планируют игровое будущее, экономят каждый кредит, чтобы оплатить подписку. Новичок в Игре, что носит бронзовый браслет, считает себя счастливчиком! Они успели до принятия билля Либрука Эштона, до приговора к ещё одному году тяжкого труда! Они получили несколько недель или месяцев в вымечтанных домах, и теперь...

Ястреб встряхнул волосами.

— Только что они были долгожданными соседями и новыми друзьями, а теперь превратились во всеобщих изгоев и вынуждены скрываться в Индиго! Ты думаешь, после такого они захотят вернуться в мир своей мечты? Захотят жить рядом с людьми, которые швыряли в них обвинениями? А как насчёт Джекс? Она рисковала жизнью, чтобы сохранить игроков! И дико осознавать, что эти же люди могут напасть на неё!

Кваме молчал, и я была слишком шокирована, чтобы сказать хоть слово. Ястреб совершенно верно выразился про беглецов в Индиго. Миры их мечты теперь навеки отравлены, любое упоминание вызовет страшные воспоминания. Я не хотела чувствовать того же по отношению к Ганимеду. Я так много лет рисовала своё идеальное будущее в этом мире. Он не должен превратиться в подобие моего общежития, выход из которого я вспоминала с дрожью облегчения. Я не должна рисковать, покидая свой дом даже на мгновение.

Я потёрла глаза. Последние несколько дней были такими тяжёлыми, пробуждение в Игре стало стрессом, а сейчас на меня обрушился настоящий удар молота. Я была ошарашена.

— Мы можем проинформировать граждан Ганимеда, что Джекс здесь по твоей личной рекомендации, Ястреб, — предложила Кассандра.

— Нет, не можем, — возразил он. — Когда мы организовали гражданство на Ганимеде для Джекс, то потребовали от Приёмной комиссии клятвы о неразглашении.

Я нахмурилась. Ястреб мне этого не говорил.

— Члены Приёмной комиссии видят много конфиденциальной информации о претендентах, — продолжил Ястреб. — Они привыкли хранить секреты. Но мы не можем ожидать того же от всех жителей Ганимеда. Если мы сообщим, что Джекс здесь по моей рекомендации, через минуту новость будет на всех каналах Игры, и её узнает Жнец. Не надо защищать Джекс таким образом, если в результате на Ганимед прибудет Жнец и сотворит что-то страшное.

— Защитные меры, которые потребовались по отношению к игроку Джекс, уже установлены, — сказал Кваме. — Также возможно изменить её браслет с бронзового на серебряный. Такая процедура по отношению к одному игроку не будет иметь негативных последствий.

— Недостаточно просто защитить Джекс. — Ястреб повернулся к Кассандре. — Помнишь, как ты читала мне нотации несколько столетий назад? Я ныл, мол, меня травили в реальности, а ты ответила, что теперь у меня есть шанс всё исправить. Ты сказала, что Игрок-основатель обладает огромными возможностями, и эту власть можно использовать, чтобы помочь жертвам травли и преследований b0b102. Твои слова перевернули мой мир. Я старался при любой возможности помогать людям, будучи Ястребом, а сейчас мы должны помочь всем новым игрокам.

— Абсолютно согласна, —кивнула Кассандра. — Население Игры не послушает Игротехников и даже меня, но тебя, Ястреба, они, возможно, услышат. Твоё выступление через пять минут.