Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 71

— Нет его, слышишь?! Нет адмирала! Совсем нет! Умер он! Вот!

Та, сначала, будто не понимала, о чём ей говорят, но скоро ему удалось достучаться до её разума, и истерика, как по мановению волшебной палочки, прекратилась.

— Что? — запинаясь, спросила она.

— Всё хорошо, Стешенька. Нет его больше. Теперь всё хорошо, всё ладно будет!

— Правда?

— Правда!

— Фух, — выдохнул Будищев. — Сёмка, психиатр доморощенный, ты меня до кондрашки так доведешь.

— О чём это он говорит? — настороженно поинтересовалась Анна.

— Я тебе потом объясню, — попытался выкрутиться Дмитрий, но портниха не дала ему ни единого шанса.

— Нет, вы сделаете это немедленно, просто в соседней комнате!

Делать было нечего, пришлось плестись вслед за ней, проклиная про себя болтливость ученика. Впрочем, Анна была женщиной не глупой, и, очевидно, и так догадывалась о многих вещах. Просто до сих пор они её мало касались, а вот теперь настала пора расставить точки над i.

— Мальчик говорил о покушении на великого князя Алексея? — напрямик спросила она.

— Скорее, о его безвременной кончине, — не стал юлить Будищев.

— Это его экипаж сбил Стешу?

— Более того, он сам им правил.

— Вы как-то причастны к этому?

— Кто, мы? И к чему причастны?

— Перестань! Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

— Никоим образом. Великого князя убил студент по имени Григорий Назимов. Во всяком случае, именно его схватили с револьвером неподалеку от места происшествия.

— Ты с ним знаком?

— Близко, нет, просто видел пару раз.

— Тогда откуда ты всё это знаешь?

— Так случилось.

— Сюда могут прийти жандармы?

— Могут. Но доказательств у них никаких.

— Кому это интересно в России?!

— Не бойся. Если что, говори — «знать не знаю, ведать не ведаю»! Тем более, что это правда.

— Ну ладно. Тут ничего уже не изменишь. Что будет с девочкой?

— Не знаю, — помрачнел Будищев. — Надо увезти её в какое-то тихое место. Глядишь, и поправится. Время всё лечит.

— Как тебе вообще в голову пришла такая дикая мысль, как упрятать ей в бедлам? Ты что не знал, что там творится?

— Знал, конечно. Просто, обычно изгаляются над теми, за кого некому заступиться. Над сиротами, одинокими или простыми людьми, которые и не подумают жаловаться. А тут целая графиня попросила девочку пристроить. Кто же знал, что там такой беспредел творится.

— Но зачем?

— Защитить хотел. С сумасшедшей, какой спрос?

— О Господи! — изумленная Анна с сомнением посмотрела на него. — Тебе самому в это заведение надо.

— Есть маленько, — не стал спорить Дмитрий.

— Вот что, Митенька! — решительно заявила портниха. — Давай договоримся. Если тебе, когда-нибудь придет в голову «защитить» меня, ты ничего делать не будешь! Ладно?

Тут их беседу прервал осторожный стук в дверь.

— Что случилось? — тут же отозвался Будищев, обрадовавшийся возможности прекратить неприятный разговор.

— Тут такое дело, — просунул нос в щель Сёмка. — Из мастерской Пашка прибежал. Сказывает, госпожа Берг приехала и тебя спрашивает.

— Извини, мне пора, — попытался попрощаться с портнихой Дмитрий, но от госпожи Виртанен оказалось не так просто отделаться.

— Кто такая эта Берг?

— Моя невеста.

— Бедная девочка, — покачала головой Анна. — Ладно, иди. Хотя мне до смерти интересно, как ты будешь ей всё это объяснять!

Генерал Дрентельн с некоторой грустью оглядел свой кабинет. Не то чтобы он ему слишком нравился, равно как и должность, которую он занимал в последнее время, но всё же слишком многое было пережито в этом сердце «Стукалова приказа». Но, всё что Господь не делает — всё к лучшему! Государь только что подписал указ об учреждении Верховной распорядительной комиссии[69], во главе которой должен был стать граф Лорис-Меликов, назначенный одновременно министром внутренних дел и шефом Отдельного корпуса жандармов. Самого Александра Романовича, по его просьбе, переводили в Одессу, где он должен будет исправлять должность генерал-губернатора и командующего войсками Одесского военного округа.

— Всё что Господь не делает — всё к лучшему! — повторил вслух генерал.

— Ваше Превосходительство! — отвлек его от размышлений адъютант.

— Что? — обернулся к нему генерал.

— Штабс-капитан Вельбицкий просит его принять.

В тоне, с которым говорил офицер, явно сквозила некоторая непочтительность, пополам с обеспокоенностью. Впрочем, это можно было понять. В Одессу генерал его с собой не возьмет, да тот и сам вряд ли захочет поменять столицу на провинцию, а вопрос, пожелает ли иметь такого сотрудника Лорис-Меликов оставался открытым. В общем, у кабинетного жандарма было слишком много своих забот, чтобы помнить о субординации перед бывшим начальником.

— Просите, — ровным голосом отозвался Дрентельн.

Погруженный в следствие Вельбицкий, судя по всему, ещё не знал о пертурбациях в высоких кабинетах. А может быть ему, как профессионалу не было до них никакого дела. Во всяком случае, доклад он начал совершенно обычным тоном.

— Ваше Превосходительство! Следствием неопровержимо установлено, что злоумышленник, покушавшийся на жизнь Его Императорского Высочества великого князя Алексея Александровича, на самом деле является студентом Санкт-Петербургского университета Назимовым Григорием Михайловичем. В настоящее время, мы выясняем круг его знакомых, могущих быть его сообщником в этом преступлении.

— Вы всё-таки думаете, что он был не один?

— Совершенно уверен, Ваше Превосходительство! Хотя негодяй и твердит о своем твердом намерении убить великого князя и о том, что он — одиночка, в остальных показаниях путается.

— Например?

— Не сразу назвал место, откуда взялся стрелять. Не знает расстояния, а так же несколько других малозначительных, на первый взгляд, деталей. Кроме того вот.

С этими словами Вельбицкий выложил на стол сверток с двумя пулями.

— Что это? — заинтересовался Дрентельн.

— Этой пулей, — пояснил жандарм, — был убит Его Высочество. А вот эта выпущена из найденного при злоумышленнике револьвера.

— Разный калибр?

— Так точно.

— Интересно, что же это за стрелок такой?

— Есть одна идея, Ваше Превосходительство.

— Слушаю вас.

— Вполне вероятно, что настоящий убийца стрелял не из револьвера, а из американского карабина системы Генри или Винчестера. Прицельная дальность у них выше, а патроны такие же, как у револьверов.

— В таком случае, — задумался генерал, — на месте происшествия должны были остаться гильзы. Их нашли?

— Никак нет. Но злоумышленник мог подобрать их или даже поймать в воздухе, как это делают наши солдаты при стрельбе.

— Возможно, но как бы он разгуливал по Петербургу с карабином?

— Пока не ясно. Возможно, маскировал, или прятал на месте покушения.

— Ещё что-нибудь?

— Исчезла мещанка Степанида Филиппова.

— Подождите, это та девушка, что пострадала при происшествии с экипажем?

— Именно так.

— А она-то тут при чём?

— Видите ли, Ваше Превосходительство, — тяжело вздохнул штабс-капитан. — Во всем этом деле, меня с самого начала насторожил один момент. Покойный великий князь не занимал сколько-нибудь важной должности, не был связан с полицией или жандармерией. По сути, бунтовщикам нет никакой надобности вести за ним охоту. Тем не менее, они его выследили и убили. Причем, проявили при этом куда больше искусства, нежели при всех предыдущих покушениях на его августейшего отца.

— Куда вы клоните? — нахмурился генерал.

— Что если причина убийства вовсе не в принадлежности к императорской фамилии?

— А в чем же?! Неужто вы думаете, что дело в этой сопливой девчонке имевшей неосторожность попасть под колеса экипажа?

— И гибели её отца!

— Хм… — задумался Дрентельн. — Уж не хотите ли вы сказать, что завелся некий мститель, решивший таким образом восстановить справедливость?