Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 16

— Электрический?

— Господь с вами, откуда же взять этакую диковину!

— Напомните мне, как на фабрике будем. Сделаем.

Дверь открылась и на пороге появилась горничная в накрахмаленном переднике и чепце.

— Здравствуйте, Владимир Степанович, — сделала она книксен и приняла у него шляпу и трость.

— Проходите, Дмитрий, не стесняйтесь. Это наша Глашенька, отдайте свое кепи ей.

Будищев внимательно осмотрел пышную фигуру прислуги и с легкой улыбкой протянул ей свой головной убор. Та недоуменно посмотрела на странного гостя, но возражать не посмела.

— Глаша, покажите где у нас ванная комната, господину Будищеву надобно привести себя в порядок.

— Пожалуйте, — посторонилась она, и когда унтер прошел мимо, брезгливо сморщила носик от въевшегося в форму больничного запаха.

Сказать, что ванна была шикарна — не сказать ничего. Огромная, так что довольно рослый Дмитрий мог бы запросто в ней утонуть, опирающаяся на пол львиными лапами, она стояла посреди комнаты, в которой можно было запросто устроить гостиную. Стоящий в углу пышущий жаром титан намекал, что с горячей водой проблем нет. Пол и стены были выложены молочно-белой плиткой, а у умывальника было вделано большое овальное зеркало.

— Ты хоть пользоваться-то сумеешь? — с легким пренебрежением в голосе спросила горничная, не ставшая церемониться с нижним чином в отсутствие хозяина.

— Хочешь спинку потереть? — тут же отреагировал тот.

— Вот ещё! — презрительно фыркнула Глаша и величественно выплыла из комнаты.

— Знойная женщина — мечта поэта! — ухмыльнулся ей вслед Дмитрий.

Не успел он разобраться с кранами, «знойная женщина» появилась вновь с полотенцами и парой нового белья, вероятно, пожертвованного Барановским.

— На-ка вот, переоденешься. И не забудь занавеску задернуть, а то мало ли…

— Спасибо, красавица. А ты всегда такая сердитая?

— Я чай, в хорошем доме служу, и потому никакого баловства не позволяю! — с достоинством ответила девушка.

— Это правильно! — с готовностью поддержал её Дмитрий. — Я вот тоже человек до крайности серьезный и положительный.

— Уж я вижу, — скривила губы горничная. — Поторапливайся лучше. Скоро на стол подавать, а господа сказали, что без тебя не сядут. Рубаху свою с портами в угол кинешь, я прачкам отдам.

Молодой человек не без сожаления во взгляде проводил глазами Глашу и коротко вздохнул. Как и абсолютное большинство представительниц женского пола в эти времена, она слыхом не слыхивала о фитнесе, диетах и тому подобных глупостях, но от её пышной фигуры так и веяло здоровьем и какой-то первобытной красотой. Щеки её были румяны и без косметики, соболиные брови сроду никто не выщипывал, а густые темно-каштановые волосы и не подозревали, что на свете существует перхоть.

— Эхма, кабы денег тьма — купил бы деревеньку, да девок любил помаленьку! — хмыкнул Дмитрий, а потом, прислушавшись к организму, вздохнул. — А воду, походу, надо было холодную набирать!

Приведя себя в относительный порядок, он вышел из ванной комнаты и едва не налетел на стойко ожидающую его служанку. Та, ни слова не говоря, сделала ему знак идти за собой и решительно направилась по коридору. С тылу фигура девушки была ничуть не менее примечательна, и наблюдать за тем, как она движется было довольно занимательно. К несчастью, путь их скоро закончился и засмотревшийся на соблазнительно двигавшуюся Глашу Дмитрий оказался в просторной гостиной, где собралась семья изобретателя, во главе со своим патриархом — профессором Степаном Ивановичем Барановским.

— Здравствуйте, молодой человек, — приветливо обратился тот к немного растерявшемуся Будищеву. — Весьма рад знакомству. Мой сын мне о вас рассказывал много лестного.

— Взаимно, — только и смог ответить Дмитрий, отвечая на крепкое рукопожатие.

— Ну-ну, не тушуйтесь, — правильно понял его состояние профессор. — Мы люди простые и не кусаемся! С моим племянником Петром, вы, я так понимаю, знакомы. С невесткой Паулиной Антоновной и её детьми — тоже. Мои младшие сыновья заняты службой и не смогли присутствовать, но с ними вы познакомитесь в другой раз. А теперь нам нужно с вами поговорить. Где бы это…

— Пойдемте ко мне в кабинет, — предложил внимательно прислушивающийся к их разговору Владимир Степанович.

Мужчины извинились перед дамами и вышли. Кабинет инженера-изобретателя Барановского носил на себе отпечаток его мятущейся и беспокойной натуры. С одной стороны, он был совершенно обычен. Посреди большой стол, рядом бюро и секретер. Стен не видно из-за книжных шкафов, причем литература — в основном техническая, немецкие, французские издания, реже — английская и русская. Но в углу стояла чертежная доска с неоконченным наброском какого-то механизма. На полках, помимо книг, стояли модели пушек, необычного вида паровоз, и непонятная модель, тем не менее показавшуюся бывшему унтеру знакомой.

— Вы знаете, что это такое? — живо спросил профессор, заметив любопытствующий взгляд Будищева.

— Наверное, подводная лодка, — пожал плечами Дмитрий. — Только странная какая-то.

— Великолепно! — Восхитился Степан Иванович. — А как же должна, по-вашему, выглядеть «не странная» подводная лодка?

— Ну, не знаю. Перископа, наверное, не хватает.

— Что, простите?

— Ну, такой трубы, которую можно поднять из подводного положения и осмотреться. Пока на какую-нибудь хрень не налетели. Еще хорошо бы рубку повыше, а то зальет первой же волной.

— Любопытно! — заинтересовался Барановский-старший, от волнения не обратив внимания на простонародное словечко, вырвавшееся у их гостя. — А изобразить ваши идеи, так сказать, графически, вы сможете?

Хотя умение рисовать никогда не было сильной стороной Будищева, кое-чему на уроках черчения он все же научился. А в библиотеке техникума, где он учился до армии, помимо всего прочего, были шикарные подшивки «Техники молодежи» и других научно-популярных изданий.

— Можно попробовать, — пожал плечами отставной унтер-офицер и решительно снял с чертежной доски ватман с неоконченной работой.

Затем выбрал из стоящего подле стакана с острозаточенными карандашами один и уверенной рукой принялся наносить на девственную белизну листа чёткие линии, сплетающиеся в самый настоящий эскиз. Толпящиеся рядом члены семьи Барановских были людьми творческими, а потому следили за работой Дмитрия с неподдельной заинтересованностью. Несмотря на раздиравшее их любопытство, ни один из них не стал прерывать молодого человека, пока тот не закончил, и лишь после этого раздался сакраментальный вопрос:

— Что это?

— Значит, так, — начал объяснения Будищев. — Это примерная схема подводной лодки. В центре — прочный корпус. Он сделан так, чтобы выдерживать максимальное давление. Вокруг него — легкий корпус, его предназначение — обеспечивать лодке аэродинамику.

— Вероятно всё-таки — гидродинамику, — машинально поправил его Владимир Степанович.

— Ваша правда! — ничуть не смутился георгиевский кавалер и продолжил объяснения. — Прочный корпус разделен водонепроницаемыми переборками на изолированные отсеки. Отдельные для механизмов, людей и вооружения.

— А вот тут…

— Цистерны балласта.

— А это что за трубы?

— Это трубы торпедных аппаратов в боевом отсеке.

— Каких аппаратов? — удивился Степан Иванович.

— Ну, для стрельбы торпедами.

— Вероятно, наш друг имеет в виду самодвижущиеся мины Уайтхеда, — пришел на помощь своему гальванеру Петр Викторович.

— Иван Федорович[23] именно так предлагал назвать самодвижущуюся мину, — задумчиво пробормотал Барановский-старший. — «Торпедо»… но вы говорите так, будто такие аппараты уже есть.

— А что, ещё нет? — широко улыбнулся в ответ Будищев. — Ну так, будете патентовать, про меня не забудьте!

— Но как их запускать, ведь вода проникнет внутрь подводного судна? — попытался вернуться к теме Владимир.

— Вот тут крышка и вот тут крышка. Плюс устройство, не позволяющее им открываться одновременно.