Демон под диваном (СИ) - Рудазов Александр - Страница 80

- О господи, Юра, ты раз в десять лет что-то приготовил, - закатила глаза мама. – Не выпендривайся так.

- Вот именно, - сказал папа. – Я, может быть, еще десять лет ничего больше не приготовлю. Цени этот редкий момент, жена.

Уплетая картошку со скумбрией, папа и мама включили телевизор. Себе и детям. Там как раз выступал серьезный дядька в галстуке, который рассказывал, как замечательно все стало в стране. Особенно теперь, после очередных выборов, которые так удачно закончились.

- Кстати, ты на выборы-то ходил в этом году? – вспомнила мама.

- Нет, конечно, - вяло ответил папа. – Какой смысл? Кто бы ни победил, человечество проиграет...

- Почему проиграет? – спросил Денис.

- Пап, расскажи, - присоединилась Полина.

Папа вздохнул. Он не любил говорить про политику, особенно с детьми. Но ему задали прямой вопрос, а Юрий Померанцев считал непедагогичным отмахиваться от своих отпрысков.

Кто еще их просветит, если не родной отец?

- Понимаете, дети мои... – задумчиво начал он. – Наша страна – она как большая лодка, в которой мы все плывем. Но проблема в том, что лодка эта не простая, а двухпалубная. Большинство сидит на нижней палубе, на которой тесно, темно и воняет. А меньшинство – на верхней. В шезлонгах. На свежем воздухе. С прохладительными напитками. Правильно ли это? Как вы считаете?

- Нет?.. – предположил Денис.

- Ну да. И что мы должны сделать в такой ситуации?

- Подняться наверх и сбросить меньшинство за борт! – кровожадно пронзила картошину Полина. – Бунт! Восстание! Революция!

- А еще можно пробить дно и дружно утонуть всем вместе! – радостно воскликнул Денис.

- Пробиванием дна почему-то в основном занимаются те, кто на верхней палубе, - задумчиво сказал папа. – Наверное, думают, что погибнут только те, кто на нижней, а их не затронет. Тем более, что у них есть шлюпки с провизией, а на горизонте плавают другие корабли. А подняться наверх и сбросить всех за борт – это, конечно, вариант, но трудный. Надо всем договориться, выбрать лидеров, суметь преодолеть охрану... и к тому же тут еще такое дело: верхняя палуба меньше нижней. Шезлонгов на всех не хватает. Поэтому после бунта по ним рассаживаются только лидеры бунтовщиков, а остальных возвращают на нижнюю палубу и все идет по-прежнему. Пока у нижних снова не лопнет терпение.

- Значит, надо быть среди лидеров, - сделал вывод Денис. – Тогда у меня будут шезлонг и прохладительный напиток.

- Вот многие так рассуждают, - кивнул папа. – Поэтому оппозиция наша – она лично у меня доверия не вызывает. Черчилль тоже когда-то был в оппозиции к правительству – но у него же при этом твердая позиция была. Он выступал за строительство авианосцев, миграцию евреев в Палестину и против договоров с Гитлером. Четко говорил, что сделает, когда придет к власти – и может, он не все исполнил в точности, но он хотя бы старался. Понимаете, дети мои?

Денис и Полина медленно кивнули. Они любили разговаривать с папой про серьезные взрослые вещи. Тот никогда не говорил, что они еще маленькие и чего-то не поймут, а всегда старался объяснить максимально доходчиво.

К тому же они уже и не маленькие. Им по одиннадцать лет, они учатся в пятом классе, посетили кучу стран и дружат с всемогущим демоном. У них все еще осталось четыре желания, которыми можно перевернуть мир вверх тормашками.

- Слушай, а что мы все для себя, да для себя? – задумчиво сказал Денис, когда они вернулись в детскую. – Давай для народа! Давай загадаем, чтобы к власти хороший президент пришел!

- А это кто? – спросила Полина.

- Ну... могу я.

Полина залилась хохотом. Она так смеялась, что не могла вымолвить ни слова.

- Чего ты смеешься-то, крыса?! – громко засопел Денис.

- Денисыч, ты меня прости, конечно... – с трудом выговорила Полина. – Просто... если ты когда-нибудь придешь к власти... ты прости... я свалю как можно дальше. Эмигрирую в Антарктиду. И так поступят все разумные люди, которые тебя знают.

Денис засопел еще громче. Ему почему-то стало обидно.

- Лично я не эмигрирую, - сказал Фурундарок. – Я останусь и буду тебе помогать. Хочешь стать царем этой земли, милый мальчик? Просто пожелай – и все будет.

- Фурундарок, а вот у тебя самого какие политические убеждения? – спросила Полина. – Тебе кто больше у нас нравится – правительство или оппозиция?

- Я не могу однозначно ответить на этот вопрос, смертная, - серьезно сказал Фурундарок. – Видишь ли, я не разделяю убеждений ни одной из политических партий или иных групп, в которые высшие приматы вроде тебя любят сбиваться.

- А почему?

- На это есть две причины. Первая: я достаточно долго живу и знаю, что политический строй и экономическая система сами по себе ничего особо не значат в мире существ, подвластных страстям и порокам. Каждая идеология превозносит определенные добродетели, порицает пороки предыдущего строя, стремится перекроить общество и умы людей… но неминуемо открывает человеческим порокам новые пути. Новые способы проявить себя, в зависимости от среды. И в какой бы группе ты ни состоял, какой бы ярлык ни нацепил на себя и на других – порочность рода человеческого тебе не отменить, и подвержен ей каждый из вас... что для меня, конечно, кстати.

- Я бы спросила, в чем вторая причина, да боюсь породить новый поток сознания, - сказала Полина. – Но от ответа ты ушел красиво.

- А насчет моего предложения-то что? – напомнил Денис. – Давай загадаем, чтобы у власти кто-нибудь путный оказался!

- А я повторю свой вопрос – ты кого конкретно имеешь в виду, тупень? – ехидно спросила Полина. – Ты кого-нибудь такого знаешь?

- Нет. Но вот Фурундарок наверняка знает.

- Конечно, знаю, - ответил демон. – Себя. Я лучше всех. Но я не собираюсь становиться лидером жалких смертных. Хотя под моим руководством вы бы, конечно, процветали.

- Так ты ж людей жрешь, - напомнила Полина. – Нафиг нам такое процветание?

- Я бы пожирал только преступников, - чопорно сказал Фурундарок. – Вы бы мне еще спасибо сказали за такое усовершенствование судебной системы.

- А преступниками были бы все те, кто слишком преступно аппетитен? – уточнила Полина, приподняв бровь.

- Нет, в первую очередь наглые маленькие ублюдки вроде вас, - дружелюбно ответил Фурундарок. – Но это был бы приемлемый уровень произвола. Допустимые жертвы ради общего блага. А в целом я был бы гораздо справедливее большинства правителей.

- Это почему еще?

- Потому что я настолько выше вас, смертные, что мне просто нет смысла быть предвзятым. Вы все – говно, поганый сор под моими ступнями. Мне нет нужды казнокрадствовать и продвигать на высокие посты своих любимцев – я бессмертен и всемогущ. Мне ничего от вас не нужно, меня невозможно подкупить или свергнуть, а потому я идеальный правитель. Был бы им, если бы хотел. Но я не хочу.

- Да, ты – не вариант, - быстро согласился Денис. – А больше никого не знаешь?

- У меня есть несколько знакомых, которые имеют многовековой опыт в управлении державами, - сказал Фурундарок. – Но они тоже вряд ли согласятся занять тут престол. Да и вам вряд ли понравится, если вами станет править лич, великан или дракон.

- Мне понравится! – загорелись глаза Дениса.

- Мне тоже! – поддержала его Полина. – Президент-дракон – это то, о чем я мечтала всю сознательную жизнь!

- Если загадаете такое желание, я разошлю приглашения тем, кто выделяется среди общей убогости, - предложил Фурундарок. – Но я не гарантирую, что кто-нибудь согласится. И сильно сомневаюсь, что ваша страна примет их добровольно. Хотя если загадаете еще одно желание...

- Нет, это как-то слишком много желаний понадобится... – отвел взгляд Денис. – Нам так самим ничего не останется...

- Маленький, тщеславный, эгоистичный человечек, - довольно заулыбался Фурундарок. – Люблю видеть, как вы проявляете свои самые низменные черты, смертные. Но если вы не хотите своей стране достойного правителя – чем еще я могу порадовать ваши презренные взоры?