С ведьмой в постели (СИ) - Федин Андрей - Страница 7

Алиса придвинулась к Максиму ближе, пальцем показала на крохотный шрам, белевший на верхней губе. Мускусный аромат стал более отчетливым.

— Поцеловала болонку, когда мне было три. И она меня. Большинство детей после такого начинают бояться собак. Но только, блин, не я. Представляешь, мама говорит, что я и ту скандалистку так и не научилась остерегаться. Истинная собачница. И сейчас, что странно. Теперь, казалось бы, мне должны нравиться кошки. Ну, так положено, наверное. А у меня к ним совершенно не лежит душа!

— Я тоже не очень люблю кошек, — сказал Максим.

Он зевнул, не сумев сдержаться. Прищурился, силясь рассмотреть положение стрелок на настенных часах. С улицы, выделившись из обычного ночного шума, донесся чей-то смех.

— Скажи, а я красивая? — спросила Алиса.

Она чуть откинулась назад, предлагая Максиму себя рассмотреть. Выгнула спину, словно акцентируя внимание на своей груди. Приподняла подбородок, демонстрируя шею. Смахнула с оголившегося плеча волосы.

Предательская улыбка не позволила Максиму поддержать серьезность момента.

— Очень. Очень красивая.

Алиса хитро прищурилась.

— На самом деле? Или с точки зрения настоящего художника?

— Да какой из меня художник? — сказал Максим и кивнул на стопку рисунков. — Ты же видишь, никакого вкуса. Лучше бы рисовал собак.

— Да уж. Что есть, то есть.

Девушка пальцем сдвинула несколько листов бумаги с похожими изображениями.

— Блин, как ей вообще удалось тебя подцепить? — спросила она. — Ты уж прости, но внешние данные у нее, мягко говоря, не очень. Нет, мила, не стара. И только-то. У нас в классе большая часть девчонок посимпатичнее были. Не обижайся, ладно?

— Не обижаюсь, — сказал Максим.

— Или тебе нравятся такие… похожие на мальчиков? Что тебя в ней больше всего привлекало?

— Я не знаю. У нас был банальный производственный роман. Она работала в моем зале официантом. Была сменщицей Марго. Мы много времени проводили вместе на работе. Сдружились. А потом… как-то так получилось.

— А потом однажды оказались в одной койке.

Максим кивнул.

— И ты начал ее рисовать. Вот, блин! Представляешь, — сказала Алиса, — мне начинает казаться, что нас сейчас трое!

Она обвела взглядом подсвеченную тусклым желтым светом комнату. Нахмурилась.

— Можно, я ее хотя бы из кровати уберу?

Девушка собрала рисунки в папку и с показной небрежностью швырнула на стол. Торшер задрожал, создав ощущение корабельной качки.

— Знаешь, — сказал Максим, — давай-ка ложиться спать. Завтра снова на работу. Нужно встать чуть пораньше: придумать тебе что-нибудь на завтрак. Придется сбегать в магазин.

Зевнул, прикрыв рот рукой.

— Ладно. Только у меня еще один вопрос.

Пальцы девушки легко справились с пуговицами. Алиса повела плечами, выскальзывая из рубашки; бросила ее на пол. Приподняла брови.

— А меня бы ты тоже нарисовал?

Вихрь эмоций — от удивления, до негодования. Максим попытался что-то ответить, но не смог произнести ни слова.

Снова чей-то смех за окном.

И частый перестук скоростного поезда-сердца в груди.

Максим застыл без движения, с глуповатым выражением на лице рассматривал Алису. Он вдруг осознал, что у него давно, очень давно не было близости с женщиной. Где-то на краю сознания мелькнула протестующая, стыдливая мыслишка. Но нахлынувшее возбуждение проигнорировало ее.

Его возбуждение заметила и Алиса.

Девушка улыбнулась. И резко подалась вперед. Ее губы были теплыми, с привкусом мятной зубной пасты. Маленькая ладошка уперлась Максиму в грудь, и тут же уверенно заскользила в сторону надписи «Calvin Klein».

3.

Грохот водных струй и пульсирующая в висках кровь. Максим уперся рукой в холодные кафельные плитки стены и прикрыл глаза. Ноги чуть дрожали, угрожали вот-вот подогнуться колени. Привычные к физическим нагрузкам мышцы постанывали, как у новичка после первой тренировки. В лишенной ночного сна голове хаотично метались обрывки мыслей.

— Максим, ты закрыл дверь? Я думала, мы вместе примем душ.

Взгляд метнулся к погнутому шпингалету на двери. Вздох облегчения. Задвинут. Пусть автоматически, не думая, но он все же задвинул его.

— Я по привычке! Сейчас уже выхожу!

С удивлением понял, что возможность находиться под душем в компании Алисы, пугает его. Мысли об обнаженном женском теле, что может вдруг оказаться сейчас рядом с ним, едва не посеяли панику; и снова пробудили желание.

Ночной марафон закончился всего несколько минут назад, уже после сигнала будильника. Почти пять часов безумия. И каждый раз Максим думал, что все, это последний, больше не сможет. Но не допускал даже пауз. И силы находились, и желание не ослабевало. Да и сейчас, будь Алиса радом, все бы продолжилось. Снова и снова, до остановки сердца.

По-старчески кряхтя, попробовал перебросить через бортик ванны налитую свинцом ногу. С первого раза не получилось, пришлось помочь рукой. Нелепость происходящего заставила Максима усмехнуться; а мысль о предстоящем бесконечном рабочем дне — застонать.

4.

Он проводил Алису до метро. Всю дорогу говорил о какой-то ерунде, шутил. Старался выглядеть естественным и ненапряженным. Девушка охотно поддерживала разговор; не проявляла никаких признаков ни обиды, ни сожаления, которые пытался уловить Максим. Не заметил он в ней и усталости. Напротив, Алиса казалась энергичной и свежей.

Они остановились у логотипа метрополитена.

Поцеловать?

Алиса чмокнула его в щеку и молодой козочкой поскакала по ступенькам под землю.

Максим до сих пор четко помнил веселые хитринки в ее глазах, когда она в последний раз обернулась и помахала ему рукой.

— Максим! Макс! Ты что, уснул?

— Если бы. Чего орешь?

— Ты замер с этим дурацким стаканом в руке и ни на что не реагируешь! Светка велела наливать кофе. И сказала, что как только избавится от своего столика, явится к тебе за подробностями.

— Какими подробностями?

— За такими! — сказала Марго. — Из-за которых ты тупишь сегодня. Мне не хочешь рассказывать, но с ней подобный номер не пройдет. Макс!

— Что?

— Кофе! Сейчас!

Максим поморщился и пробормотал:

— Что ж вы сегодня все так кричите? Вот так, живешь, живешь. И вдруг становится ясно, что молодость уже позади. А ведь когда-то мог две ночи не спать и после этого еще умудрялся на пятерки сдавать экзамены. Эх, где моя юность? Как плохо быть старым!

Ответом на его тираду был смех Марго.

— Совсем Алиса тебя заездила.

— Причем здесь она? Что вы там навыдумывали? У вас со Светкой мысли только вокруг одной темы и крутятся. Да, помню про кофе, помню! Твою налево!

Подул на ошпаренный кипятком палец.

— Ага. Вы всю ночь играли в шашки. И те царапины на твоей шее оставила кошка?! — сказала Марго.

— Именно так все и было.

— Как было? Что я пропустила? — спросила возникшая на пороге зала Света.

— Все пропустила. Держи. Эсрессо, как просила. Вон, блюдце и ложку возьми. Меня не кантовать. Ушел к шефу просить еды.

— Переспали, — сказала Марго, когда Максим скрылся в служебном коридоре. Провела рукой по лбу, точно утирая выступивший после тяжелой работы пот.

— Уверена?

Марго кивнула. На ее щеках появились ямочки.

— Он уже два часа на работе. Два часа! — сказала она. — И за все это время ни разу не вспомнил о Людке.

Интерлюдия 2

Место действия: Московская область, поселок Сибирский, жилой корпус № 5 Службы Контроля.

В гостиной привычно бубнил телевизор. На журнальном столике, вперемешку с остатками еды, разложены рыболовные снасти. Развалившись на диване, Игнат изучал надписи на небольшой картонной коробке. Волосы его были взлохмачены, щеки и подбородок покрыты густой черной щетиной. Среагировав на посторонний звук, Игнат поднял голову и посмотрел на спускавшуюся со второго этажа Жанну.