С ведьмой в постели (СИ) - Федин Андрей - Страница 33

— Бабушка Алисы?

— Да. Она была одной из немногих приближенных к тогдашней власти ведьм. Говорят, именно она помогла новым правителям прочно стать на ноги. А для этого пришлось навести в стране порядок. И не только среди обычных людей.

— Вы хотите сказать, что власти знают о ведьмах?

— Не понимаю, что тебя удивляет, — сказала Белла. — Конечно! И всегда знали. Иногда мирились с нашим существованием. А временами объявляли на нас охоту. По сути, мы такие же граждане этой страны, как и остальные люди; и как те же… вампиры, оборотни и прочие.

— Вампиры и оборотни?

— Да, и они тоже существуют. Но о них мы сейчас говорить не будем, мальчик. Скажу лишь, что их, как и ведьм, осталось совсем мало. И законы, по которым они обязаны жить, тоже прописаны в Кодексе.

— А что это за Кодекс?

— По сути, он очень похож на Уголовный. Ты, конечно, не встретишь его в свободной продаже. Прописанные в нем запреты не касаются обычных людей. В нем все адаптировано под нас, тех, кого там называют нЕлюдями.

— Нелюдями?

Белла поморщилась.

— За это определение Арбатской будет икаться и на том свете, — сказала она. — Никогда в присутствии ведьм не произноси это слово, Максим Иванов. Оно считается оскорбительным. Мы хоть и отличаемся от других, но людьми себя все же считаем, пусть и необычными.

— И зачем понадобился Кодекс?

— Чтобы власть могла нас контролировать. И влиять на нас. Ну, и чтобы дать нам иллюзию свободы.

— Почему иллюзию?

— Ты еще молод и… наивен, мальчик. Запомни раз и навсегда: в наше время свободным может быть лишь тот, кто ничего не имеет и никому не интересен. Только такой человек может иметь относительную свободу — в рамках законодательства, естественно. Вот и мы, соблюдая пункты Кодекса, должны считать, что государство нас не обидит и защитит.

— А на деле как?

— Как всегда, Максим Иванов. Как всегда. Сильный пожирает слабого. Кодекс выглядит очень правильным и логичным. Но жизнь такова, что его приходится иногда нарушать. Чтобы жить дальше, ведьмы вынуждены отнимать жизнь у других. Это наша природа. Или умри сейчас, или убей, чтобы продолжить жить.

— А что написано по этому поводу в Кодексе?

— Как обычно: ни убий. Все просто. Если мы хотим равные со всеми права, то получаем и те же обязанности.

— Но вы сказали, что вам уже двести десять лет. Значит, есть способ обойти запрет? И кто вообще следит за соблюдение этих запретов? Полиция?

— Нет, мальчик. Полиция наших дел не касается. После написания Кодекса, был создан НККН — Народный Комиссариат Контроля над Нелюдями. И первым его руководителем стала как раз Алла Арбатская. Об этом мало кто знает — личности руководства НККН держались в секрете, как и то, что Арбатская является основным автором Кодекса. Арбатская возглавляла НККН до сорокового года. А потом еще с сорок шестого по пятьдесят третий год, когда Комиссариат уже был переименован в Министерство.

— Если личность руководителя держалась в секрете, то откуда вы все это знаете?

— После войны жизнью Москвы, скрытой от глаз обычных граждан, управляли всего четыре ведьмы. Другие не вернулись с фронта, где-то… затерялись. Да, Максим Иванов, мы тоже воевали. Как и вся страна, — сказала Белла. — Двумя из этих оставшихся ведьм были мы с Аллой. И Алла была моей подругой. Не всегда, конечно. Мы сблизились с ней, примерно в середине пятидесятых. Вот тогда мне и стало известно о ее жизни много интересного.

— Не опасаетесь, что я разболтаю об этом?

— Не говори ерунду, мальчик, — сказала Белла. — Кому ты сможешь об этом проболтаться? Ведь мы с тобой теперь, как одна семья. Правда?

— А это Министерство существует до сих пор?

— Конечно. Только опять сменило название. Теперь они — Служба Контроля. Выражение «над Нелюдями» при этом подразумевается, но не произносится. Кто его сейчас возглавляет, опять же, неизвестно. Но я не удивлюсь, если снова кто-то из наших. СК старается контролировать все и вся. Уверена, и за подъездом моего дома они тоже ведут наблюдение. Приходится… всегда соблюдать осторожность.

— И как вы обходите заповедь «ни убий»?

— Никак, — сказала Белла. — Существует три варианта убийства. Первый, и вполне законный, — когда тебе отдают свою жизнь добровольно.

— Разве такое бывает?

— Конечно. В жизни случается всякое. К примеру, если твой единственный ребенок окажется смертельно больным, а у тебя появится возможность спасти его ценой своей жизни, как ты поступишь? Ведьмы могут не только убивать, но и лечить. Естественно, не бесплатно.

— Понятно. И Кодекс не считает это убийством?

— Составляется договор. Он регистрируется и проверяется в СК. Но только такое случается нечасто. Гораздо реже, чем требуется в моем возрасте.

— Какой еще есть способ?

— Москву сейчас делят между собой девять ведьм. И иногда, по неофициальным каналам, от той же СК нам поступает информация, что не воспрещается отнятие жизненной энергии у такого-то гражданина. Это как… лицензия на убийство. Государство намекает, что на смерть конкретного мужчины посмотрит сквозь пальцы. А мы всегда рады помочь своей стране.

— А третий способ — это сделать так, чтобы об этом не узнала Служба Контроля?

— Верно. Но провернуть такое очень непросто. Ведьм в той же Москве, как ты сам понимаешь, совсем мало. И следить за всеми нами не сложно. Для отчаявшихся остаются лишь поездки в некоторые страны Африки, где, с согласия местных, которое обходится в немалые деньги, можно поправить пошатнувшееся здоровье.

— А что происходит с теми, кого уличили в нарушении Кодекса?

— Работа на государство, — сказала Белла. — Она, конечно, больше похожа на рабство. Но только так можно сохранить жизнь. В ином случае ведьму ждет «Морозная обитель».

— Что это?

— Тюрьма для ведьм. Находится где-то в Якутии. Она единственная подобная в стране. Туда отправляют так называемых «непримиримых» — тех, кто отказывается придерживаться Кодекса. Сроки им дают разные, но в реальности он один. Ни одна ведьма оттуда еще не вернулась.

— А вы не пытались найти способ обойтись без убийств?

— С нашей подачи ведется много исследований, нацеленных на поиск альтернативных источников жизненной энергии. Предпринимаются попытки научиться разрушать канал до смерти источника. Но успехов пока никаких. Реальность сейчас такова: источником могут служить только мужчины, и они при этом умирают.

— Ясно, — сказал Максим. — Но не все. Если Алиса ведьма, то почему я остался жив? Я поэтому вам нужен?

— Я… объясню. Это в моих интересах, чтобы ты был в курсе ситуации, понимал, что я не жестокая, а просто не могу поступать иначе, — сказала Белла. — Как тебе гренки? Жуй, жуй, не говори с полным ртом. Ричард — так зовут моего повара — тоже не сразу согласился со мной сотрудничать, все собирался вернуться в свою Англию. Ну, разве ценил бы там кто-нибудь его так же, как я? Вряд ли. Согласись, для того, чтобы иметь возможность кушать по утрам такие гренки, стоило немного поднапрячься!

Максим кивнул, опасаясь показаться невежливым.

— И, кстати, твоя догадка верна, Максим Иванов, — продолжила Белла. — Все дело в этой твоей особенности. Передавая ведьме свою жизненную энергию, ты не умираешь, как прочие мужчины. Напротив, ты еще и восстанавливаешься за наш счет. Ты инкуб. Канал передачи энергии между тобой и ведьмой существует лишь во время физической близости. А потом он разрушается, не позволяя выкачать тебя досуха.

— Я тоже нелюдь?

— Меня коробит от этого слова. Согласно Кодексу — да. А на самом деле, ты лишь носитель определенной… мутации, которая передается по наследству. Они ведь бывают разными. У кого-то большие уши. Кто-то лысеет. Твоя же мутация способна причинять вред женщинам; не смертельный, конечно. Ты отнимаешь у них сексуальную энергию, на долгое время лишая желания заниматься сексом. Даже мне, чувствую, придется делать перерывы в нашем с тобой постельном общении, чтобы восстанавливаться — сам понимаешь, я уже не восемнадцатилетняя ведьмочка. Именно из-за этой твоей особенности в Кодексе есть главы и для тебя.