Источник для захватчика (СИ) - Малиновская Маша - Страница 18

Бесплодны? Вот так новость. У меня сразу тысяча вопросов возникла в голове, но задавать их не пришлось, командор продолжал и сам. Несмотря на боль и усталость, он встал и отошёл к окну.

— Много столетий назад жители моей планеты лишились фертильности. Мы так и не знаем, почему. Но Кроктарс забрал у нас это.

— Ты говоришь о планете, как о живом существе.

— А разве это не так? — Тайен обернулся ко мне. — Разве всё: от размножения бактерий до движения тектонических плит — всё это не идёт по упорядоченным законам? Всё размножается и умирает. У всего свой жизненный цикл. Но мой вид перестал воспроизводить себе подобных естественным путём, нам пришлось создавать своих детей в лабораториях, но это же неестественно, ведь так?

Его вопрос не требовал ответа. Да мне и нечего было сказать.

— Изучение проблемы на самом Кроктарсе результатов не дало, — продолжил командор. — И тогда мои предки отправились в космос, искать ответы в эволюции жизни на других планетах.

— Вы и на Землю прилетели за этим? — шокировано спросила я.

Командор посмотрел на меня, но ничего не ответил. Он, кажется, и так сказал слишком много. Но кому я расскажу? Да и что это даст?

— А на счёт Яры, — его лицо снова посуровело. — Она не так мила, как тебе кажется. Она просто любит играть другими — и людьми, и своими. Яра командовала зачисткой сопротивления, Лили. Более жестокого и беспринципного существа я не знаю. Будь с ней предельно осторожна. Она хороший солдат, но очень опасна.

И теперь-то всё стало на свои места. И рассказ Бритни, и помешанный Алекс, и крики Ириса, что они с Ярой заслуживают большего. Мне стало не по себе. Даже страх перед Ирисом Яжером померк.

— Я пойду, — на сегодня откровений было достаточно.

— Конечно, — согласился командор, и я быстро убралась восвояси, стараясь прогнать из воображения детей в лабораторных колбах и милое фальшивое лицо Яры Яжер.

37

На следующий вечер присоединиться к командору за ужином не получилось. После обеда к нему приехали несколько кроктарцев, и они все вместе заперлись в библиотеке до поздней ночи.

Весь день я слоняюсь, не зная, чем себя занять. Снова кормлю лиаймуса виноградом, брожу по саду, изрядно продрогнув. Мысли разбегаются, то и дело возвращаясь к воспоминаниям об израненном теле командора, распластанном на больничном столе, к его бледному, измученному лицу за вчерашним ужином, к тихому, лишённому привычных командных ноток голосу.

Это беспокоит меня. Заставляет чувствовать вину за то, что, как мне теперь кажется, я больше не чувствую столь острой ненависти к нему, которую испытывала в начале нашего знакомства. Это ведь ненормально. Неестественно. По его милости я медленно умираю. По его милости я больше никогда не увижу брата. И мне стоит чаще напоминать себе об этом.

В доме тоже витает напряжение. Ивва озабочено поджимает губы, уняв свою извечную болтливость, медсестра-кроктарианка хмуро следит за монитором с показателями жизнедеятельности командора, передаваемыми с датчиков на его теле, даже всегда невозмутимый дворецкий Денисов — и тот хмурится и выглядит напряжённым. Произошедшее с хозяином всех напугало и озаботило. Он казался нерушимой стеной, а оказался таким же смертным.

Общаться ни с кем не хотелось. Книгу, которую я взяла в библиотеке несколько дней назад, уже прочла, а за другой я, естественно, и подумать не могла, чтобы сейчас сунуться в библиотеку. Поэтому я неспешно приняла душ, переоделась в ночную сорочку, тщательно расчесала волосы и забралась в постель. На удивление сон сморил меня быстро, и даже сны сегодня отступили.

Просыпаюсь я от того, что меня энергично трясут за плечо.

— Просыпайся, соня, — беззлобно ворчит Ивва. — Ну же, мне нужна твоя помощь!

Просыпаться не хотелось. Я приоткрыла один глаз, отметив, что сегодня, в отличие от предыдущего дня, на улице светит яркое солнце. Я люблю такие дни осенью, но сейчас просто хочу спать.

- Ммм, — пытаюсь избавиться от назойливой руки и нырнуть под одеяло с головой.

— Лили, ну же, уже весь дом на ушах, ты нам тоже нужна, — не унимается управляющая.

Подавив волну раздражения, скидываю с себя одеяло и резко сажусь на постели, что даже голова слегка закружилась.

— Чего?

Не очень дружелюбно, но я и не обещала быть дружелюбной. Ивва усаживает свой дородный низ рядом со мной и, наклонившись, важно говорит:

— По несчастному случаю, едва не стоившему нашему командору жизни, оказывается, не всё так просто, — и я понимаю, что она, по её меркам, и так довольно долго носила в себе информацию, и теперь ей жизненно необходимо срочно ею поделиться. — Не очень-то он и несчастный. А это уже прецедент. Будет серьёзное разбирательство.

— Мой сон то тут при чём? — всё ещё не вижу я связи.

Ивва вскакивает, словно опомнившись, начинает раскладывать прямо на моей кровати стопки с бельём.

— При том, что к нам едет важная делегация — представители всех четырёх ветвей — наместники. Точнее трёх, наш командор же четвёртый. И прибудут они уже сегодня, так что мне нужна твоя помощь подготовить гостевые комнаты. Вот бельё и полотенца.

— Не помню, чтобы записывалась в горничные, — бурчу, сложив руки на груди.

Кажется, у меня поистине дурное настроение сегодня. Обычно я не срываю его на окружающих, но вчера я настолько запуталась в собственных эмоциях, что не сдержалась.

Ивва надулась и обиженно посмотрела на меня.

— Ладно, — я ощутила укол совести. — Только мне сперва нужно в душ.

Женщина благодарно улыбнулась и упорхнула готовить дом хозяина к принятию высоких гостей. Я же отбросила одеяло и подошла к окну. Погода сегодня и правда прекрасная. Оголившийся сад весь залит солнечным светом, воздух даже сквозь стекло кажется каким-то стеклянным, идеально прозрачным, остановившимся. Мутная гладь пруда застыла в абсолютной неподвижности.

Я распахиваю окно и вдыхаю полной грудью. Несмотря на яркое солнце, воздух оказывается холодным, даже морозным. В груди от разницы температур спирает, и я закашливаюсь. Быстро захлопываю окно. Не хватало ещё простудиться!

Дальше привычный ритуал. Душ. Выбор белого платья — сегодня чуть расклешённое от талии, немного выше колена и с рукавом в три четверти, мягкие кожаные туфли без каблуков. Ивва просила сделать побыстрее, так что времени тщательно высушить волосы не остаётся. Я быстро прохожусь по ним феном и оставляю распущенными по плечам, чтобы досохли.

Беру аккуратно сложенные стопки белья и несу в гостевые спальни. Они расположены на втором этаже, но дальше по кольцевому коридору. С задачей я расправляюсь довольно быстро. Меняю простыни, снова заправляю постели, аккуратно раскладываю полотенца на полках в ванных комнатах. Всего гостевых три, и они все словно сёстры-близнецы. С моей комнатой тоже схожи, но чуть больше, и ванные однотонные, бежевые, в отличие от моей яркой со свежей зеленью.

Расправившись с заданием Иввы, я решаю, что уже пора бы и позавтракать. Желудок заунывно ворчал ещё когда я только в первой гостевой меняла постельное бельё.

На обратной дороге я натыкаюсь на приоткрытую в одну из комнат дверь. Это спальня командора, и меня вдруг охватывает непонятное волнение. И я делаю сущую глупость. Словно любопытный ребёнок, не сдерживаюсь и бросаю взгляд внутрь, когда прохожу мимо.

Командор сидит на постели по пояс раздет. На его лице видно крайнее раздражение — он пытается перетянуть себе повязку на рёбрах, но это у него выходит не очень. И нет бы мне пройти мимо, но я вдруг аккуратно стучу по косяку и вхожу внутрь.

38

— Доброе утро, — тихо говорю я. — Как самочувствие?

Чуть не сказала «ваше», а ведь мы договорились.

Командор вскидывает на меня глаза и застывает. Он выглядит растерянным.

— Доброе, — бурчит недовольно. — Было бы сносное самочувствие, если бы рёбра так не болели.

— Они ведь сломаны. Не стоило снимать повязку.