Рождественская страсть (ЛП) - Киллиан Джоуэл - Страница 14

— Нет, ничего. Это неважно.

— Нет, я это не отпущу. Если бы ты, действительно, старалась быть такой скрытной, как говоришь, ты бы вообще не сказала, что знаешь итальянский. Так что же происходит, Серена, — я вздохнул, когда она, казалось, замолчала прямо передо мной. Я потянулся через стол, сжимая ее руку в своей. — Ты можешь мне доверять. Что бы это ни было, ты можешь мне доверять.

Серена прерывисто вздохнула. Затем тоненьким голоском она сказала: — Я провела там лето, когда училась в школе, и выучила его.

— Ладно, это было не так уж и трудно, не так ли? Это была рабочая программа? Или программа обмена? — она снова напряглась, глядя только на свои колени. — Я не могу сказать, что понимаю это, Серена. Ты прекрасно спишь со мной, но не хочешь рассказать мне о себе? Что здесь происходит?

На ее лице появилось страдальческое выражение.

— Просто… мне очень трудно открыться.

Я кивнул, но прежде чем успел ее успокоить, официантка принесла чертов салат. Она спросила о перце, а затем хотим ли мы пармезан, и прежде чем она ушла, большой кусок рукколы был комично расположен у лица Серены. Я рассмеялся. Мне пришлось. Серене было так неловко, что она скорее запихнула бы еду себе в лицо, чем открылась кому-то.

Поэтому я решил, что начну первым.

Я рассказал ей свою историю в Мачу-Пикчу, о Наташе и о том, как она сделала меня лучше. Потом я рассказал ей, как потерял ее, и глаза Серены наполнились слезами.

— Не надо меня жалеть. Я давно перестал жалеть себя. Будь счастлива за меня. У меня были одни из самых счастливых моментов в моей жизни с Наташей. Радуйся, что она помогла мне стать тем человеком, которого ты знаешь сейчас, — Серена кивнула, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Это было пять лет назад, когда она умерла, и, честно говоря, я никогда не думал, что когда-нибудь снова почувствую что-то к другой женщине, — я снова взял Серену за руку. — Но когда я увидел тебя в том шаттле, весь мой мир остановился. Я знал, что должен встретиться с тобой. Я пообещал себе, что не буду настаивать. Что я не буду пытаться искать встречи с тобой. Я не был полностью уверен, что готов снова открыться, и я подумал, что если Вселенная столкнула нас вместе, это должно быть признаком того, что я готов, верно? Я знаю, что это звучит безумно и, возможно, так оно и есть. Но вот мы здесь. Так что это не должно быть так безумно.

Я сделал глоток воды и стряхнул с себя эмоции, которые вызвал разговор о Наташе.

— Вот почему я готов предоставить тебе пространство или время, или что тебе нужно, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы рассказать мне о себе. Потому что мне нужно было, чтобы вся Вселенная сотрудничала, чтобы убедить меня.

Глава 15

Серена

Каждая частичка меня хотела убежать. Выскочить из ресторана и никогда не оглядываться назад. Поймать такси до моей ужасной квартиры, сменить номер и погрузиться в работу. Тогда все мои секреты будут в безопасности, и я буду в безопасности в своем маленьком пузыре.

В безопасности, но в одиночестве.

Почему я заговорила с официанткой по-итальянски? Я не могла винить средиземноморскую атмосферу, возвращающую меня к моим годам, проведенным там. Этот ресторан был почти таким же аутентичным, какой вы могли бы встретить за пределами Европы, но я была здесь раньше и никогда не чувствовала себя обязанной говорить по-итальянски с официантами. Единственным отличием был Джеффри. Хотела ли я, чтобы он знал? Может быть, крошечная часть меня пытается освободиться от всех стен, которые я построила, болтая нитью, за которую он должен был потянуть?

Действительно ли я хотела открыться ему?

Я посмотрела ему прямо в глаза. Эти чертовы глаза, которые смотрели так глубоко в меня, казалось, он уже знал обо мне все. Я посмотрела на него, на его милую улыбку и мысленно прокрутила его историю.

Он через многое прошел. Он нашел и потерял любовь всей своей жизни. Меня уволили, потому что люди думали, что я купила свой успех. Он чувствовал самую глубокую боль, какая только может быть. Мои чувства были задеты из-за слухов. Мой багаж не шел ни в какое сравнение с его багажом, и все же он был готов открыться больше, чем я.

Это была абсолютная чушь.

Я выпрямилась в кресле и вздернула подбородок.

— Я наследница. Мой отец — английский эквивалент Билла Гейтса. Я проводила лето в Италии, Франции, Марокко и Нидерландах, потому что у него там есть дома. Я не говорю людям, потому что ко мне относятся по-другому. Из-за этого меня уволили с последней работы, — я сделала паузу, пытаясь найти слова для вопроса, который, как я всегда знала, мне нужно будет задать, если я когда-нибудь откроюсь и впущу кого-то. Вопрос, которого я так боялась. — Тот факт, что у меня больше денег, чем у тебя, оскорбляет твое самолюбие? Если это так, то дай мне знать сейчас. Я бы не хотела начинать то, что обязательно плохо закончится.

Джеффри воспользовался моментом, который я оценила. Я бы предпочла, чтобы он, действительно, обдумал это сейчас, чем узнал позже.

— Нет, пока ты не ждешь, что я брошу университет и стану содержанцем, — сказал он с усмешкой.

Я рассмеялась. Очень сильно и очень громко. Так что суровые люди вокруг посмотрели на нас.

— Конечно, нет, — сказала я, когда снова взяла себя в руки.

— Хорошо, потому что мне нравится преподавать и нравятся мои ученики.

София убрала наши тарелки с салатом и принесла блюдо с пастой. Я заказала для нас четыре блюда, поэтому мы были только на полпути. Джеффри вертел вилкой в своем ризотто, как будто никогда не видел ничего подобного.

— Я должна была спросить, что тебе нравится, прежде чем заказывать для тебя, — сказала я.

— Не волнуйся, это точно не ты. Это я. У меня вкус четырехлетнего ребенка.

— Неужели? Почему это? — спросила я.

— Я не очень экспериментирующий парень, — сказал он, подцепив еще немного ризотто.

— Ну, ризотто — это просто рис, который был приготовлен так, что он имеет текстуру соусной пасты. Это очень вкусно, — затем я наклонилась, понизив голос. — Кроме того, я бы сказала, что ты очень экспериментирующий парень, особенно когда дело касается спальни.

Глаза Джеффри сверкнули улыбкой.

— Это совсем другое, — сказал он, отважившись на иностранную еду и положив немного в рот. — О, это вкусно, — сказал он и откусил еще кусочек. — Он сливочный, маслянистый и немного мясистый.

— Рада, что тебе понравилось, — сказала я и откусила от своей пасты.

— Знаешь, это одна из тех вещей, которые Наташа заставила меня пообещать, когда она умерла, — Джеффри указал на свою миску и откусил еще кусочек.

— Она заставила тебя пообещать съесть ризотто?

Он улыбнулся.

— Вроде того. Она заставила меня пообещать продолжать пробовать новые вещи. Вещи, которые были вне моей зоны комфорта, потому что она знала, что если бы это зависело от меня, я бы остался в своем уютном пузыре и никогда не покидал его.

Я могу это понять. Причины были разные, но мы вдвоем построили удобные стены, чтобы спрятаться за ними. И теперь мы выясняли, как их уничтожить, кирпич за кирпичом.

Я не стала спрашивать, что еще он ей обещал. Я не хотела давить. Я подумала, что он скажет мне, когда будет готов.

Когда мы покончили с пастой, Джеффри откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.

— Это было превосходно, — сказал он.

— Я в восторге, что тебе понравилось. Они дадут нам несколько минут, прежде чем принести основное блюдо.

Он вздохнул с облегчением.

— Хорошо. Мне нужно несколько минут, — он снова наполнил наши бокалы и поднял свой. — За нас, — сказал он. — Я так рад, что мы продолжаем находить друг друга.

Мы чокнулись, и я просияла, глядя на него, гадая, сколько еще времени займут следующие два блюда. Я, действительно, хотела выбраться отсюда.

Джеффри осушил свой стакан и серьезно посмотрел на меня.

— Мне, действительно, нужно тебе кое-что сказать.