Ледяной огонь магии (ЛП) - Эстеп Дженнифер - Страница 50

В виде исключения Феликс не смог подобрать нужных слов.

— Гм… я… э-э…

Его заикание только заставило Блейка сузить глаза. Он начал двигать пальцами, как будто готовился к драке.

— Скорее всего, Феликс появился здесь, чтобы спасти меня от необходимости слушать, как твоя сестра хвастается богатством и могуществом вашего отца, — я закатила глаза. — Можно было бы подумать, что он король или кто-то такой, учитывая то, как она продолжала о нём говорить.

У Деи от удивления отвисла челюсть, но она быстро взяла себя в руки.

— Я хотела поставить её на место. За то, что она сделала с тобой в зале для игровых автоматов.

Блейк кивнул в знак одобрения.

— Тогда пошли. Ты была права. Эти неудачники не стоят нашего времени. Давай посмотрим, чем занимается отец.

Он указал головой на отца, и Дея последовала за ним. Феликс протянул к ней руку, когда она проходила мимо, но она его проигнорировала. Минуту спустя они с Блейком стояли рядом с отцом и смеялись над какой-то его глупой шуткой.

Феликс с тоской уставился на Дею.

— Спасибо за спасение.

— Без проблем.

Он горько засмеялся.

— Но это проблема. Было глупо с моей стороны подойти к ней вот так. Иногда… мне хотелось бы просто забыть о ней. Сделать вид, как будто никогда её не встречал. Притвориться, что ничего к ней не чувствую.

Мой взгляд метнулся через всю комнату к Девону.

— Да. Я отлично понимаю, что ты имеешь в виду.

24

Прозвенел звонок, сигнализирующий, что час коктейлей подошёл к концу и сейчас начнётся ужин. Главы семей заняли места за центральным столом. Все остальные сидели более или менее позади лидера своей семьи. Моё место было между Феликсом и Реджинальдом.

Пикси влетели в комнату, неся подносы с дымящейся едой. Горы макарон в пряном соусе «Маринара» и фрикадельки размером с кулак, хрустящий чесночный хлеб и салат, посыпанный пармезаном, словно тонким слоем снега.

Всё выглядело и пахло потрясающе, но я не могла съесть ни единого кусочка. Не сегодня вечером. Не тогда, когда находилась в одной комнате с Виктором и Блейком.

Поэтому я перемещала фрикадельки с одной стороны тарелки на другую и почти не слушала разговоры вокруг, которые были в основном о всякой скучной фигне. Торговые соглашения, нашествие древесных троллей на одной из площадей и сплетни — множество сплетен. Судачили обо всём: кто на ком женился, кто развёлся и как эти отношения и расставания повлияют на баланс магии, денег и власти между семьями. Для членов семей такая информация была важной. Для меня — нет. Всё, что действительно имело значение — это крыша над головой, тёплое, сухое место для сна и достаточно еды, чтобы ежедневно наполнять желудок. На самом деле жизнь была довольно простой.

Всё остальное было просто фоновым шумом.

— … рубиновое ожерелье, которое он хотел подарить своей любовнице…

Услышав этот обрывок разговора, я навострила уши, хотя продолжала перемещать еду по тарелке.

— Да, я слышал, что он купил ожерелья для своей любовницы. Когда жена узнала об этом, она, конечно, позаботилась о том, чтобы ожерелье украли прямо из-под его носа.

— Конечно, — сухо согласился Реджинальд, как будто считал разговор неуместным.

Я улыбнулась.

Как только ужин закончился, официанты принесли десерт. Конечно же канноли — хрупкое, хрустящее тесто, наполненное пушистыми, ванильными взбитыми сливками с крошечной стружкой шоколада и свежая порезанная клубника с шариком клубничного мороженного.

Передо мной официант тоже поставил тарелку. Мороженное уже начало таять, а розовые ручейки напомнили мне кровь.

Это было последнее, что я могла или хотела бы сегодня съесть. С тех пор, как умерла мама, я больше не притронулась к мороженному. Иногда мне становилось плохо даже от его вида.

И сегодня, определённо, был один из таких моментов.

Я подвинула свою тарелку к Феликсу.

— Хочешь?

— Конечно, — сказал он, беря тарелку. — Но разве ты не хочешь съесть сама?

— Я сыта.

Он ахнул и прижал руку к груди.

— Чудеса да и только!

Я скривилась, в надежде, что моя гримаса похожа на улыбку.

— … по моему мнению, последнее соглашение с деревенщинами было слишком мягким, — глубокий, грохочущий голос Виктора привлёк моё внимание.

Я наклонилась немного в сторону, чтобы лучше видеть.

Виктор, нахмурившись, посмотрел на своих собеседников.

— На самом деле, позор, что они рекламируют город как некий сказочный парк. Как ловушку для туристов. И потом владельцы магазинов и ресторанов ещё имеют наглость оставлять себе всё больше прибыли, а часть, которую отдают семьям хотят снизить. Это мы те, у кого магия. Мы, у кого есть власть. Без нас они быстро поймут, сколько много монстров живёт в определённых частях города. Это позор, что они принимают нашу защиту, как должное.

Многие придерживались такой позиции. Многие маги считали, что они лучше смертных.

Отсюда и термин «деревенщины». По правде говоря, даже я так думала. О, я не считала себя какой-то особенной или важной, но была убеждена в том, что намного лучше знаю опасности того мира, который они рекламируют. Несколько глав семей кивнули в знак согласия. Однако большинство из них в любом случае встали бы на его сторону. Виктор направил свой золотистый взгляд на Клаудию, которая молча слушала его длинные разглагольствования.

— Ты подумала о моём предложение, ввести для деревенщин новый налог за то, что они получают выгоду от нашей защиты? — спросил он.

Клаудия вытерла губы салфеткой. Она впилась пальцами в материал, прежде чем отложить салфетку в сторону.

— Мой ответ всё ещё тот же. Нет. Смертные выкладываются на полную, чтобы развить бизнес и привлечь больше туристов, из чего мы все извлекаем выгоду. Я считаю, что нужно позволить им делать свою работу, а мы будем делать нашу.

— Ты совершаешь ошибку, — сказал Виктор, в его голосе слышался зловещий тон. — Кто-то должен напомнить деревенщинам, где их место. На самом деле, я убеждён в том, что это нужно было сделать уже давно.

Клаудия вытащила кантучини из корзины, стоящей на середине стола.

— А я убеждена в том, что смертные уже и так платят достаточно за защиту. Если мы попросим их заплатить больше…, - она разломила печенье пополам. — Они могут вообще перестать платить. А этого никто из нас не хочет.

На этот раз все за столом, кроме Виктора, кивнули в знак согласия.

Клаудия знала, что выиграла этот раунд и одарила Виктора улыбкой такой же сияющей и колкой, как только что наточенный кинжал. В этот момент она понравилась мне больше, чем когда-либо прежде. Глаза Виктора сузились, но он наклонил голову и тоже улыбнулся. Потом Клаудия повернулась к Хироши Ито, в то время как Виктор съел ещё ложечку своего клубничного мороженного. И хотя оба демонстративно игнорировали друг друга, возникшее напряжение было словно нависшее грозовое облако.

Все знали, что только влияние Синклеров было почти равным влиянию Драконисов. И снова я задумалась, не стоит ли за попытками похищения Девона Виктор. Потому что если её сын исчезнет, Клаудия сделает всё, чтобы вернуть его, абсолютно всё.

Должно быть, Виктор почувствовал мой взгляд, потому что посмотрел в мою сторону. Наши глаза на мгновение встретились, но этого было достаточно, чтобы сработало моё зрение души. Может, выражение его лица и было спокойным, но его сердце холодным.

Таким абсолютно, совершенно, пугающе холодным.

Чаще всего я ощущала гнев и злость других людей, словно раскалённый нож в сердце, или как будто в животе кипела вода. Но не с Виктором Драконисом. Вместо этого его гнев состоял из чистого льда — твёрдого, холодного, не разбиваемого и абсолютно неподатливого.

В этот момент я поняла, что он ненавидел остальные семьи, особенно Клаудию и Синклеров. И что он сделает всё возможное, чтобы уничтожить их всех — вплоть до самого маленького пикси.