Кровь нерожденных - Дашкова Полина Викторовна - Страница 30

Быстро вернувшись и заперев дверь на все, что запиралось, Лена позвонила Кротову. Он был дома.

– Сергей Сергеевич, пропала моя тетя. Мне кажется, они были здесь. Я не знаю, что делать. Мне очень страшно.

– Я сейчас приеду. Скажите номер квартиры, – ответил он.

Еще вчера вечером, просматривая сводку по городу, Кротов узнал об аварии на Дмитровском шоссе, выяснил номер «скорой» и то, что было четыре трупа – трое молодых мужчин и женщина лет шестидесяти-шестидесяти пяти.

Машина принадлежала коммерческому объединению «Медсервис». Трупы сильно обгорели, однако личности трех мужчин были установлены. Все трое действительно числились в объединении, один – шофером, двое – санитарами. Женщина оставалась пока неопознанной, и опознать ее было сложно – она обгорела сильнее остальных.

Стараясь не думать о том, что эта неизвестная может оказаться Леной Полянской, а возраст при первоначальном осмотре определили неправильно, Кротов поехал в морг.

Конечно, мало кто вздохнет с облегчением при виде обгоревшего трупа, но Кротов вздохнул. Судебный медик подтвердил, что возраст погибшей определен верно, никакой беременности не было в помине и быть не могло, а смерть наступила примерно за час до взрыва в результате инфаркта миокарда. Никаких следов насилия обнаружено не было. Впрочем, состояние трупа не давало возможности определить это с абсолютной точностью.

Без ответа оставались три вопроса: каким образом в машину «скорой помощи», которая никогда не ездила по срочным вызовам и в которой не было ни одного человека даже со средним медицинским образованием, попала женщина, умершая от инфаркта; как эта машина оказалась за Кольцевой дорогой на Дмитровском шоссе и, наконец, почему номер машины совпал с тем, который назвала Лена Полянская?

Кротов собирался в понедельник отправиться в объединение «Медсервис» и получить ответы хотя бы на первые два вопроса.

Когда в субботу вечером позвонила Лена, он вдруг поймал себя на том, что радуется даже такому ужасному поводу увидеть ее.

На Шмитовский Кротов приехал к одиннадцати. Оглядел двор. Все было спокойно, чернели качели и лесенки детской площадки, прижавшись друг к другу железными боками, мирно спали машины.

На всякий случай он решил подняться пешком, проверить лестницу. Между пятым и шестым этажом на подоконнике сидели двое ребят, покуривали и разговаривали вполголоса. Услышав шаги, они затихли. Один спрыгнул с подоконника и, перегнувшись через перила, спросил, который час.

– А вы, простите, что здесь делаете? – поинтересовался Кротов.

– Так, – пожал плечами парень, – общаемся, пьем немножко.

«В моем подъезде тоже ночами сидят ребята, общаются и немножко пьют, – подумал он, – эти, кажется, такие же сопляки. Хотя кто знает?»

– Шли бы по домам, пацаны. Время позднее.

– Не такое уж и позднее, – подал голос тот, что сидел на подоконнике. – У нас сигареты кончились. Вот вы нас угостите, мы выкурим по последней, посидим еще чуток и пойдем.

Первый парень спустился на несколько ступенек. Кротов достал пачку сигарет, протянул ему.

– Так и быть, угощайтесь.

– Ой, у вас только две остались. Последнее и вор не берет! – Парень улыбнулся и взглянул Кротову в лицо.

«Не такой уж он и сопляк, – подумал Кротов, – лет двадцать, а то и больше».

Парень поднялся и снова сел на подоконник. Теперь у него не было никаких сомнений, что человек, пришедший к охраняемому объекту, опасности не представляет. Это человек с фотографии, обозначенной кличкой Крот.

Лена открыла дверь. У нее были заплаканные глаза. Кротов как-то неловко и официально пожал ей руку.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, что приехали. Простите меня, я, наверное, вас от семьи оторвала?

– Семьи у меня нет, и вы меня ни от чего не оторвали. Вы совершенно правильно сделали, что позвонили.

– Может, вы есть хотите? – неожиданно спросила Лена.

– Спасибо, Елена Николаевна, есть я не хочу, а вот чайку попью с удовольствием.

Они прошли на кухню. Он подождал, пока она налила воду в чайник, поставила его на огонь и села, и только тогда спросил:

– Когда вы в последний раз видели свою тетю?

– Вчера вечером я вернулась поздно. У тети Зои в комнате было темно, я не сомневалась, что она спит. Теперь я знаю, ее уже не было. В последний раз я видела ее вчера утром.

– Почему вы думаете, что вечером ее уже не было?

Лена объяснила и даже показала Кротову тетины сапоги и пальто.

– Расскажите мне подробно, что вы делали вчера утром, – попросил он.

Лена помнила все поминутно и, рассказывая, постаралась ничего не упустить.

– Как вел себя пес, когда вы вошли в квартиру?

– Да, это единственное, о чем я забыла рассказать! – спохватилась Лена. – Пиня вел себя очень странно: скулил, выл, бегал по квартире, будто в панике. Потом я поехала на работу, а поздно вечером, когда вернулась, он был уже спокойный, но какой-то вялый...

– Елена Николаевна, почему вы вчера вернулись так поздно? – спросил Кротов и тут же почувствовал, что краснеет.

«Ты совсем сбрендил, – подумал он, – тебе надо делом заниматься, а ты ее уже ревнуешь, боишься, что она сейчас скажет: я провела вечер с близким человеком...»

Лена молча выложила перед Кротовым три кассеты и сложенный вчетверо листок бумаги. Он развернул листок, и брови его поползли вверх.

– Это привет из Лесногорска, – спокойно объяснила Лена. – Картинку я нашла у себя дома, на письменном столе. Еще в четверг, убегая из дома, я положила под половички, наружный и внутренний, по ампуле с йодом. Обе ампулы были расколоты. Пятна подсохли, но запах остался.

Кротов отметил про себя, что к Лене домой надо будет обязательно послать оперативную группу. Прежде чем слушать кассеты, он спросил:

– Сколько лет вашей тете?

– Шестьдесят восемь.

– Можете описать ее?

– Я могу фотографии показать, – пожала плечами Лена, – правда, самые поздние – десятилетней давности.

– Фотографий пока не надо, просто расскажите, какая она – маленькая, высокая?

– Высокая, метр семьдесят пять. Довольно полная, волосы совершенно седые, короткие, глаза светло-карие, чуть зеленоватые... «Нет уже ни глаз, ни волос», – печально подумал Кротов и сказал:

– Елена Николаевна, машина «скорой помощи» с номерным знаком 7440 МЮ вчера днем врезалась в бензовоз на Дмитровском шоссе. Все, кто был в «скорой», погибли. Но, кроме троих мужчин, там была женщина шестидесяти-шестидесяти пяти лет, рост около ста семидесяти сантиметров, крупного телосложения. Она умерла примерно за час до катастрофы, от инфаркта.

– Я должна буду, наверное, опознать тетю Зою? – тихо спросила Лена.

Кротов испугался – она страшно побледнела, даже губы стали белыми. Но голос остался спокойным.

– Нет. Вы не сможете ее опознать. Взрыв был мощный, пламя вспыхнуло сразу... Судебные медики установят личность по фотографиям, правда, на это уйдет время. – Он осторожно погладил ее пальцы. – Елена Николаевна, это может быть случайным совпадением. Пока ничего не ясно...

Он чувствовал, как ей сейчас плохо, и подумал: «Лучше бы заплакала, стало бы легче».

Но она не заплакала, а ровным голосом произнесла:

– Нет, Сергей Сергеевич, все уже ясно. Они приехали сюда в пятницу утром, вошли в квартиру. Тетя ждала грузчиков, хотела продать буфет, поэтому сначала их появлению не удивилась. Но они стали спрашивать, где я, она им не сказала. Они попытались ее заставить. От ужаса у нее случился инфаркт – много ли надо человеку в ее возрасте? Они испугались и увезли ее... тело. На каком шоссе, вы сказали, произошла катастрофа?

– На Дмитровском.

– Ну вот. Они ехали на Долгопрудненское кладбище. Вы же знаете, как бандиты прячут убитых.

На Лену было тяжело смотреть. Кротов жалел, что рассказал ей о катастрофе. Но, если она права – а она скорее всего права, так и было на самом деле, – ей все равно придется узнать о гибели тети.

– Елена Николаевна, есть у вас еще кто-нибудь из родных, кроме тети? – спросил он, взяв в ладони обе ее руки. Пальцы были ледяными и никак не согревались.