Дочь дьявола (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 9

Фиби впервые так сильно тянуло к незнакомцу, и какая же жестокая шутка судьбы, что им оказался грубый мужлан. Полная противоположность Генри. Но пока мистер Рэвенел, стоял перед ней в вестибюле, излучая мужественность, а его взгляд шокировал своей прямотой, она почувствовала, как у неё подкашиваются колени, а кровь начинает быстрей бежать по венам. Как унизительно!

Хуже того, она чувствовала себя так, словно предавала Эдварда Ларсона, с которым у неё возникло своего рода взаимопонимание. Он ещё не сделал ей предложения, но они оба понимали, что когда-нибудь это случится, и она, вероятнее всего, его примет.

– Если у мистера Рэвенела и возник ко мне интерес, – отрезала Фиби, – так это потому, что он охотник за приданным. Как и большинство вторых сыновей.

В глазах Габриэля сверкнула ласковая насмешка.

– Слава богу, ты знаешь какие ярлыки на каких людей навешивать. Было бы так затруднительно судить их в индивидуальном порядке.

– Как и всегда, тебе идеально подходит - "раздражающий болван"

– Мне кажется, тебе в тайне понравилось, как Рэвенел с тобой разговаривал, – выдал Габриэль. – Люди всегда говорят то, что мы хотим услышать. Грубая честность стала освежающей переменой, правда?

– Возможно, для тебя, – согласилась Фиби с неохотной улыбкой. – По крайней мере, Пандора совершенно точно тебе её преподнесёт. Она не способна испытывать благоговейный трепет ни перед кем.

– Это одна из причин, по которой я её люблю, – признался брат. – А ещё я люблю её остроумие, жажду жизни, и потому что она нуждается во мне, чтобы не бродить кругами.

– Я рада, что вы нашли друг друга, – искренне проговорила Фиби. – Пандора - милая девушка, и вы оба заслуживаете счастья.

– Как и ты.

– Я не рассчитываю снова обрести счастье, которое было у нас с Генри.

– Почему?

– Любовь, подобно нашей, случается лишь раз в жизни.

Габриэль задумался.

– Я не до конца разбираюсь в любви, – сказал он почти кротко. – Но не думаю, что идея заключается в этом.

Фиби пожала плечами и постаралась говорить бодро:

– Нет смысла беспокоиться о моём будущем, всё случится, как случится. Я лишь могу постараться жить, чтя память моего мужа. Знаю наверняка, что хоть Генри и ненавидел мистера Рэвенела, он бы не хотел видеть меня озлобленной или мстительной.

Тёплый взгляд брата тщательно изучил выражение её лица.

– Не бойся, – проговорил он, удивив Фиби.

– Мистера Рэвенела? Конечно, не буду.

– Я имел в виду, не бойся того, что он может тебе понравиться.

Это заявление заставило Фиби рассмеяться.

– Такая опасность отсутствует. Но даже если бы она и существовала, я бы никогда не предала Генри, подружившись с его врагом.

– Себя тоже не надо предавать.

– В каком смысле... каким образом ты думаешь я... Габриэль, подожди! – Но он уже подошёл к двери и отворил её.

– Пора идти, Жарптичка. В конце концов, ты сама во всём разберёшься.

Глава 5

К облегчению Фиби, когда они с Габриэлем вернулись в вестибюль, мистера Рэвенела нигде не было видно. Вокруг толпились и болтали друг с другом гости, старые друзья возобновляли знакомства и заводили новые. Батальон лакеев и горничных таскали к задней лестнице сундуки, дорожные сумки, шляпные коробки и другой всевозможный багаж.

– Фиби, – послышался приятный радостный голос. Обернувшись, она обнаружила рядом с собой жену Девона. Кэтлин, леди Трени, была миниатюрной женщиной с рыжими волосами, кошачьими глазами и высокими скулами. Фиби сдружилась с графиней за ту неделю, что Рэвенелы гостили в Херон-Пойнте. Кэтлин оказалась весёлой и обаятельной, хотя и немного помешанной на лошадях, поскольку её родители занимались разведением и обучением арабских скакунов. Фиби нравились лошади, но знала она о них слишком мало, чтобы поддержать беседу на столь специфичную тему. К счастью, у Кэтлин был маленький сын, почти ровесник Стивена, и это послужило достаточной почвой для разговоров.

– Я так рада, что ты приехала, – обрадовалась Кэтлин, взяв ладони Фиби в свои маленькие ручки. – Как прошла поездка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Великолепно, – ответила Фиби. – Джастин счёл путешествие на поезде очень захватывающим, а малышу понравилась качка.

– Если хочешь, я провожу няню и детей в детскую. Возможно, тебе самой захочется на неё взглянуть?

– Да, но стоит ли бросать гостей? Мы могли бы попросить горничную показать дорогу.

– Они могут обойтись без меня несколько минут. Я объясню расположение комнат в доме по дороге. Это настоящий лабиринт. В первые дни все теряются. Приходится каждые несколько часов посылать поисковые экспедиции, чтобы забрать отставших.

В большинстве роскошных домов детей, нянь и их помощниц обычно отсылали к чёрной лестнице для слуг, но Кэтлин настояла на том, чтобы во время их пребывания, они пользовались парадной.

– В детскую гораздо легче попасть этим путём, – сказала она, пока они поднимались наверх.

Фиби несла Стивена, а Джастин держал за руку няню и тащил её за собой, словно маленький, решительный буксир, тянущий грузовое судно. На каждой лестничной площадке, через широко распахнутые двери, Фиби мельком удавалось разглядеть комнаты, в некоторых из них камины достигали человеческого роста.

Несмотря на свои размеры, дом производил приятное, уютное впечатление. Стены были увешаны старинными французскими и итальянскими гобеленами и картинами в тяжёлых позолоченных рамах. Виднелись признаки почтенного возраста особняка: кое-где немного провисли балки, появились царапины на дубовых полах и потёртые места на обюссонских коврах. Но и роскошь чувствовалась повсюду: в драгоценных абажурах из венецианского стекла, китайских фарфоровых вазах и чайниках, буфетах с тяжёлыми серебряными подносами и сверкающими графинами на них. В воздухе витали приятные ароматы полировки для мебели, старинных книг и свежих цветов.

Когда они добрались до детской, Фиби заметила, что лакей уже принёс наверх сундук с одеждой и принадлежностями для детей. Просторная комната была обставлена очаровательной детской мебелью, включая стол, стулья и мягкий диванчик. Двое детей дремали в маленьких кроватках, а сын Кэтлин крепко спал в своей люльке. Навстречу няне Брейсгёдл, улыбаясь и перешёптываясь, вышла пара помощниц в белых фартуках.

Кэтлин показала Фиби пустую кроватку, застеленную мягким вышитым бельём.

– Это для Стивена, – прошептала она.

– Изумительно. Будь я чуть поменьше, то и сама бы попыталась свернуться в ней калачиком.

Кэтлин улыбнулась.

– Почему бы мне не показать тебе спальню, где ты сможешь вздремнуть на подобающей кровати?

– Звучит божественно. – Фиби поцеловала тёплую шелковистую головку Стивена и потёрлась о неё носом, прежде чем отдать малыша няне. Она подошла к Джастину, который изучал полки с игрушками и книгами. Он заинтересовался игрушечным театром со сменными декорациями и коробкой с вырезанными и разрисованными кукольными актёрами. – Хочешь остаться здесь, дорогой? – тихо спросила она, опускаясь рядом с ним на колени.

– О, да.

– С тобой останется няня. Скажи ей или горничной, если захочешь меня увидеть, и я приду.

– Хорошо, мама.

Поскольку Джастин не любил целоваться при посторонних, он незаметно прижал губы к кончику указательного пальца и протянул его ей. Фиби сделала то же самое и коснулась пальчика сына своим. После тайного ритуала они обменялись улыбками. На мгновение его глаза-полумесяцы и маленькая морщинка на носу напомнили ей о Генри. Но за воспоминанием последовал не ожидаемый приступ боли, а лишь отголосок печальной нежности.

Фиби вышла из детской вместе с Кэтлин, и они спустились на второй этаж.

– Я помню, каково это, выйти из траура после потери моего первого мужа, – сказала Кэтлин. – Словно я покинула тёмную комнату и окунулась в яркий дневной свет. Всё казалось слишком громким и быстрым.

– Да, точно подмечено.