Тропой Нсарааши (СИ) - Скоров Артем - Страница 12

— Обойдусь.

— Ну, как знаешь, — ответил старик на родном для обоих языке.

Не став настаивать, тот поспешно оделся.

— Спасибо.

Ака огляделся. Русло реки с обеих сторон окружали каменистые склоны в пару метров высотой. По краям обрывов тянулась длинная ограда из плетня. Это говорило том, что всего за пару минут его смыло на окраину Сиверина, если вообще не в соседний посёлок. Было больно и ужасно холодно, но привитые родителями манеры не позволяли ему попросить у старика накидку, хотя и очень хотелось. Просто кроме надетой на нём одежды у того больше никакой не оказалось. Так старательно сделанная Аирой куртка осталась в реке. За секунду в его голове пронеслось сразу несколько сценок их будущей встречи: в одной она его жалела, а в другой избивала веником за утрату подарка. Спохватившись, он ощупал пояс, но оба меча остались при нём.

Заглянув за спину старика, Ака увидел торчащий из воды столб в паре метров от них, к которому тот привязал лодку за нос. Тот самый мост, с которого и полетел в реку, он не нашел, что было вполне ожидаемо. А потом ещё раз глянул на рыбака, который удивлённо смотрел на его грудь. Только после этого промёрзший мозг Аки вспомнил, что он остался без рубашки и чертыхнулся. Старик точно узнал его, о чём говорило напряжение на лице последнего.

— И что ж ты делал в воде в такой страшный мороз, Ака?

— Меня столкнули.

— Столкнули?! Вот оказия-то. Небось, детвора своими фокусами баловалась? Шагни-то не любят здесь. Даже мне, старику, и то достаётся порой ни за что.

Старик отвлёкся и отвернулся от него, проверяя привязанные к корме снасти. Радостно забормотав, он вытянул из реки один из нескольких шнуров, на конце которого трепыхалась рыба. Переливаясь серебристым отливом на чешуе, она барахталась из стороны в сторону, пытаясь сорваться с крючка, от чего на него полетел град из ледяных капель. Плотно ухватив добычу, старик ловко снял её с крючка и, опять что-то приговаривая, присел. Подняв одну дощечку, он запустил рыбу в отсек под полом лодки к остальному улову. После этого, отряхнув руки, он начал готовить освободившийся крючок заново.

Наблюдая за ним, Ака обдумал последние мгновения на мосту. Достаточно сильный, плотный и вполне компактный порыв ветра, чтобы вместе с ним не унесло ещё пару десятков тел, мог создать только опытный маг воздуха. Играй там дети, они обязательно зацепили бы кого-либо из прохожих или Урру. Отправить его в полёт могла и сама сабиарис, которую Ака так услужливо откормил и приодел. Останется только забрать его сумку с вещами и можно выдвигаться куда угодно. Однако против этой теории выступал очень сильный противник — хардская верность. А учитывая, что за Уррой охотились, сделать это могли и незамеченные им религиозники или даже чёрные, попросту избавившись от сопровождающего в лице вооружённого шагни (пропустив то, что тот оказался Акой).

— Ох и потрепала же тебя жизнь, сынок, — заметил старик вновь сел на лавку, с прищуром рассматривая покрытое шрамами и печатями тело Аки. — Небось, тропку-то Нсарааши тебе тяжёлую показала.

— Это не её рук дело, — проворчал Ака.

Отчасти Ака не врал. Ведь всё началось с проделок совершенно другого Бога. Сама же Богиня Судьбы, как он считал, появилась в его истории лишь недавно.

— А чьих же? — искренне удивился старик и кинул в Аку небольшим полотенцем.

Вера в Старых Богов в Ман'Але всё ещё существовала благодаря каланнизму — оставшейся от ре-лианцев религии, самое значимое учение которой до нынешних времён дошло под названием Ринен Тат. Живя в империи, многие шагни нехотя перенимали эту веру, позволяя ей укорениться в семье на многие поколения. А потому то, что для Аки было глупым суеверием, для спасшего его рыбака являлось Истиной.

— Хорм, — всё же озвучил он виновника разрушенной жизни.

Ака слегка сгорбился, чтобы дувший по руслу реки ветер не так сильно обжигал кожу ледяными порывами, и начал обтирать тело.

— Э-нет, парень, — возразил старик, нравоучительно покачав пальцем. — Каждая смертная жизнь во власти Каланны и Нсарааши. Великая Каланна способна лишь менять эти мелочные жизни в их книгах, а вот Нсарааши — направляет, ведёт тропкой через дремучий лес времени.

Он потряс практически соединёнными ладонями, словно прорубая эту самую тропу через метафорический лес.

— А Хорм совсем другой. Он всего лишь проводник в мир мёртвых для тех, чья тропа подошла к концу. Так что, без сомнений, и тебя, и меня в эту старенькую лодчонку привела именно она. Нсарааши. В смертной жизни из Богов только она твоя спутница. Правда… выглядишь ты уж больно одиноким, — задумчиво заметил старик. — Неужто и в правду один ты?

— Да есть тут одна, — натирая шею, ответил Ака. — Вот только не знаю, она ли меня отправила в плаванье…

Он замер. Слегка хрипловатый и уставший старческий голос за время небольшой лекции по Калланизму стал более сильным, звонким и твёрдым.

— И что же ты планируешь делать дальше, Ака?

Ака медленно поднял взгляд на говорившего. Вместо рыбака перед ним сидел тот, в чьё присутствие он никак не мог поверить. Из-за нереальности происходившего Ака долго таращился на того, чей внешний вид ничем не отличался от множества посвящённых ему статуй. На нём были угольно-чёрные брюки, а также длинный плащ с серебристыми вставками и глубоким, широким капюшоном с заострённым концом. Под распахнутыми полами через широкую матово-серебристую грудь шёл рваный и косой шрам. Уткнув локти в колени, неожиданный гость слегка наклонился вперёд и сцепил пальцы перед лицом, большую часть которого скрывал сгустившийся мрак капюшона. Из-под него выделялся лишь густо заросший подбородок в цвет одежды, практически неотличимый по цвету от кожи. Ака буквально чувствовал на себе пристальный и любопытный взгляд из-под капюшона, с интересом ожидавший первой реакции. А ещё он готов был поклясться, что оттуда на него смотрела пара светившихся изумрудом глаз.

Исходившая от него аура ужасала Аку, давила и буквально кричала, что смертный ему не ровня. Однако он ощущал, что эта самая аура нисколько не враждебна к нему. Однако с каждой секундой его наполняли эмоции, совершенно далёкие от спокойствия.

— Свалить от тебя подальше, — спустя время Ака ответил на вопрос и начал подниматься.

— В твоей семье не учили, как разговаривать с Богом?

Из-под капюшона раздалась снисходительная усмешка.

— Только их убийца не заслуживает этого, — присев на лавку за собой, Ака сжал кулаки и сильнее прижал рубашку к ране.

— Я не убивал их, — сухо и без намёка на эмоции парировал Бог.

Не выдержав, Ака вскочил, вытягивая свободной рукой меч. Он сразу же подался вперёд, вонзая остриё в шею Хорма. Клинок без труда вошёл в плоть и натянул плащ сзади, но неожиданно застрял. При этом сам Бог даже не шелохнулся. Ака дёрнул фиркарум назад, однако тот засел намертво. У него даже возникло ощущение, что перед ним не высшее существо, а всего лишь безжизненная кукла, неспособная почувствовать боль. От этого злость внутри него лишь усилилась, пробуждая годами копившиеся эмоции.

— Они мертвы!!! — заорал Ака, вновь дёрнув меч на себя. — Мертвы! Из-за тебя!!! Это ты их убил!

Отпустив рукоять, Ака сжал руку в кулак и ударил Бога по лицу. Тот ответил лишь камнеподобностью плоти, от чего он вскрикнул от боли. А затем нанёс ещё один удар, но уже другой рукой.

— Ты разрушил мою жизнь! Ты во всём виноват! Убирайся!..

Каменное изваяние перед ним впервые с последней реплики подало признаки жизни, перехватив в четвёртый раз занесённый над ним кулак.

— Я не люблю, когда в меня тычут острым, — спокойно заметил Хорм, словно торчавший из шеи меч ему нисколько не мешал.

Бушевавшая в Аке ярость моментально смешалась со страхом. Задрожав всем телом ни сколько от холода, сколько от осознания только что случившегося, он подумал о том, что лучше бы и вовсе утонул, чем почувствовать на себе ярость Бога. Немного помедлив и не отпустив пойманный ранее кулак, Хорм свободной рукой подцепил пальцем гарду в паре сантиметров горла и без какого-либо труда выдернул её. Одновременно с этим он легко толкнул Аку назад. Не удержавшись, тот болезненно приземлился на прежнее место, после чего, тяжело дыша, стёр проступившие слёзы.