Рабы Тьмы - Френч Джон - Страница 59

— Отдайте приказ.

Форрикс кивнул и повернулся, говоря что–то в вокс. Секундой позже сигнальные огни сменили цвет с янтарного на холодный голубой. Вибрация палубы превратилась в сильный, отдающий в зубы гул. Аргонис на мгновение закрыл глаза и первый раз почувствовал надежду на то, что Темные Силы оберегают их.

Варп–переход не был чем–то механическим. Двигатели и расчеты, позволявшие прорвать дыру в Море Душ, были лишь оболочкой над процессом, который, по своей сути, являлся нарушением реальности. То, что казалось правилами, было не более чем подстраховкой для человеческих умов. Одним из правил было то, что варп–переход должен происходить подальше от гравитационных полей планет и звезды. Нарушение этого правило грозило риском создать нестабильный рифт между мирами, голодную рану, которая затянет в себя все, до чего сможет дотянуться.

Навигаторы первыми поняли, что происходит. По всему флоту Ультрамаринов раздались выкрики в воксах. Трансмеханики выражали удивление и скептицизм. Капитаны начали отдавать отчаянные приказы развернуться, реверсировать работу приводов. Двигатели наполнились энергией, когда флот Ультрамаринов начал отходить дальше в пустоту. Другие же корабли, впрочем, продолжили атаку, их командиры были слишком беспечны или невнимательны к опасности.

Пространство заполнилось разноцветными вспышками. На поверхности реальности начали образовываться бляшки и разрываться в блестящие провалы. Невозможные крылья прорезали вакуум, когда на кораблях Пожирателей Миров и Железных Воинов начал плясать сине–зеленый огонь.

В сердце «Железной Крови» перестали биться сердца Аргониса. Он почувствовал, будто его кожа начинает втягиваться в плоть. Одинокая высокая нота наполнила его уши, становясь все громче и громче.

Пустота разорвалась. Дыры, открывшиеся в реальности, соединялись вместе, образовав на орбите Наводнения равную ухмылку. Громадные глаза и зубы появились на границах раны. Это продлилось всего один момент, реально и иллюзорно. И затем она вдохнула. Корабли рушились в нее, широкие корпуса крутились словно щепки в буре. Существа с прозрачными телами и воющими пастями царапали и кусали их обшивку. Корабли падали в ничто. Воющие вихри огня разорвали судна Ультрамаринов, отдавая тела сырым волнам Хаоса. Те, что были удачливее, нашли смерть в лапах демонов. Другие же выпали, и пока их души кричали в муках, их плоть распадалась и искажалась.

И сквозь вихрь и потоки, провалились «Железная Кровь» и «Завоеватель». Их сестры падали вместе с ними, их корпуса источали призрачный свет и были не тронуты когтями шторма. Снаружи мостика «Завоевателя», на самую высокую точку корпуса взметнулась фигура Ангрона. Его тело было огромной горой мускулов, крылья – широким плащом, трепещущим на сыром ветре варпа. Он выпрямился, его образ все еще носил черты, которые он принял в смертной реальности. Рои Нерожденных приблизились, взывая к нему, меньшие хищники салютовали высшему из своего рода. Ангрон поднял руки. Вокруг них красными тенями пылали погибшие из разрушенного флота Ультрамаринов. Фантомная субстанция его мышц рвалась с него, когда он запрокинул голову и ревом означил победу и призыв.

Волны шторма столкнулись и забрали в своих когтях корабли, будто новорожденных в руках матери. Через варп Пожиратели Миров услышали крик Красного Ангела и направили корабли в шторм.

— Вот он, - сказал Фулгрим. Казалось, он дышал, его ноздри расширялись, грудь вздымалась. Он поднял свои четыре руки с раскрытыми ладонями и запрокинул голову, белоснежная грива волос расплескалась по плечам. – Улланор. О, эта прекрасная мать чести, о, эта колыбель славы… - Он выдохнул и открыл глаза. Опустив руки и голову, он сплюнул. Там, где упала черная флегма, камень зашипел и оплавился. – Вкус прошлого в лучшем виде.

Лорд—Коммандор Эйдолон издал гудящий взрыв звуков, который, возможно, был смехом. Лоргар бросил взгляд на офицера Детей Императора и молча отвернулся. Рядом с Эйдолоном стояла группа дерзко разукрашенных воинов, каждый из которых нес массивное оружие с широкими, ухмыляющимися стволами и опутанное хромированными трубками. Они не задавали вопросов о возвращении своего повелителя, когда их корабли вышли из варпа рядом с флотом Лоргара. Они просто приняли это и отпраздновали резней. Каждый час прибывали еще многие, дети возвращались на зов своего отца.

Лайак отвернулся. Сотня воинов из его Ордена окружила их позицию. Кроме него и Лоргара, все остальные оставались на орбите, пока примархи пришли посмотреть на место, где Империум последний раз был един. Актею не было видно с тех пор, как они шли в варпе. Лоргар не заметил ее отсутствия, и у Лайака было ощущение, что примарх видел в ней лишь инструмент, который выполнил свою задачу, и теперь не стоил внимания.

С неба железного цвета шел дождь. Он смотрел, как вода стекает по броне Лоргара, серые капли по крови. Впереди плато уходило к горизонту, плоское и изрытое дождем. Следы приземлявшихся транспортов и боевой техники были все еще видны на земле. Он смотрел вниз, с высоты, и видел образы лагерей, где Легионы и армии приземлялись и поднимались, их воспоминания все еще витали в воздухе. Вода собиралась на дне мелких канав между разбитыми камнями. В низинах собирались лужи, отражавшие блеклый дневной свет обратно в небо. На земле лежали небольшие кучи мусора: уложенные топливные баки, проржавевшие до блекло–оранжевого цвета; следы гусениц боевых танков, похожие на сброшенную змеиную кожу; остов большой палатки с остатками ткани, свисающими с перекладин.

За ними возвышался, дотрагиваясь до плоского железного неба, Имперский Помост. Грязь запятнала белый мрамор и затуманила глаза статуй жесткими тенями. Впрочем, камень не покрылся мхом, несмотря на влажность, и Лайак отметил, что на плато вообще ничто не растет. Орбитальное сканирование показало наличие флоры и фауны, потихоньку возвращающейся в экваториальных регионах, но работы, проделанной войной, а после холодными руками Механикум почти двадцать лет назад, ничто не разрушило. Улланор остался пустошью, надгробной плитой в сердце мертвой империи.

Ветер гулял под арками помоста, выводя в сыром воздухе долгие свистящие ноты.

— Здесь никого нет, - пробулькал Эйдолон.

— Тем лучше, если мы действительно хотим убить нашего брата, когда он прибудет, - сказал Фулгрим.

Лоргар метнул в него взгляд.

— Что? – спросил Фулгрим, оскалив похожие на иглы зубы. – Ты думал, я буду скрывать это от моих детей? Верность для них… это личное. Я думаю, многие из них предпочтут убить Гора. Ты тоже, не так ли, мой прекрасный маленький перерожденный?

Эйдолон заурчал, и Лайак почувствовал, что звук заставляет каким–то образом вибрировать его тело внутри доспеха.

— Ах, гордыня… – промурлыкал Фулгрим, - Как сладок твой подарок боли.

Эйдолон отвернулся, его движения были одновременно некоординированными и плавными. Лайак наблюдал, как его глаза то жмурились, то выпячивались, пока он оглядывался.

— Мы должны подготовиться до того, как сюда придет кто–то еще. – Прогрохотал Эйдолон.

— Кто–то уже здесь. Смотрите… – сказал Лоргар. Он указал рукой на точку, смертные и полубоги повернули взгляды. На нижних ступенях помоста стояла фигура. Фулгрим обнажил зубы.

— О… – выдохнул он. – Я не думал, что он будет здесь. Как чудесно.

— Альфа Легион, - громыхнул Эйдолон.

— Ты надеялся, что Гор прибудет раньше, чем мы успеем подумать, поддержат ли другие наши братья и их сыновья твою игру за корону?

Лоргар смотрел на неподвижную фигуру на помосте.

— Пертурабо и Ангрон не смогут прибыть вовремя, если вообще придут. Мортариона уже отправили к Терре.

— Ты так уверен? – вкрадчиво спросил Фулгрим.