Рабы Тьмы - Френч Джон - Страница 54

— Ты получишь это удовольствие. Я дам его тебе…

Фулгрим опустил голову и посмотрел на Лайак и Лоргара.

— Сделано, - сказал он с язвительной улыбкой. – Так что, мы идем?

У себя в голове, Лайак ощутил смеющееся эхо из глубины души.

Ангрон упал на вершину холма, как только Железные Воины рассыпались. Повалил пар, когда грязь превратилась в пыль, а затем в стекло. Демон–примарх распрямился, его движения были размытыми, его рев заставлял дрожать плоть Аргониса.

Он спрашивал у Пертурабо об этом, о том, как он собирается справиться с тварью, которой стал его брат.

— Так же, как начинаются любые завоевания – найду его слабое место, - ответил Пертурабо и более не давал никаких разъяснений. Теперь же, здесь, на вершине холма, ощущая удары огненного ветра от присутствия Ангрона, Аргонис не находил никаких слабых мест в том, чем стал примарх. Пертурабо стоял в кольце своего Железного Круга. Молот Разрушитель Кузниц лежал в его левой руке, его боек был окутан холодными молниями. Автоматы были повернуты щитами внутрь, заключив двух примархов в круг.

За ними, на склонах холма, стены формаций Железных Воинов оттесняли Пожирателей Миров. Шквалы болт–снарядов прорывали бреши в рядах завывающих легионеров. Танки проезжали через них, давя тела. Щитоносцы шли за ними следом, создавая новые линии забрызганной кровью пластали. Это больше не было обороной. Это была давка. Целеустремленные даже в резне, Пожиратели Миров были разделены на группы, окружены. Но это бы не задержало их.

— Это безумие, - выкрикнул Аргонис.

— Это всегда было безумием, Глас Гора, - сказал Форрикс с холодным смешком. – Просто сейчас его видно.

На вершине холма, Ангрон рванулся к Пертурабо.

— Огонь, - проговорил тот.

Железный Круг подчинился. Снаряды размером в кулак вонзились в демона–примарха. Взрывы расплескались по медной броне. Брызнули ошметки плоти и кровь, растекаясь в черную эктоплазму после падения. Больше боевых единиц начали стрелять. Ангрон взревел, его крылья широко распахнулись, когда ракеты и лаз–лучи порвали их в клочья. Интенсивность огня была слепящей, будто решето злого света на фоне грозовых облаков. Ангрон шел вперед, пробиваясь сквозь огонь. Ихор капал из отрытых ран, с него слетали пепел и дым. Его плоть переделывала себя, даже будучи оторванной от него, наполняя его так, что он возвысился над гребнем холма, дрожа от ярости, излучая боль.

На мгновение, Аргонис подумал, что тварь падет. Затем она будто уменьшился. Раны затянулись. Доспех засветился белым и затек в дыры от пуль. Высокий звенящий шум наполнил голову Аргониса, вытеснив звук стрельбы и раскатов грома. Он не ощущал ничего, кроме боли, вонзившейся в плоть самой его души и выжигающей нервы, и он знал, что так будет продолжаться вечно, если только он не встанет, если только не изольет ее в мир яростью и не покроет руки кровью.

Ливень огня усилился, но Ангрон шагнул вперед, и взрывы и выстрелы исчезали в тени его фигуры. Демон, что был примархом, рванулся вперед.

Пространство сминалось от его движения. Очертания размылись в неясное пятно. Его крылья были разрезами быстрой тени, а бег – мгновением. Шторм тянулся за ним. Молния ударила в воинов и боевые машины. Танк взорвался, его боезапас и топливо детонировали, подбросив башню высоко вверх. Группа Пожирателей Миров превратилась в пепел, когда сила взрыва прошла через них. Кровь изжарилась и поднялась обожженными крупицами. Аргонис наблюдал за этим, неспособный пошевелиться, неспособный заставить себя действовать. Это был не просто зверь разрушения; это была сила уничтожения, не предназначенная для мира смертных.

Он увидел, как в руке Ангрона формируется топор. Его кромка была всполохом острого света. От его ударов разрывалась реальность. Дым истекал из раны, оставленной лезвием.

Пертурабо стоял в тени смерти подобно статуи из металла. Топор опустился. Пертурабо шагнул в сторону. Даже закованный в броню и увешанный оружием, он все еще был быстрее, чем Аргонис мог мечтать, - достаточно быстрый, чтобы избежать удара. Но ничто, даже полубог, не смогло бы полностью увернуться от удара. Топор задел его плечо. Вспыхнул белый свет. На секунду, он видел лишь этот свет, неоновый шрам выжгло на его сетчатке. Он слышал звуки других ударов, каждый громче, чем стрельба.

В глубине души, он подумал обо всех заданиях, что он выполнил для Гора, в надежде вернуть чувство братства, которые было всем, а теперь стало лишь воспоминанием. Это будет не просто провалом. Это будет смертью. Он падет здесь, еще одной кучкой разрубленного мяса в этом мире, ставшего кладбищем костей в галактике, которую они подожгли. Все закончится здесь: месть, братство и ложь во имя высшей цели.

Его зрение прояснилось.

Пертурабо все еще стоял. Невозможно, но Повелитель Железа стоял.

Сияющие шрамы покрыли его доспех. Кровь шипела на оранжевом железе.

Но он стоял, и Разрушитель Кузниц был высоко поднят в его руке, его боек был похож на комету.

Ангрон не двинулся, чтобы увернуться от атаки. Он снова раскачивался, ревел, покрытые кровью кабели болтались у его головы. Как и все удары до этого, этот был быстрее, чем мог увидеть глаз. Пертурабо тщательно рассчитал свой выпад, скользнув в секунду, когда Ангрон отводил руку, чтобы вновь атаковать. Молот ударил. Выкованный Фулгримом для брата, что им же и был убит, отданный Пертурабо Гором, он был оружием, превзошедшим даже мастерство, что было использовано для его создания.

Молот влетел в грудь Ангрона. Медный доспех раскололся. Вокруг прокатилась ударная волна. Аргонис упал, когда она прошла через него. Ангрон пошатнулся.

Пертурабо шагнул вперед, молот качнулся назад в размытом покрове света.

Ангрон бросился вперед до того, как он смог вновь атаковать, и теперь назад отступил Пертурабо, его доспех чернел от пламени, вырывающегося из пасти Ангрона. Топор рубил и рубил, его удары могли повергнуть Титана. Новые раны открылись на броне Пертурабо. Но он стоял.

— Ты думаешь, я слаб, - голос Пертурабо громыхал через решетку его шлема. Ангрон нанес два удара. Осколки металла упали с Повелителя Железа, когда он вновь пошатнулся. – Но ты стал слабее, Ангрон. – Демон–примарх пнул Пертурабо и вновь атаковал, дважды, трижды, пока Повелитель Железа не отпрянул назад и не упал на колени. – Я получил урок. Я переделал свою силу. Когда ты продал свою отчаянию.

Аргонис слышал эти слова, слышал в них злобу, холодную горечь. В них было что–то еще, что–то, что напомнило Аргонису о дуэлях на ножах в темных подземельях Хтонии – удары, призванные разозлить, не убить.

Ангрон взревел, и этой крупицы времени хватило, чтобы Пертурабо оказался на ногах, быстрее размахивая Разрушителем Кузниц. Воздух дрожал, когда молот, раз за разом, достигал цели, на земле под примархами запеклась кровь. Вокруг Ангрона брызгала горящая кровь и осколки брони. Он ударил Пертурабо рукой. Когти разодрали лицевую часть шлема Повелителя Железа. Под ним, кожа примарха была бледно–серой, с росчерками крови.

— Ты слаб, - выплюнул Пертурабо. – Ты раб. Ты был рожден рабом и рабом остаешься.

Ангрон ударил Пертурабо.

Аргонис не заметил этого выпада, лишь Повелитель Железа вдруг замер, кровавая дорожка побежала по его груди, на торсе ухмылялись светящиеся разрезы. Ангрон атаковал вновь, но, казалось, он будто уменьшается, грани его тела, сотворенного из тени и пламени, отступали, как волна от берега. Пертурабо ударил в ответ, молот и топор встретились.

— Твоя сила уходит, - заревел Пертурабо. – Она не принадлежит тебе. Она принадлежит твоему хозяину, и твои цепи душат тебя. Нити крови истончаются. Пир войны будет держать тебя здесь ровно столько, чтобы ты увидел, как твои сыны умирают.