Рабы Тьмы - Френч Джон - Страница 10

«Я — железо, — подумал он, — а железо — это правда».

— Да, — ответил он. Непрестанный гул экранов заполнил тишину.

— Поднимись, — сказал Пертурабо.

Вольк поднялся на ноги и встретил взгляд своего примарха. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не поднять руки для защиты, не побежать. Его инстинкты кричали, что это смерть — смерть и полное уничтожение смотрели на него взглядом холодным, как мертвые звезды.

— Что, Аргонис возвращается к нам? — спросил он, с усилием выталкивая слова изо рта.

Пертурабо покачал головой — коротко, почти незаметно. Орудийные системы на его запястьях зажужжали, их механизмы пришли в движение.

— Он уже здесь, и он несет весть от Магистра Войны.

III

— Сир? Вы слышите мой голос? — Малогарст склонился перед троном, у ног Магистра войны. Черты его лица казались лишь бледным наброском в тени горжета доспехов. Огни боевых кораблей мерцали за обзорным окном — ярче далеких звезд.

— Сир? — повторил он, и слово растворилось в тишине, едва слетев с его губ.

Рана в боку Магистра войны вновь открылась. Кровь сочилась из зева разорванной плоти, и рана словно дышала, вытягивая звуки из воздуха. Пол вокруг Малогарста покрывали узоры и символы, нарисованные пеплом, солью и кровью. В подсвечниках из высушенных человеческих рук и полированных черепов горели свечи. В левой руке Малогарст держал кинжал; клинок обагрился о порез, сделанный на обнаженной плоти правой руки. С его пальцев медленно стекала кровь. Он стоял на коленях перед троном шесть часов подряд, произнося слова, призывая каждую крупицу силы, украденную у варпа за последние годы, пытаясь добиться от Гора хотя бы какой–то реакции. Всё было тщетно. Оккультные формулы бессильно угасали, и ответом на его воззвания к первостепенным и основополагающим силам варпа было лишь молчание. Казалось, что Гор восседал в центре водоворота, безмолвного шторма, поглощающего всю силу вокруг себя. Он пребывал в таком состоянии последние недели — не поднимаясь с трона, приходя в себя на краткие мгновения ясности сознания лишь затем, чтобы вновь погрузится в бессознательное.

— Ну и ну, — проговорил Малогарст, качая головой и чувствуя, как усталость расходится по его нервам. — Ну и ну…

Он вдохнул и следом выдохнул. Время истекало. Даже со всеми доступными ему силами, со способностью обходиться без сна, с силой воли, что могла крушить железо, он не мог замедлить течение времени. Переплетения контроля, власти и ответственности ожидали его, стоило ему шагнуть за порог тронного зала. Сейчас каждая идеально выверенная нить из решений и последствий вела к нему.

Так странно, подумал Малогарст — многие, очень многие в его Легионе и за его пределами, считали его манипулятором, который жадно накапливал власть и распоряжался ею. А теперь власть в самом деле принадлежала ему: давила на него всей своей тяжестью, запутывала в своих удушающих нитях. Те, кто называл его «Кривым», сочли бы, что он должен наслаждаться подобным положением дел. Малогарст нагнулся, чтобы убрать ритуальные предметы, и его накрыла волна невероятной усталости, словно лихорадка. На краю зрения кружились и лопались цветные пузыри. Он тяжело дышал. Несмотря на всю ту силу, дарованную ему генетически улучшенным телом, он не мог стряхнуть эту иссушающую усталость. Он точно знал, что она не была естественной — точно так же, как не был естественным одолевающий его сон и приносимые им видения.

Избавившись от остатков своих тайных ритуалов, он подобрал жезл власти, поклонился неподвижному силуэту Гора и проковылял к боковой двери. Кибре и четверо Юстаэринцев ждали там.

Малогарст ответил на вопрос Кибре прежде, чем тот успел его задать.

— Так же, как и прежде.

Кибре кивнул, и Терминаторы в черной броне прошли в тронный зал, чтобы нести стражу перед своим безмолвным повелителем. Кибре остановился, проходя мимо Малогарста.

— Сколько еще это может продолжаться?

Малогарст встретил его взгляд. Интересно, заметна ли усталось на его лице? Он задумался об осторожном ответе, но не сумел его найти.

— Я не знаю, — сказал он.

Кибре некоторое время смеривал его взглядом, затем отвернулся и зашагал в тронный зал.

Малогарст одиноко поплёлся в свои покои. Он предпочитал боковые коридоры и закрытые туннели, тщательно избегая мест, где собирались просители, желающие вынести свои вопросы на суд Магистра войны или предложить дары. Гор редко принимал кого–то, кроме наиболее доверенных из своих подданных; обычно его представлял Малогарст. Он продолжал исполнять эту обязанность и в последние недели — было жизненно важно, чтобы никто не заметил ни малейшей заминки во вращении механизма власти.

Но Лоргар… Зачем он явился сюда? Он был примархом, и все хитрости Малогарста не могли убедить его в том, что всё было в порядке. Лоргар знал, что с Гором что–то не так; он практически сам сказал, что знает об этом, когда прибыл. Малогарст не знал только, какой демон нашептал это владыке Несущих Слово — впрочем, он отбросил эту мысль. Это не имело значения. Он должен был пробудить Гора. Он должен был понять, что за недуг обрушился на Магистра войны. Он должен был…

— Рад нашей встрече, — пророкотал голос из теней впереди. Малогарст вскинул взгляд. Он потянулся к болтеру на поясе, одновременно проклиная самого себя за то, что позволил усталости ослепить себя и притупить чувства. — В этом нет нужды, — сказал Зарду Лайак, выходя на свет. — В конце концов, разве мы не братья?

Тьма сорвалась клочьями с Несущего Слово, точно дым, сдутый ветром. Двое безмолвных телохранителей Лайака стояли позади своего хозяина, расслабленно опустив руки. Малогарст почувствовал, покалывание кожи под доспехом, взглянув в пустые линзы их шлемов. Лайак остановился на расстоянии вытянутой руки от Малогарста. Оба впились взглядами друг в друга: сгорбленный советник в броне цвета морской волны, с посохом увенчанным Оком Гора, и Несущий Слово в сером, держащий в руках жезл в форме расколотой луны и бронзовой курильницей на нем. Ряды глаз, в маске–шлеме Лайака, светились словно угли.

Гнев Малогарста вспыхнул ярче, смешиваясь с усталостью. Ему стоит промолчать, держать язык за зубами.

— Ты — гость Магистра войны, — сказал Малогарст, понизив голос, — но если сделаешь так еще раз — я вырежу твое сердце, засуну его тебе в рот и выброшу тебя в космос.

Один из близнецов–стражей Лайака повернул голову, уставившись на Малогарста.

Секунду Лайак не шевелился, затем наклонил голову набок — точно птица, наблюдающая за змеёй.

— Это в вашей крови, не так ли? Призрак Хтонии, поджидающий случая, чтобы отплатить за слова кровью.

— Я знавал предыдущих… любимцев Лоргара, — Малогарст улыбнулся. — Спроси их.

— Я не повторю ошибок Эреба — сказал Лайак.

Малогарст заставил себя не шевелиться. С ним вели игру, и он знал это. Он не знал лишь, зачем, — но, в чем бы ни заключалась эта игра, он проиграл первый ход.

— Возвращайся в свои покои, — сказал он, тщательно контролируя себя, и шагнул вперед, намереваясь пройти через пространство, преграждаемое Лайаком и его двумя спутниками. На мгновение ему показалось, что Лайак не сдвинется с места, но Несущие Слово отступили в сторону. Малогарст прошел мимо них.

— Я могу помочь тебе, — сказал Лайак позади него.

Малогарст двинулся дальше. Теперь уловка была очевидна. Лоргар подослал Лайака, чтобы узнать о том, что произошло с Магистром Войны. Несущий Слово спровоцировал его гнев, нарушив равновесие мыслей, сделав его менее осторожным, более уязвимым для его истинных намерений. Малогарст почти улыбнулся — насколько грубо это было задумано — и продолжил идти. Уловка почти сработала. Он слишком устал.

— Я могу помочь Магистру Войны. Я знаю, что за недуг удерживает его в безмолвии на его троне.