Зита. Десять шагов до войны (СИ) - Журавлев Владимир Борисович - Страница 4

-=-=

– Мой брат ведет меня в кино! – с восторгом завопила она и крутнулась на одной ножке.

Андрей строго оглядел ее. Ну надо же. Куколка! Юбочка, рубашечка, на рукавах кокетливые бантики, щечки горят румянцем, кудряшки… Стоило сестре надеть юбочку до колен, выпрямиться, отвести плечики назад, и толстозадое чудовище исчезло. Вместо него – стройная девочка с откровенно взрослыми бедрами. Ну, как она говорит. На самом деле просто толстые ноги, но под юбкой не видно. А идет так легко, что и не верится, что ноги толстые. Она сказала – это осанка.

Зита споткнулась, вцепилась в него и тихонько охнула. Он поколебался и взял ее за руку. Еще навернется со ступенек, возвращайся потом. Ну, а что такого? Сестра же. Младшая! Во дворе осторожная проверка показала – никто не лыбится, не тычет пальцами. Вон близнецы Сухановы тоже свою младшую за руку ведут, и ничего. Даже наоборот: развевающиеся на рукавах ленточки то и дело привлекали взгляды. А он ее еще ругал, что вырядилась, как дура, что рубашку на три пуговицы расстегнула. Зато вон как все смотрят. Завидуют!

Андрей самодовольно улыбнулся. А всё он! Это он отдал ей свою мелочь на разные финтифлюшки, и в торговый центр он водил! Как она крутилась, как выпрашивала, как обнимала нежно! Ну, он добрый, вот и отдал. И теперь Зита сверкает дешевой бижутерией, как новогодняя елочка. Браслетики, клипсы с камешками, подвеска на открытой шее. Красиво, все смотрят. Ей приятно, и ему приятно вести за руку красивую девочку. А все он.

Они присоединились к компании детей и вышли на проспект.

– Андрюша, пойдем медленней! – тихонько взмолилась девочка. – Знаешь, как тяжело идти ровно? Я не привыкла! И еще каблуки!

– Привыкай быстрей! – буркнул он. – Видишь тубус аварийной ширмы? За ним чужой блок, там только толпой можно ходить!

– Я маленькая девочка! – удивилась она. – Что мне сделают?

Андрей объяснил простыми словами, что ей сделают. К его удивлению, Зита не покраснела, не смутилась.

– За такое посадят, – заметила она серьезно.

– Не посадят, – снисходительно сказал Андрей. – После революции у нас общество гражданской самостоятельности. Сами за себя отвечаем, государство ни при чем. Вырастешь, будешь изучать в седьмом классе на «Обществе и государстве». Если не покалечат – ничего никому не будет.

– А как жить девочкам?

– Ну, родственники защищают, – пожал плечами Андрей. – Друзья, соседи… мы в кино всегда толпой ходим.

– Вот это встряла… – пробормотала она и задумалась с каменным лицом. Андрей недавно заметил: если сестра думает о чем-то серьезном, ее лицо ничего не выражает.

– Ну, а чего я хотела увидеть? – буркнула она в результате. – Если государство полвека назад начало избавляться от ответственности за граждан, к чему еще могли прийти? Тенденция. Мля.

И она снова надолго задумалась.

– Меня один нехороший мальчик обижает, – вдруг сказала она. – Пинает. Грозился в подвал затащить. Защитишь?

– Кто? – осторожно спросил Андрей.

– Младший Мальцев.

Андрей замялся. Младшего Мальцева он знал – обычный дрищ. Но вот старший Мальцев… у-у-у! Этот сам кому угодно… не, если б не Мальцев, а кто другой, можно бы шугануть!

– Я подошла к нему поговорить, – пробормотала девочка. – Объясниться, подружиться, может… а он сразу начал меня бить. Кулаками. По лицу. Хорошо, он маленький, я закрылась, лицо не достал. Зато шел до самого подъезда и бил. Ногами тоже. А остальные смотрели и смеялись. Андрюша, он психически ненормальный. Сделай с ним что-нибудь, или он меня покалечит.

Андрей тоскливо вздохнул. Эх, если б у Малька не было старшего брата! И если б Зита не была грачкой. Грачиков положено бить – они на Кавказе вон что творили! Зиту любой может нагибать, и все одобрят и поддержат. Что, одному драться со всем двором?! А так бы он, конечно, защитил!

– Понятно, – пробормотала Зита. – Значит, сама. А как? Вы же по одному не ходите, только толпой.

Андрею почему-то стало стыдно. Но сестра больше этой темы не коснулась, спрашивала про устройство города, про стереокино, про номерные города атомного пояса «Сила Сибири» и про многое другое. Глупенькая, ничего не знает. Не то что он! Он аж в седьмом классе, и учится не ниже семерочки! Город – номерной! Закрытое поселение под куполами, на вечной мерзлоте, промышленный спутник атомной электростанции на десять тысяч мегаватт! Построен после революции по программе промышленного освоения Дальней Сибири! А стереокино сейчас сама увидит, чего там понимать? Демонстрационная площадка с кольцевым проектором Левановского, любой пацан знает. Что? Ну, спросила! Да социализм наступил после революции Ферра! Социализм с русским лицом! Это всем положено знать! Куда делись остальные национальности? Ну, дурочка! Какие еще национальности?! В России – русские, чего непонятного? Не, есть, конечно, и другие, но они на материке живут, общинами, с русскими не пересекаются. А в номерных городах только русские, в их второй школе, например, только Зита грачка, больше никого!

У кинотеатра кружил детский водоворот.

– На премьеру попали! – сказал Андрей. – «Спортсменка, комсомолка, красавица» – во фильм! Про девчонку, в нее сознание мужика из будущего перенеслось! Как навела шороху на всю страну!

Сестра вздрогнула и посмотрела на него испытующим взглядом.

– Проходи быстрее! – поторопил он. – Надо своих искать, из-за тебя отстали!

Они искали свои места, когда в зале погас свет, и поразительно красивая девочка с демонстрационной площадки требовательно заглянула Андрею в глаза – и в душу. Взвилась щемящая мелодия, зазвучал детский отчаянный голос:

– Защити меня, папа! Унеси на руках в даль светлую!..

Он еще крепился, когда героиня росла и взрослела, когда с окровавленным лицом рубилась в хоккей, спасалась от пуль снайперов. Но когда она расстреляла все предательское правительство, упала, уставилась широко открытыми глазами в небо, когда небо медленно закружилось под ту же пронзительную мелодию и зазвучал далеко-далеко детский хор – он тайком вытер злые слезы. И мысленно поклялся, что вырастет и перебьет всех отродий рода человеческого. Неважно кого. Всех.

– Ну как? – возбужденно спросил он сестру на выходе. – Во фильм, да? Как она стреляла! Бах, бах! Олимпийская чемпионка!

И мысленно повторил, чтоб на забыть: «Снежана Михалкова-Усманова. Снежана». Фамилия и имя удивительной девочки, сыгравшей главную героиню. Он представил, как приезжает в Москву, идет по улице, случайно встречает ее – и у него сладко защемило сердце.

– Сильный фильм, – озабоченно сказала Зита. – Очень. Меня после него убьют.

Андрей посмотрел недоуменно. В последний месяц сестра уже не раз его удивляла взрослыми рассуждениями. Шесть лет, а как скажет – не сразу поймешь. Вот как сейчас.

– Над девочкой надругались носатые черноволосые парни, – объяснила она рассеянно, оглядываясь. – И убили. Потом главную героиню ударил клюшкой в лицо кто? По фильму – Ринат. Татарин, наверно. И в конце она стреляла в кого? По фильму – в Кунаева, Шеварднадзе, Рашидова, Алиева прежде всего. То есть в нерусских. В книге, кстати, вовсе не так. Специально поменяли. Это, Андрюша, называется «разжигание межнациональной ненависти». Качественное разжигание, гениальное. Еще и музыка за душу берет… Слышал, как пацаны на сеансе орали? А у нас во дворе только я грачка. Маленькая и беззащитная…

Она привставала на цыпочки и усиленно крутила головой, словно искала кого-то. Потом резко потащила Андрея вбок сквозь толпу выходящих из кинотеатра подростков, чуть присела – кудряшки стремительно метнулись туда-сюда – выпрямилась и припала к его руке.

– Андрюша, отведи меня домой, – слабым голосом попросила она. – Я, кажется, ногу подвернула.

Андрей сделал пару шагов и обернулся. Толпа на мгновение раздалась, и он увидел, как кто-то плавно падает на асфальт. И лицо у него почему-то – белое-белое. Потом он узнал его. Младший Мальцев.

– Андрюша, я стоять не могу, – жалобно попросила снизу Зита.