Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3 (СИ) - Ветреная Инга - Страница 20

Тут и бочонок остановился, включившись в мыслительную деятельность. Братья переглянулись, и наконец, старший спросил:

— А ты кто такая?

— Странная у вас последовательность в вопросах: сначала на сеновал зазываете, а потом — кто такая? — удивлялась я юношеской непосредственности.

— Обычная последовательность! Нужно сначала девку попробовать, а потом, если понравится, то и именем интересоваться, — насмешливо заявил Изяслав.

— Это ж кто вас обучил такой любопытной философии? — решила проверить я, подозревая двух блудливых пенсионерок.

— Отец! — гордо сдал родителя будущий военный министр.

— Так он же маму вашу до беспамятства любит и до сих пор по ней горюет? — мне вдруг стало так стыдно, что я плохо подумала о бабульках.

— Правильно, любит он только маму, а всех остальных пробует, лакомится, — расплывшись в пошлой улыбке, философствовал Ярополк.

Семейство мартовских котов, а не царь с царевичами. Теперь понятно, почему на меня с такой душевной легкостью повесили эту кобелиную ворожбу! Для них это не испытание или стресс, а заурядные будни!

— Так кто ты такая? — враз посуровев, строго спросил наследник. В его мимике и осанке сразу проявились черты царя-батюшки Ждана Годиновича.

— Я — Мария Васильевна, вот намедни думала стать новой царицей, а вам, красные молодцы, любимой мачехой, да передумала, — так же строго проинформировала я.

Бочонок аж запнулся, услыхав мои слова, а вот лицо наследника вытянулось от удивления.

— Почему передумала? — прохрипел Ярополк.

— Наследственность у вас дурная. Я нормальных детей хочу рожать, а не мартовских котят, — развернуто пояснила я свою точку зрения.

— Хорошая у нас наследственность, — взвился Изяслав. — Любая будет счастлива, что за отца выскочить, что за нас!

— Как видишь, уже не любая, — вредно заметила я.

— И почему ты, Марья, до отчаяния смелая такая? — зло сквозь зубы цедил наследник, наматывая вокруг меня круги.

Весь в папу! Сначала желает тебя на конюшне выпороть, а потом уже благоприятные отношения выстраивать. Я зло взирала на бочонка, надо сказать, хамоватость царского отпрыска меня изрядно раздражала. Тот отпрыгнул от меня, как от чумной, и, сложив холеные ручки на пузике, предпочел находиться от меня на допустимом всеми приличиями расстоянии.

Знакомые мне местные силовики и их подчиненные все ходят с мечами, саблями или, на худой конец, с пищалями. Все это оружие довольно тяжелое, поэтому практикующиеся на нем товарищи мужского пола, отличаются атлетическим телосложением и хорошей физической подготовкой. Тогда кто мне объяснит, как парень, со слов бабушек, подающий надежды в военном деле может иметь столь объёмный живот и ухоженные розовые ручки? То ли Яга давно старших внуков не видела, то ли, как обычно, брешет. И судя по их реакции на меня, в бабьих подолах они разбираются на уровне магистратуры. Интересно, какие у них успехи в области военного дела и управления большими коллективами?

— А чего же мне бояться в обществе двух воспитанных царевичей? И в мыслях не держала, что вы мне беду принести можете! — все-таки я талантлива, с каждым днем все лучше и лучше под дуру кошу.

— Нет, Марьюшка, бед мы тебе не принесем, только любовь и ласку! — парни, увидев, что я не предпринимаю никаких действий, подошли ко мне и, приобняв за талию, начали подталкивать меня в сторону зимнего сада. Я уперлась буренкой.

— Мальчики, а что ж вы, как голодные кобельки, кидаетесь на первую попавшуюся кость? Неужто в хоромах кощеевых никого не нашлось, кто бы скрасил ваши печали? — выспрашивала я у разбушевавшихся гормонах царенков.

— Да мы тут уже почти с неделю кукуем! За бабами местными не угнаться, они, как только нас видят, то тут же кричат, как резанные, и бросаются наутек, — жаловался на горести вынужденного воздержания Ярополк.

— Мы их даже отлавливать пытались, так на их защиту каменные монстры выскакивают и норовят все самое ценное от нас откусить, — ябедничал Изяслав.

— Мозг? — не удержалась я от уточнения.

— Нет, — искренне разочаровался в моей недогадливости бочонок, — самое ценное у нас гораздо ниже находится.

Кто б сомневался!

— На них даже издалека полюбоваться нельзя! Они в свои тряпки так плотно замотаны, как младенцы, даже глаз не видно! — продолжал перечислять свои горести пухленький.

— А тут мы тебя встретили, одну-одинешеньку, и без тряпок на голове! Стоишь ты спокойно и даже не кричишь, значит, ты — награда наша за терпение и достойное перенесение страданий во вражьем полоне!

А ты, Маша, думала, что тут самая красивая? И наследник с будущим военным министром тридесятого царства от твоего неописуемого обаяния с трудом переживают восторги в твой адрес? Нет, дорогая, все гораздо прозаичнее: снимай, Маша, подштанники, царевичи изволят свою честно выстраданную награду принять, за мучения и страдания от плавания в пруду, прогулок на лошадках, развлечений на стрельбище, а так же плотных приемов пищи и полноценного сна.

Задумалась и не заметила, как они аккуратно отконвоировали меня до входа в зимний сад. Интересно, чисто гипотетически, если они меня сейчас вдвоем бы изнасиловали, а учитывая мою клятву, данную бабе Яге во второй день пребывания в этой сказке, в какой форме два старших царственных оболтуса получили бы наказание, то бишь насилие? Моя фантазия зацвела пышным цветом и я тут же скривилась от отвращения. Все-таки гомосексуальные эротические игрища — это не мое. Материнский инстинкт не допускал даже намека на подобное рядом с моим мальчиком. Вдруг это заразно?

Меня привели в чувство чье-то пыхтение над макушкой и шаловливые пухлые ручки, исследовавшие мою талию, намеки которой стали проявляться в результате режима непитания, невольно инициированного Бессмертным. Заигралась ты, Маша, пора прекращать этот детский сад!

Глава 15

— Пожар! Горим! — всласть заорала я.

Оболтусы в шоке отскочили от меня и стали озираться, ища источник пожара.

— Ты чего орешь, контуженная? — возмутился Изяслав.

Будущий министр обороны, начал сыпать военными терминами? Как трогательно!

— А ну замолчала! — скомандовал наследник. — Ты нам мешаешь…

— В чем это она вам там мешает? — послышалось шипение бабы Яги с воспаленным педагогическим рвением.

— Маша, ты чем тут занимаешься? — пыталась с ходу наскочить на меня Янина, с явным желанием спихнуть все грехи внучатых племянников на меня.

— Любуюсь моральным разложением отпрысков власть предержащего вредного индивида, а проще говоря — царя вашего батюшки, Ждана Годиновича, — я уселась на деревянную лавочку и лучезарно улыбнулась, сделав в голове зарубку, на что конкретно нужно обратить внимание при воспитании моего Ванечки.

Яга же, вмиг просчитав ситуацию, насторожившись, спросила:

— Машенька, они тебе чего-нибудь сделали?

— Да, к блуду склоняли! — честно сдала я старших оболтусов.

На лице старушек от стыда появились красные пятна.

— По очереди? — в голосе Янины сквозила надежда.

— Одновременно, — надежда была мной растоптана.

Зимний сад заполнился скрежетанием пенсионерских зубов:

— Пороть их надо! — пытаясь спасти шкурку племянников, обреченно сказала Янина.

— Кстати, баба Яга, ты мне в первый вечер нашего с тобой злополучного знакомства сказку рассказывала о том, какие у тебя замечательные внуки. Старший — умница и большой молодец, весь в трудах и заботах радеет за свое государство, первый отцу своему — царю-батюшке помощник, второй — защитник, полководец осваивает с большим старанием военное искусство. Ну и где они? — широко развела я руками, делая вид, будто не замечаю несостоявшихся насильников.

Баба Яга с Яниной потупили взоры, от стыда у них даже уши приобрели ярко алый цвет.

— А пло меня что бабушка говолила? — азартно улыбаясь, полюбопытствовал Елисей.

— Рассказала, что ты беда-бедовая, окромя бабьих подолов тебя ничего не интересует, — рубила я правду матку.