Как не потерять карьеру (СИ) - Мелевич Яна - Страница 50

Пока перетряхивала свои извилины, не сразу услышала поворот ключа в замке входной двери, лишь, когда в коридоре послышался шум. Замирая в ожидании, Кира ждала, что Паша хотя бы даст о себе знать, но нет. Канарейкин не подумал зайти на кухню. От того вдруг стало как-то совсем тоскливо, одиноко и больно. Посеянные за суматошный день сомнения еще больше всколыхнули неприятные ощущения, поселяя стойкое чувство ненужности. Похожа, она своими истериками уже даже Павла достала, раз тот ее избегает в их собственной квартире

Снова захотелось плакать, мысль поделиться с ним своими горести ушла далеко в небытие. Стоило только первым слезинкам обжечь глаза, дверь на кухню тихо приоткрылась, а сильные руки обняли со спины, закрывая от всего мира в надежных объятиях.

— Прости, — выдохнул ей в ухо, зарываясь носом в светлых волосах, чуть крепче сжимая в собственных руках. Кира всхлипнула, почувствовав некоторое облегчение, хватаясь за его запястья, под пальцами ощущая часы, царапая их ногтями.

— Паш, — выдохнула с трудом, пытаясь избавиться от соленой пелены перед глазами. Девушку настойчиво развернули, прижимая к крепкой груди, заставляя уткнуться носом прямо в пахнущую травяной свежестью рубашку. Вдыхая его запах, слыша, как постепенно умолкают зловредные насекомые рядом с ним, прячась в свои ящики.

— Что за потоп, Львенок? — хмыкнул Кенар, поглаживая ее по спине. — Ты стала жуткой ревуньей. Прямо, даже стыдно уже, виноватым себя чувствую.

— Так не я же, — проворчала, стараясь отогнать мрачные мысли. Губы Канарейкина коснулись макушки девушки, удерживая голову в ладонях. — Я ужин приготовила. –

Подняла глаза, с надеждой заглядывая в травянистую зелень во взгляде, вот только Паша сморщил нос, вздыхая.

— Уже поел, прости. Сегодня принял нового шеф-повара. Она просто потрясающая, — восхищение в голосе заставило вздрогнуть, чего вдохновленный Канарейкин даже не заметил.

— Правда? — попыталась сделать вид, что все хорошо, вновь слыша мерзкое жужжание в ушах.

— Она так хороша? — невольно волнение пробралось в интонацию, будя ревность, поднявшую голову из глубин подсознания.

«Сначала еда, потом секс. Наверняка она молодая, веселая и красивая. И не ревет, как ты, жалкая неудачница не способная работу самостоятельно найти», — усмехнулся мерзко противный голос в голове. УЖ больно ярко сверкали глаза Паши при упоминании этой неизвестной девицы. Да и еда. Разве было такое, чтобы Кенар отказывался от ее еды.

С силой напоминание ударило прямо по беззащитному сердцу.

Было, когда они поссорились из-за побега самой Леоновой. Из-за чего он сейчас ей особо не доверял, о чем вполне ясно намекнул этим злосчастным утром. Может у него и сомнения появились на счет самой Киры, кто знает. И Паша уже не так уверен в чувствах.

От отчаяния перехватила его руку, не обращая внимания на удивленное лицо. Желание выговорится, но еще больше просто знать, что Кенар по-прежнему хочет ее. Любит, как раньше. Пусть пока не верит ей.

— Иди сюда, — прошептала, притягивая ближе за рубашку, дрожащими пальцами пытаясь уловить маленькие ускользающие пуговки. Привстала на носочки, прижимаясь сильнее, будто пытаясь навязаться. Чтобы не ушел, не бросил, не оставил такую надоедливо-ноющую. Поцелуй вышел резким, почти болезненным с легким привкусом горечи. Девушка шумно вздохнула, приподнимаясь на носочках, давая его ладоням подхватить себя под ягодицы, запрыгивая на него, как маленькая обезьянка. Зарылась пальцами в темных волосах, ероша их, касалась, словно боялась, будто исчезнет. Растает, точно мираж, привидевшийся в пустыне.

— Что с тобой? — между поцелуями улыбнулся Павел, скользнув по бедрам, усаживая свою ношу на стол и заглядывая в огромные глаза. Нахмурился, замечая искры страха, проведя по припухшим губам, не давая себя вновь отвлечь, перехватывая острый подбородок двумя пальцами.

— Кира, что случилось?

Моргнула, будто сама только в чувство, приходя, чуть облизнув кончиком языка губы. Паша заворожено уставился на них, пытаясь совладать с бурей эмоций, вызванных таким яростным нападением. Видит Бог, он был совсем не прочь продолжить, однако поведение девушки не давало покоя.

— Я… — начала, но замолкла, пытаясь прийти хоть к какому-то выводу. Рассказать или нет, может стоить промолчать, дабы не портить вечер. У него без нее забот по горло, разве можно врываться со своими житейскими проблемами к нему в идеальную систему? В отличие от нее, Паша-то свои трудности всегда решал сам.

— Соскучилась, очень, — улыбнулась, призывая себя к спокойствию. Зеленые глаза сузились, а на лице прямо читалось недоверие. Да и дрожащий голос выдал с потрохами на пару с покрасневшими от утренних слез белками глаз. Кенар тяжело вздохнул, качая головой.

— Кира…

— Паш, просто поцелуй меня, — выдохнула на одном дыхании, вновь тянясь к нему, точно путник к прохладной воде. И он не стал отказываться, решив, что разберется позже. Немножечко позже, когда сможет от нее оторваться. Только обнял покрепче, кусая за губу, мурлыча невольно. Шелковый халат сполз с левого плеча. Паша, недолго думая, развязал пояс, отбрасывая блестящий шелк подальше, слыша тихий женский смех, наслаждаясь его мягкостью. Зарылся одной рукой в длинные волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, оставляя отметину на горле.

— Обожаю твой запах, — голос охрип, будто он простыл. Задрал сорочку, оголяя бедра, пытаясь спешно избавиться от ненужной одежды. Сама же Леонова почти расстегнула рубашку, касаясь мужской груди и отвечая на сладкие тягучие поцелуи.

Звук играемой мелодии донесся до них не сразу, только спустя некоторое время Паша со стоном убрал руку с груди Киры, которую сжимал с невероятным удовольствием, пытаясь оторваться от ее рта.

— Не бери, — шепнула, не желая отпускать своего мужчину от себя ни на шаг, хватаясь за него, с отчаянием глядя в озабоченное лицо, стоило Кенару выудить из кармана смартфон. Неподалеку мяукнул Сникерс, озадаченно наклоняя голову на бок, наблюдая за хозяевами.

— Это Сергей, — нахмурился Паша, отпуская Киру, проведя напоследок ладонью по щеке. В последнюю секунду она поймала руку, целуя, сплетая пальцы, проклиная все, что им помешало.

— Алло? — рассеяно ответил Канарейкин, на автомате освобождаясь из хватки Киры, с тоской, потянувшейся к нему.

— Какого?! Шутишь что ли? — взвыл, проводя по волосам, окончательно убивая всякую надежду на укладку. Было не слышно ответов Радова, зато вот сам Кенар заметался по кухне, застегивая на ходу рубашку, попадая не в те петли, чертыхаясь от накатившей ярости. Кира проводила его взглядом до самого коридора, спрыгивая со стола, на автомате поправляя одежду. Двинулась за ним, стараясь не обращать внимания на бешеный стук сердца вкупе с не остывшим возбуждением. Смотрела, как он собирается, хватая ключи, портмоне и натягивая легкую куртку поверх помятой рубашки, особо не церемонясь. В ботинки чуть не запрыгнул, рявкая на ходу:

— Да понял я, скоро буду!

Отключился, смачно выругавшись, ловя обеспокоенный взгляд.

— С рестораном что-то? — спросила Кира, замечая молнии злости в зеленых глазах, невольно сглатывая. Она почему-то не хотела отпускать его. Противная ревность настойчиво шептала, что стоит ему переступить порог, как больше им вместе не быть. Знала — это эгоизм, но поделать ничего не могла.

— Может, не поедешь? — озвучила свои страхи, наталкиваясь на стену раздражения.

— Соображаешь, что несешь? — огрызнулся, заставляя отшатнуться. Боль вернулась с новой силой, нисколько не умаляемая, стоило Паше выдохнуть, пробормотав:

— Прости, это все нервы.

И шагнув к ней, поцеловал в лоб.

«Прямо, как покойничка», — хохотнуло противно подсознание.

— Не жди меня, — крикнул, открывая дверь и бросаясь к лестничному пролету, махнув рукой на прощание.

— Люблю тебя!

Но ничего не услышала в ответ, оставаясь один на один в пустой квартире, обхватив себя руками. Крупные капли снова покатились по щекам, быстрее, чем она успевала их стирать. Сникерс жалобно мяукнул, потершись о ноги, заглядывая в глаза. Присев на корточки, обхватила кота поперек упитанной тушки, утыкаясь носом в бархатный мех, давая волю своей истерике.