Выигрыш (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 49

— Я сделаю все, что в моих силах! — галантно уверил юноша, хотя ситуация ему нравилась все меньше и меньше. Раннее пробуждение, длительное путешествие в карете с черным чудовищем, то и дело косящимся на его ноги и плотоядно облизывающимся, а теперь и слезы Фебы, прижимавшей к груди письмо, все это окончательно сбило его с толку, и теперь он растерялся.

— Хорошо, — тем временем девушка повернулась к Курту, стоявшему в дверях, — Адриан наверняка устал, приготовь для него мою спальню.

— А ты? — нахмурился тот.

— Я? Мне надо ехать в столицу! Адриан, ваш экипаж стоит внизу?

— Да, но лошади устали.

— Не беда, я поменяю их по пути! Курт, где мой плащ? — мысль о том, что ей надо что-то делать, придала сил. Девушка решительно направилась к выходу.

— Феба, послушайте! — попытался возразить Адриан, недоумевая по поводу такой спешки, — уже темно, мы сможем отправиться завтра утром.

— Адриан, утром может быть уже поздно! — воскликнула она, — неужели вы настолько бессердечны!

Курт мягко отвел его в сторону, его глаза странно поблескивали:

— Послушайте мой совет, мистер Бёрджес! Когда Феба в таком настроении, то лучше сделать так, как она велит, иначе нам всем не поздоровится. Надо собрать вещи! — добавил он чуть громче, чтобы девушка слышала.

— Потом пришлем за ними, — отмахнулась она, застегивая плащ, — все готовы?

Обреченно переглянувшись, мужчины последовали за ней.

Дорога заняла большую часть ночи. Лишь упрямство Фебы не позволяло ей признать, что Адриан был прав, — им следовало выехать утром. В темноте лошади все время спотыкались, и кучер вынужден был перевести их на шаг. Когда они подъехали к почтовой станции, где можно было сменить лошадей, Феба сдалась и позволила юноше снять для них комнаты. Вернее, когда Адриан предложил это сделать, она просто промолчала, погруженная в свои невеселые мысли, что было расценено им как согласие.

Зайдя в отведенную ей спальню, девушка не стала ложиться, а села к окну и еще раз перечитала письмо. Вся чудовищность ситуации предстала перед ее глазами. Охваченная гордыней, она отвергла единственного мужчину, с кем могла бы быть счастлива, и теперь он умирал. Феба не сомневалась, что именно она явилась причиной дуэли, которая привела к столь трагическим последствиям. Подавленное молчание Адриана и скорбный, полный укора взгляд Министра подтверждали ее догадки, доводя до исступления.

Даже не раздеваясь, она легла на кровать, снова и снова перечитывая драгоценное послание. Наверное, усталость взяла свое, и она все-таки уснула, поскольку, когда открыла глаза, в комнате уже было светло.

Быстро приведя себя в порядок, девушка распорядилась разбудить её спутников, а сама спустилась в зал, чтобы позавтракать. Вскоре постоянно зевающий Адриан к ней присоединился. Курт появился в дверях, подхватил кусок ветчины и сказал, что поможет кучеру запрячь лошадей. Феба лишь кивнула, с отчаянием поглядывая на часы.

К особняку графа они подъехали в три часа пополудни. Адриан безбожно храпел на сидении, откинув голову, и, как ни старалась Феба, ей не удалось его разбудить. Махнув на бессердечного юношу рукой, она вышла и направилась к крыльцу. Дверь распахнулась, как только девушка взялась за дверной молоток, и на пороге возник Джексон:

— Мисс Феба! Рад вас видеть!

— Джексон, добрый день! Я могу увидеть Его светлость? — ей показалось, или они обменялись с Министром быстрыми взглядами.

— Боюсь, что это будет несколько затруднительно, мисс, Его светлость находится в тюрьме, — слуга чуть наклонил голову, словно прося прощения за столь печальное известие.

При упоминании о тюрьме Феба вздрогнула:

— Неужели король был настолько жесток?

— Увы, милорд нарушил закон. Но вы не переживайте, несколько моих приятелей уверяли меня, что там сносные условия, тем более, что в прошлом году милорд лично проверял эту тюрьму.

— И теперь комендант непременно вспомнит об этом, — хмыкнул Курт, возникая за спиной у девушки, — мистер Джексон, рад встрече!

— Взаимно, мистер Смитт! — невозмутимо заметил Джексон, — касаемо вашего замечания отвечу, что все может быть, но надеюсь, что визит архиепископа усмирит недостойные мысли коменданта, если таковые и имелись.

Услышав о визите к тяжелораненому духовного лица, Феба вздрогнула и закусила губу, напоминая себе, что плакать она может и позже, а сейчас ей следует быть сильной.

— Как я могу попасть в тюрьму? — спросила она.

— Самое простое, мисс, — совершить преступление, — подсказал Джексон, — но, боюсь, в этом случае свидания с милордом будут затруднительны, поэтому самое приемлемое для вас — поехать туда и просить коменданта о встрече с милордом. Зайдите пока в дом, я распоряжусь подготовить для вас экипаж.

— Я, пожалуй, помогу, чтоб это было быстрее! — предложил Курт и, не дожидаясь ответа, захромал в сторону конюшен.

Починившись спокойной уверенности камердинера, Феба прошла за ним в гостиную. Она никогда раньше не была в городском доме графа, и в другое время с интересом рассматривала бы лаконичное убранство комнат, но сейчас ее мысли были слишком заняты тем, что у Грегори находится архиепископ. Лакей принес ей чай с печеньем, но она не могла проглотить ни крошки, считая секунды. Наконец, Джексон вновь появился на пороге и сообщил, что экипаж подан, и мисс ожидает горничная.

Феба кивнула и буквально бегом бросилась к карете с гербами Саффолдов на дверцах. Курт закрыл за ней дверцу, экипаж тронулся.

— Ну а теперь скажи, твой хозяин действительно ранен? — обратился бывший денщик к приятелю, когда карета с Фебой скрылась за поворотом. Джексон все так же невозмутимо посмотрел на него:

— В последний раз, когда я его видел, на нем не было ни царапины…

— Тогда зачем ты это все затеял?

— По-моему, это очевидно: их просто необходимо было подтолкнуть, иначе своей благородной гордостью они бы еще долго портили нам всем жизнь.

— Она его убьёт, — проникновенно произнес Курт, — сначала его, а потом тебя и собаку!

— Надеюсь, Его сиятельство справится с ситуацией. Если, конечно, он не слишком пьян: там же архиепископ и секретарь Его величества… кстати, у меня, кажется, осталась, бутылка того вина…

— Предлагаешь начать праздновать? — хохотнул Курт, и верные слуги скрылись в доме.

Глава 20

Карета с гербом Саффолда на дверцах беспрепятственно въехала в тюремный двор и остановилась у главного входа. Феба вышла и направилась к стражникам, стоявшим у дверей и с благоговейным ужасом взирающих на нее. Не задав ни одного вопроса, девушку провели к коменданту, сидевшему в своем кабинете. После нескольких формальных фраз тот вызвал еще одного охранника и распорядился незамедлительно проводить мисс к высокопоставленному узнику. Девушку, которая никогда ранее не сталкивалась с тюрьмами, не удивила ни покладистость коменданта, ни то, как многозначительно он смотрел ей вслед.

— Ох уж эти лорды, — пробормотал полковник, оставшись один в кабинете, — Сначала вино, теперь девица… а ведь там еще и архиепископ!

Феба торопливо шла за охранником по мрачному коридору. Каменные стены и решетки на окнах заставляли сердце тревожно сжиматься. Мысль о том, что Грегори вынужден будет умереть, здесь приводила ее в отчаяние. Пару раз она украдкой смахнула слезы, постоянно твердя себе, что ей просто необходимо быть сильной.

Наконец охранник остановился у двери, из-за которой слышался странный шум, будто кто-то рыдал. Руки Фебы окончательно похолодели. Она опоздала. Чувствуя, что силы вот-вот оставят ее, она прислонилась к стене и не сразу поняла, что говорит ей охранник. Ему пришлось повторить:

— Прошу!

Поколебавшись, девушка все же решительно распахнула её и замерла на пороге, потрясенная открывшейся ей картиной.

По всей видимости, еще недавно эта комната была тюремной камерой, о чем свидетельствовали решетки на окнах и неровный каменный пол. На этом сходство с тюрьмой в комнате заканчивалось. Мрачные каменные стены были занавешены гобеленами, в небольшой нише стояла офицерская походная кровать, а середину комнаты занимал стол, за которым сейчас сидели трое мужчин, с удивлением рассматривая девушку, стоявшую на пороге.