Должница (СИ) - Гуляева Евдокия - Страница 27

Дышим почти в унисон…

— Задержи дыхание, — командую ей.

И, как только вижу, что глубоко вдохнула, ухожу под воду, привлекая ее к себе рукой, в темноту, до самого дна. Фиксируя голову ладонью, притягиваю к себе, прижимаясь к ее губам своими губами. Это не поцелуй… Припечатываю, грубо сжимаю, не давая открыть рот, ставлю точку в наших мучениях и, отталкиваясь ногами от дна бассейна, выныриваю вместе с ней на поверхность, хватая ртом воздух. И ее губы на моих губах, так близко, открытым ртом, касаясь, делают живительный вдох, алчно глотая мое дыхание.

— Сережа… — выдыхает мне в губы…

— Испугалась?

— Нет…

Сердце колотится о ребра, с силой, разбивая грудную клетку, растрескивая панцирь отчуждения изо льда, которым оно было скованно, сколько себя помню. Раскалывая его вдребезги, с болью, раня, но без сожаления, оставляя подтаявшие осколки внутри, расплавленные от горячего желания, омывая меня первыми каплями надежды.

Толкнувшись ногами, рассекая воду, подплыл к бортику бассейна, приподнимая и ссаживая на него свою девочку. Подтягиваясь на руках, забираюсь следом на скользкий от воды кафель. Темнота скрывает от меня ее практически полностью, подсовывая воображению лишь очертания совершенной фигуры, но я и с закрытыми глазами вижу ее безупречность…

Поднимаюсь на ноги, предлагая ей руку, помогая встать и веду в сторону душа.

Включая лейку, настраивая напор и температуру воды, поворачиваюсь к ней и провожу руками по ее плечам, от изящной, тонкой шеи и вниз, по предплечьям, до кистей рук, стирая, смывая с ее тела остатки хлора, переплетая наши пальцы, тянусь к ее приоткрытым губам…

Все тут же, в открытом помещении бассейна, омываемый чистыми теплыми струями воды сверху, притягиваю ее к себе ближе, жадно вдыхая ее выдох…

Капли воды разбиваются об пол, разбрызгиваясь во все стороны, подстраиваясь под ритм моего сердца, в унисон барабаня прямо по оголенным нервам. И, поддавшись порыву, я опускаюсь перед ней на колени, целуя живот, спускаясь ниже, языком проводя горячую дорожку вниз, без стеснения ныряя, обводя припухшие складочки. Она шумно выдыхает, с надрывом, стискивая руками мои плечи, впиваясь в них пальцами, но мне совсем не больно…

Подстегнутый реакцией я притягиваю ее еще ближе, за попку, к своему лицу, облизывая глубже, задевая клитор, и она вздрагивает, а меня, будто прошивает током насквозь, словно отголоском ее вибрации.

Хочу так, что сводит скулы!

Чувствуя терпкий вкус желания на своем языке, сатанею от ее стеснительности и несмелой попытки сдвинуть ноги…

Ее неопытность только разжигает огонь желания во мне, превращая тот в бушующий, беспощадный пожар, готовый сжечь теперь любое сопротивление до пепла. Облизываю снова, влажно, слегка всасывая клитор внутрь, но, сразу выпуская, обводя влажные складочки. И она хрипло стонет, чуть раздвигая ноги, разрешая, позволяя, впуская…

Ее капитуляция и мое безумное к ней влечение — ядерная смесь! Взрывоопасная, критическая, накаленная до предела, ведущая прямиком к взрыву наших эмоций…

И я готов сегодня на все, но не хочу торопиться, не здесь, не так…

Проходя языком по складочкам глубже, раскрываю их, проскальзывая, потираясь, заводя ее и себя, чувствуя, как с каждым моим толчком-щелчком по возбужденному клитору, она только сильнее впивается в мои плечи пальцами, царапая, забираясь глубоко под кожу…

Сжимая обеими руками ее ягодицы, стискивая, притягиваю еще ближе, к своим алчным губам, нетерпеливым, покалывающим от проходящих через нее обнаженных эмоций. Пью их, жадно, бесстыдно, влажно стирая языком, с безумием желания, с дикой похотью, до боли в перевозбужденном члене. Яйца давит так, что опускаю руку и пытаюсь снять наплыв напряжения, с силой оттягивая их, сжимая в кулаке. Но это помогает слабо, потому, что я слышу ее протяжный стон, поднимаю вверх глаза и вижу, что она смотрит вниз, на мою руку…

Не отводя глаз, еще раз бью языком по клитору, втягивая его внутрь горячего рта, посасывая, обводя, уже не отпуская. Ритмично, с силой, с всевозрастающим желанием, вплоть до ее мучительного, громкого стона…

— Сережа…

Оргазм накрыл, словно огромная, безудержная волна цунами!

Но мне было мало…

Внутри меня все болело от незаконченности, незавершенности, неправильности…

Мышцы сводило судорогой от желания почувствовать настоящую боль, глубоко внутри, которая оттянет на себя изводящий зуд похоти, съедающей меня целиком…

— Сережа…

И он понимает. Выключая воду, поднимая меня на руки, несет в сторону своей спальни.

Грубо бросая на кровать, накрывает меня своим телом, раздвигая ноги, устраиваясь между ними, делая нетерпеливый выпад, потираясь о мою влажность, легко проскальзывая чуть глубже, чем всегда…

И мне больно! Так больно от язвительной пустоты, что я приподнимаюсь и трусь о него, приглашая, разрешая… заставляя…

— Слава, прости меня…

Слышу звенящие в тишине слова и чувствую опоясывающую боль от единственного, разрывающего меня на двое, мощного толчка. До самого дна… Дальше просто не куда.

Не плачу, только единственная мокрая, соленая, предательски обжигающая капля скатилась с уголка глаза…

Больно!

Крепко зажмурившись, чувствую, как слизывает слезу с моей щеки, не двигаясь, удерживая вес своего тела на руках.

До сих пор пульсирую, сжимаясь от ранее пережитого оргазма, стискивая внутри его каменный член и он громко, надрывно стонет, втыкая в мое тело миллионы иголок… вместе с первым, неглубоким толчком…

Чуть выходит, и снова, резко, до боли, раздирая… Заполняя собой… Грубо растягивая, заставляя принять его размер…

— Так чувствую тебя…

Не удержавшись, шепчу ему в шею, подстегивая к действию.

— Прости меня…

Почти не услышала, только почувствовала, как глубоко толкнулся, резко, больно, высекая искры из глаз!

Еще, и еще раз… Пошло, до влажных шлепков между нами, до бесстыдных стонов, грубо сорванных, до искусанных губ, до дерзких, ощутимых укусов по телу…

До его громкого крика и пульсирующей во мне плоти…

Жарко, безумно, заразительно!

— Как больно… — постанываю ему в приоткрытый рот.

— Я чувствую… — рвано выдыхает в мой.

Скрученный от эмоций, изъеденный моими переживаниями до дыр, на пике моей эйфории…

Прижимаю его голову к себе, притягивая руками, постанывая от беспощадно стегающих меня чувств, крепко зажмуривая глаза, боясь, что все произошедшее между нами, завтра растворится будто раздразнивающий сознание сон.

Глава 21

Я не могла уснуть…

Привычка всегда засыпать и просыпаться одной укоренилась во мне, как оказалось, так глубоко, что пустила корни, опутав мозг глупыми, вбитыми в себя годами правилами, от которых, как оказалось, не так просто отмахнуться. Старалась. Лежала, пытаясь заснуть, наслаждаясь приятным дыханием в макушку дорогого мне человека. Прислушивалась к своим ощущениям… Мне было очень хорошо рядом с ним, уютно, по телу до сих пор пробегали мурашки удовольствия, от прикосновения разгоряченного мужского тела к голой коже… но сон не шел…

Сережа обнимал меня, притянув к себе спиной, распластав ладонь на моем животе, заявляя свои права и обнажая передо мной чувства. Не просто горячий, а обжигающий, желанный, недосягаемый…

Снова попытавшись уснуть, прикрыла глаза, вслушиваясь в его равномерное дыхание, в надежде выровнять свое, успокоив скачущее галопом сердце. Безрезультатно! Медленно, стараясь не разбудить Сергея, выбралась из под его руки, вставая с кровати. Мои действия заставили его рвано выдохнуть, явно с неудовольствием, перевернуться на живот, обняв вместо меня подушку. Заботливо натянув на него одеяло, я тихо подошла к задернутым наглухо портьерам, приоткрывая их уголок, проскальзывая внутрь, к окну, оставаясь наедине с природой, словно в коконе, наслаждаясь укромностью и одиночеством.

Я привыкла к нему.

Обнаженная, забралась на подоконник, усаживаясь на его теплую каменную поверхность, подтягивая к себе ноги, обнимая их руками, кладя на них голову, разворачиваясь к окну…