Мой Блэк, Моя Рэд (ЛП) - Мичел П. Т. - Страница 63

Я улыбнулся и встал, застегивая пиджак.

— Этот кусок дерьма очень легко превратит твою жизнь в ад, не привлекая полицию. Как, по-твоему, отреагирует мой отец, когда узнает, что ты сделала?

Ее лицо исказилось от гнева.

— Ну, давай же. Расскажи этот бред отцу. Вы двое почти не разговариваете. Он знает, что ты меня ненавидишь. Он никогда тебе не поверит.

Моя улыбка стала ледяной.

— Я был не единственным в комнате, когда Хейес признался в том, что он сделал, и рассказал о твоем участии. Талия тоже. Мы с отцом работаем над восстановлением отношений, которые ты запятнала, но он обожает Талию и безоговорочно ей доверяет. Одно ее слово, и твоя жизнь в качестве Блейк закончится.

Когда я начинаю уходить, ее тон становится откровенно самодовольным.

— Никто тебе не поверит. Все, что у тебя есть, это слово сумасшедшего убийцы, который мертв. У тебя ничего нет на меня.

Я медленно оборачиваюсь, уверенно улыбаясь.

— А вот теперь ты показываешь когти. Я знал, что ты не сможешь прятать их вечно. Как быстро ты забыла, что Хейс не был тем, кого ты наняла. Ваш связной, который легко тебя опознает, все еще на свободе. Дай мне повод найти его. Ты ведь понимаешь, чем я зарабатываю на жизнь? Я защищаю людей. Насколько я понимаю, моя семья нуждается в защите от тебя.

— Это Блейки! Я бы никогда не причинила вреда Блейку, — сказала она, как будто это оправдывало ее действия.

Я быстро тряхнул головой.

— Нет, Изабель, в нашей семье только ты — не Блейк. Будь аккуратнее, или узнаешь, насколько это верно.

Черт, да, я соврал ей прямо в лицо. Я знал, что Хейс убил человека, которого она наняла, но по ее внезапно настороженному выражению лица я понял, что она этого не знала. Я грязно сыграл, чтобы защитить свое. Я сделаю все, что потребуется.

— Почему бы тебе просто не пойти и не разрушить все, раз уж ты, кажется, намерен это сделать, — сказала она со слезами на глазах.

— Единственная причина, по которой я этого не сделал — Мина. Я не хочу отнимать у нее мать. Мои братья могли бы справиться с тем, что ты сделала, но Мина... — я сузил глаза. — Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, каково это, когда у тебя отнимают мать. Я не сделаю этого со своей младшей сестрой, если ты не заставишь меня. Так что не форсируй события.

Талия поднимает глаза от могилы, прерывая мои размышления. Сначала мне кажется, что она видит меня, но потом она опускает глаза и кладет руку на надгробие. Я вижу, как шевелятся ее губы, и гадаю, что она говорит. У нее до сих пор бывают моменты, когда она держит все в себе, такие моменты, как эти. Я понимаю их, но часть меня хочет, чтобы она поделилась со мной всеми своими мыслями.

Она встает, и я выпрямляюсь. Когда она поворачивается и направляется прямо к моей машине, я тихо смеюсь. Конечно, она меня видела. Она все замечает. Цена, которую я плачу за любовь к чрезмерно наблюдательному человеку, иначе известному как писатель.

Холодный ветер залетает в машину, когда она открывает дверь и садится на пассажирское сиденье. Ее лицо раскраснелось от свежего воздуха, когда она поворачивает свои выразительные глаза в мою сторону. В такие моменты мне хочется видеть великолепный зеленый цвет, а не просто полагаться на память. Удерживая мой взгляд, она приподнимает бровь.

Вот дерьмо. Да, не нравится мне это.

— Знаешь... — начинает она, снимая перчатки и бросая их на колени. — Я не просто так не сказала тебе, куда еду.

Я пожимаю плечами, не раскаиваясь.

— Если бы ты мне сказала, я бы подождал тебя дома.

Талия вздыхает и пытается пригладить растрепанные ветром волосы.

— Я в порядке, Себастьян. Правда.

— Прошло две недели, Талия. Ты собираешься поговорить со своей тетей? — я не хочу, чтобы эта женщина вернулась в жизнь Талии, после всего, что она сделала, но я хочу, чтобы Талия немного успокоилась. Думаю, ей это нужно.

— Ты собираешься поговорить с Изабель? — спрашивает она с вызовом.

— Да, — коротко отвечаю я. — Теперь твоя очередь.

Ее глаза расширяются.

— Вы виделись? Что ты ей сказал? Что она сказала?

— Расскажу, когда вернёмся домой.

Когда я завожу машину и выезжаю с кладбища, Талия тихо говорит:

— Я не знаю, что скажет тетя Ванесса, Себастьян. Я просто... — она взмахивает руками и опускает их на колени.

Я кладу свою руку в ее и переплетаю наши пальцы.

— Я понимаю, как она тебя обидела, но нет ничего хуже этого подвешенного состояния. Если мы с отцом смогли, наконец, поговорить после такого долгого времени, я надеюсь, ты сможешь хотя бы подумать о том, чтобы сказать то, что нужно. Тогда ты сможешь двигаться дальше, независимо от того, какое решение примешь.

Слеза скатывается по ее лицу, и она быстро смахивает ее.

— Просто это так тяжело. Она — моя семья, всё, что осталось.

— Ты — часть моей семьи, — говорю я, поглаживая ее руку.

Она улыбается, ее глаза загораются.

— Если бы тебя не было в моей жизни, я была бы сейчас в полной заднице.

Я отпускаю ее руку и провожу костяшками пальцев по ее щеке, без слов говоря, что люблю и поддерживаю ее. После того как я проезжаю несколько улиц, она оглядывается и хмурится.

— Куда мы едем? Это не дорога домой.

— Увидишь.

— Где бы это ни было, помни, что я должна вернуться к шести на девичник. Мина и Касс пристрелят меня, если я опоздаю.

Я хмыкаю.

— Моя сестра дважды информировала меня о ваших планах.

Когда я паркуюсь перед небольшим книжным магазином, в витрине которого выставлены новые и подержанные книги, Талия улыбается.

— О, я никогда раньше не была в этом магазине. — Она выскакивает из машины раньше, чем я успеваю открыть ей дверцу. Я быстро хватаю ее за руку, когда она выходит на тротуар и поворачивается к двери.

— Подожди, Талия.

— Что? — она оглядывается на меня, в ее глазах волнение. — У тебя на полках слишком пусто. Держу пари, там есть классика.

Я указываю головой на витрину.

— Ты узнаёшь кого-нибудь внутри?

Она смотрит в окно и видит пожилую женщину, разговаривающую с мужчиной за кассой.

— Это не тот человек, который был на автограф- сессии? — спрашивает она, стуча зубами. — Тот, кто принёс все мои книги на подпись?

Я складываю наши сцепленные руки и дышу на них, чтобы согреть ее.

— Так и есть. Я проверил Кеннета Макадамса после подписания. Я боялся, что он может представлять угрозу, потому что был так увлечён твоими книгами. Он оправдался, но потом, после признания твоей тети, я не мог не задаться вопросом, было ли что-то еще, о чем она тебе не рассказала. Я потянул за кое-какие ниточки и получил копию твоего свидетельства о рождении. Оно не совпадает с тем, которое ты использовала, чтобы поступить в колледж.

Талия сжимает мою руку, когда старуха выходит из магазина.

— Что ты говоришь?

— Большинство людей просят тебя подписывать книги полным именем? — когда она качает головой, я киваю в сторону мужчины, который несет корзину с книгами к книжной полке. — Он твой отец, Талия. Его имя было указано в твоем настоящем свидетельстве о рождении. Возможно, обстоятельства его ухода тоже не совсем такие, как описала тетя. — Я пожимаю плечами. — Может, и так, но в любом случае у вас двоих есть кое-что общее — ваша любовь к историям. С этого можно начать.

Мое сердце колотится, и я задаюсь вопросом, что происходит в ее голове, когда она поворачивается и смотрит в окно магазина. Все, что я знаю... мне нравится видеть, как надежда расцветает в ее глазах, когда она следит за ним.

— Почему бы тебе не пойти и не поговорить с ним? — я наклоняюсь и открываю перед ней дверь. — Я подожду тебя здесь.

Как только она входит, я вижу, как Талия зовет его и машет рукой, чтобы привлечь его внимание, а когда он поворачивается и роняет корзину с книгами на пол, издаю смешок. Когда Талия бросается помогать ему с упавшими книгами, я улыбаюсь и засовываю руки в карманы пальто, надеясь, что со временем она сможет вернуть свою семью. Может, это и не то, с чего стоило начать, но семья есть семья, и мы все хотим знать, что она у нас есть.