Мой Блэк, Моя Рэд (ЛП) - Мичел П. Т. - Страница 61

Оглядываюсь в поисках подходящего стула, мои черные шелковые брюки тихо «колышутся» вокруг моих ног, когда я выключаю свет, а затем перемещаю стул к окну. Я беру свое вино и возвращаюсь к окну, где опираюсь на стул и поднимаю воротник пиджака Себастьяна, чтобы вдохнуть его удивительный запах.

— Что это с тобой и почему мебель передвинута?

Низкий смешок Себастьяна заставляет мое тело напрячься в ожидании. Я улыбаюсь, когда он кладет руки на спинку стула, на который я опираюсь. От него так хорошо пахнет, что я пару раз глубоко вдыхаю.

— Я просто наблюдаю за погодой в темноте. Это расслабляет. Я собиралась сесть, но почему-то слишком нервничаю, поэтому стою и потягиваю фантастическое вино. — Я поворачиваюсь и смотрю на него, когда начинаю понимать что к чему. — Ты купил это вино специально для меня, да? Как и наручники. — Я виновато улыбаюсь. — Я увидела рисунки на них только после того, как Хейс надел их на меня.

Он секунду смотрит мне в глаза, потом кивает.

— Я купил пару бутылок полгода назад. Я был серьезен, когда говорил о чистом листе, Талия. Я очень хотел тебя тогда, но после всего, через что мы прошли... — он делает паузу и перебрасывает мои волосы через плечо, проводя большим пальцем по моей челюсти. — То, что я чувствую к тебе, превосходит все, что я когда-либо чувствовал к другому человеку. Все, что я хочу, это защитить тебя, и знать, что ты в безопасности. Мне нравится видеть, как ты улыбаешься, и знать, что это из-за меня. И даже если бы наши жизни не пересекались в лабиринте дерьма, который мы только что обнаружили за последние двадцать четыре часа, я знаю, что наша связь все равно была бы неоспоримой. Ты пробуждаешь во мне лучшее, и я не собираюсь тебя отпускать.

Сердце колотится, грудь раздувается. Для меня это звучит довольно преданно. Я улыбаюсь и кладу свою руку поверх его.

— Хорошо, потому что я никуда не собираюсь.

Себастьян качает головой, стиснув зубы.

— Ты можешь…однажды.

Он все еще думает, что я собираюсь бежать? Только не после этой речи.

— Почему ты так думаешь?

Себастьян берет бокал вина из моей руки и поднимает его к свету.

— Видишь этот красный цвет?

Когда я киваю, он поворачивает стакан в сторону темной комнаты.

— А что сейчас ты видишь?

Я щурюсь на вино.

— Я знаю, что оно красное, но цвет такой темный, что кажется черным.

Он вертит ножку в руке, глядя на вино в изогнутом бокале.

— У меня бывали дни, когда красный выглядел вот так, чёрным. Иногда я просыпаюсь и все, что могу увидеть только оттенки серого. — Себастьян ставит стакан на встроенную книжную полку и поворачивается ко мне. Приподняв прядь моих волос, он медленно проводит пальцами по пряди, резко выдыхая, когда достигает конца. — Я прошёл через ад после того, как открыл глаза на больничной койке и понял, что потерял большинство цветов. Сначала я думал, что это похоже на амнезию и что возможность различать цвета вернется. Я продолжал надеяться. Как только я понял, что это моя новая реальность, мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Я не знаю, что буду делать, если потеряю и красный спектр, Талия. Сомневаюсь, что буду подходящим человеком. Ты не захочешь остаться.

Я выдерживаю его взгляд.

— Ты никогда не потеряешь красный из своей жизни, потому что твой красный будет все еще здесь, стоя прямо перед тобой. — Я касаюсь его челюсти. — Но если настанет день, когда все цвета полностью исчезнут... Позволь мне быть твоей радугой, Себастьян. Я могу показать тебе, где искать.

— Ты ... — он замолкает и откашливается, глядя в сторону.

Его горло подрагивает. Мой сильный морпех задыхается. Как только я осторожно кладу руку ему на грудь, он смотрит на меня.

— Ты уже, Талия. Через твои глаза, независимо от оттенка, все цвета бесконечно увлекательны.

Я шмыгаю носом и улыбаюсь, принимая дразнящий тон.

— На данный момент, красный и черный — мои любимые цвета. Хотя я думаю, что они лучше всего отображаются прямо друг против друга, так что ты действительно можешь видеть, насколько хорошо они дополняют друг друга. — Я расстёгиваю боковую пуговицу на воротнике кожаной куртки. — Хочешь посмотреть, как я обычно ношу твой пиджак?

Себастьян медленно расстегивает молнию. Когда он не видит ничего, кроме кожи, в его глазах вспыхивает голод. Проведя костяшками пальцев по внутренней стороне моей груди, он пристально смотрит на меня.

— Ты носишь его вот так?

Я киваю.

— Я чувствую себя в безопасности, когда надеваю его. Запах успокаивает меня.

Он издает низкий смешок, проводя пальцем по внутренней стороне изгиба моей другой груди.

— Запах кожи тебя успокаивает?

Я качаю головой.

— Нет, твой запах меня успокаивает. Так было всегда.

Он замирает, его ноздри раздуваются.

— Когда я узнал, что ты хранила мой пиджак все это время, но ты не позволяла мне прикоснуться к тебе... той ночью, Талия, ты чуть не уничтожила меня. Я не могу выбросить из головы тот вечер.

Я поворачиваюсь и кладу руки на спинку стула, затем смотрю на него через плечо.

— Хочешь повторить?

Себастьян заходит мне за спину и проводит пальцами по моим волосам. Откинув их через мое плечо, он шепчет мне на ухо:

— Позволишь внести некоторые изменения?

Мое сердце уже колотится, но я киваю.

Я стою неподвижно, пока он уходит в темноту квартиры, а затем возвращается. Когда он снова подходит ко мне сзади и кладет свои руки поверх моих, мои внутренности покалывает от предвкушения, когда он проводит пальцами по тыльной стороне моих рук.

Он сжимает мои запястья, а затем удивляет меня, поднимая их со стула.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, паника поднимается в моей груди, когда он начинает притягивать их к себе.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, Талия. Ты доверяла мне во многих ситуациях. Я бы хотел, чтобы ты доверилась мне и в этот раз.

Когда он полностью заводит мои руки за спину, дыхание учащается. Я ничего не могу поделать.

— Не думай о прошлом, — шепчет Себастьян мне на ухо, сцепляя наши пальцы. — Подумай о том, что все, что я заставляю тебя чувствовать — удовольствие. Поверь мне, Талия. Позволишь?

Не знаю, смогу ли. Я моргаю несколько раз, изо всех сил стараясь сосредоточиться на его словах, а не на страхе, скребущем внутри меня. Я делаю глубокий вдох и киваю, надеясь убедить себя, что смогу это сделать. Себастьян заботится обо мне. Он бы никогда не причинил мне боли и не терроризировал меня.

Он запечатлевает теплый поцелуй на моей шее, в то же время я чувствую, как один из наручников защелкивается на моем запястье. Я сглатываю и рефлекторно пытаюсь вырваться, но Себастьян крепко держит меня и говорит более легким тоном:

— В какой-то мере я хочу знать, как ты выбралась из этих наручников, чтобы подтолкнуть пистолет в мою сторону.

— Заколка, — говорю я, молясь, чтобы разговор отвлек меня от панического напряжения в груди.

Себастьян останавливается.

— Хочу ли я знать, откуда ты знаешь, как это делается?

— Меня научил Тео.

Его пальцы сжимают мое запястье, напряжение в его хватке.

— Что?

Я игнорирую раздражение в его тоне.

— Отныне ты можешь благодарить его, называя Тео.

Себастьян хмыкает и целует меня в затылок. Когда я улыбаюсь в темноте, зная, что он согласен, он медленно проводит большим пальцем по внутренней стороне моей руки. Когда он поправляет наручник и делает его туже, я напрягаюсь.

— Мы не будем торопиться, — бормочет он и подходит ко мне вплотную. Прижимая свою эрекцию к моей заднице, и сжимает мое второе запястье.

— Скажи мне, чего ты хочешь? — он требует, и я чувствую, как его эрекция медленно трется о мою задницу.

— Дотронься до меня, Себастьян.

В то время как одна рука крутит мой сосок, гранича между болью и удовольствием, он дергает за веревку, удерживающую мои штаны. Еще до того, как материал падает на пол, его пальцы скользят по волосам между моих бедер. Он раздвигает чувствительные губы и целует мою шею, скользя пальцами взад и вперед по клитору.